– Вы сказали, что все дело в Пашиной сестре. Но что она натворила? – спросил Виктор Николаевич.
– Это мне пока еще доподлинно не известно.
– Да, вы меня сильно озадачили, Татьяна Александровна. – Усов достал мобильник и нажал на кнопку быстрого набора. – Не отвечает… Придется перезвонить. Дочь знает: если я набираю ее номер второй раз подряд, значит, наше общение не терпит отлагательств.
– Так ее мобильник в сети? – уточнила я.
– Уже нет, – озадаченно произнес Виктор Николаевич. – Сначала она просто не отвечала, затем сбросила мой вызов, но, когда я повторно набрал Оксанкин номер, автоответчик сказал, что абонент вне зоны. Неужели дочь действительно едет в поезде и дорога вошла в слепую зону?
– Как знать, как знать, – задумчиво произнесла я. – Скажите, она живет с вами?
– До недавнего времени мы жили впятером – моя супруга, дочь, сын-школьник и теща. Но мы с Ольгой – люди современные, поэтому не возражали, когда Оксана сказала, что переедет к Павлу. Теща, конечно, попричитала, ругая нынешние нравы, но недолго. Мы ведь все мысленно готовимся к свадьбе… Правда, теперь я не уверен, что Паша – тот человек, за которого мне хотелось бы выдать свою дочь. – Усов вновь застыл в задумчивом молчании.
Я «выступила» с очередным советом:
– Виктор Николаевич, пошлите ей эсэмэску примерно следующего содержания: «В Москве вас ждет засада. Возвращайтесь с полпути. Здесь есть человек, который решит ваши проблемы».
– Длинноватый текст для эсэмэс.
– Зато – емкий!
– Согласен. – Усов еще раз позвонил дочери, но, услышав бесстрастный голос автоответчика, сбросил вызов и начал набирать текст эсэмэски.
Я не была уверена, что от этого будет какой-то толк. Оксана могла отключиться до утра или поменять симку, чтобы отец не доставал ее своими звонками. И угораздило же меня послать Хрипатого на вокзал! Если «раз в год и палка стреляет», то и ложь когда-нибудь может оказаться правдой. Кажется, это как раз такой случай.
– Вот что, – сказала я, когда Виктор Николаевич отослал тест, разбитый на несколько коротких сообщений. – Я завтра вылечу в Москву первым же рейсом. Если не ошибаюсь, ближайший самолет летит в шесть утра, так что я успею на вокзал.
– Все расходы я беру на себя, – Усов тут же полез во внутренний карман своего пиджака за бумажником.
Я не стала отказываться от его субсидии.
– Ну что ж, я прямо сейчас поеду за билетом. Вот моя визитка. Вы дадите мне свою?
– Да, конечно. – Директор «Корунда» тут же протянул мне маленькую синюю картонку с вытесненными на ней серебристыми буквами. – Татьяна Александровна, а как же «жучок» в плановом отделе? Там ведь, кроме всего прочего, наши коммерческие тайны оговариваются и обсуждаются вслух!
– Если вы откроете кабинет, я постараюсь его найти, – пообещала я.
– Конечно, открою! Надо только спуститься вниз и взять ключ на рецепции. Это не займет много времени, – Виктор Николаевич встал и направился к двери.
Я последовала за ним. Затем Усов пошел направо, к лестнице, а я решила проверить другую часть коридора и туалеты, как мужской, так и женский. Нигде больше прослушек не было. Вскоре Усов открыл дверь кабинета, в котором работала его дочь. Ориентируясь на показания своего прибора, я дошла до окна. Оглядевшись, я нашла маленький черный «глазок» среди листьев бегонии и дезактивировала его. Не мне же одной терять «жучки» и «маячки»!
– Я взял еще ключи от серверной. – Директор продемонстрировал мне их. – Проверьте, пожалуйста, нет ли там чего-то в этом роде?
– Хорошо, давайте проверим, – согласилась я.
Мы подошли к двери с табличкой «Системный администратор». Виктор Николаевич открыл ее и пропустил меня вперед. Мой прибор не подавал никаких сигналов. Тогда Усов открыл вторую дверь, в собственно серверную. Там тоже не было прослушивающих устройств, что меня ничуть не удивило. Посторонним людям было бы проблематично зайти в эти помещения, не то что в плановый отдел. Да и для того, чтобы влезть в компьютеры, нужны совсем другие методы. Гераськин наверняка позаботился об их защите. А вот внизу, на рецепции, мой прибор снова зафонил. Под стойкой я нашла еще один «жучок». Так что человек, поставивший его здесь, наверняка слышал, что сегодня к директору «Корунда» приходил не только полицейский, но и частный детектив. Причем я едва ли не открытым текстом сказала, что вопрос, который привел меня к Усову, касается жизни и смерти его дочери. Но слушал ли Чарлик свои приборчики? Может, он как раз в это время уже наматывал километры по автомобильной трассе Тарасов – Москва?
* * *
Сев в «Ситроен», я первым делом включила нетбук и проверила, где находятся тачки с моими «маячками». Как ни странно, «Шкода Йети» стояла на платной стоянке недалеко от дома, в котором Чарлик снимал квартиру, а вот «Лада Приора» Хрипатого двигалась по Петровскому шоссе, уже за пределами города. То ли Артур послал в Москву своего подельника, то ли сам уехал на его машине. В моей голове промелькнула мысль – а не поехать ли мне следом за этой тачкой? Но я быстро рассталась с этой идеей. Завтра утром я должна была быть в форме, а бессонная ночь, проведенная за рулем, вряд ли этому поспособствует.
Я отправилась в аэропорт за билетом и примерно через полчаса была уже на месте. Оставив в машине все то, от чего могли бы зазвенеть рамки терминала, я вышла из «Ситроена». В тот момент, когда я собиралась войти в здание аэровокзала, мне позвонил Виктор Николаевич. Пришлось задержаться на улице и ответить:
– Алло!
– Татьяна Александровна, мне пришло сообщение, что мои эсэмэски доставлены адресату. Значит, Оксана их прочитала! Я тут же набрал ее номер, но она не ответила, а потом опять отключила мобильник. Наверное, ей нужно какое-то время, чтобы осмыслить текст. Я верю в здравомыслие своей дочери, только бы Паша не сбил ее с толку. Мне кажется, он ею манипулирует.
– Вы правы, текст надо осмыслить. Я пока повременю с покупкой билетов. Вдруг Оксана с Пашей прислушаются к вам и вернутся, – сказала я, хотя не слишком-то верила в собственные слова.
Убрав телефон в сумку, я вошла в здание аэровокзала и узнала в справочной, есть ли свободные места на интересующий меня рейс. Места были, поэтому можно было не спешить с покупкой билетов. Я отправилась в кафе, взяла большую чашку американо и пирожное. Мой мозг настойчиво требовал подобного допинга – кофеина с глюкозой. У меня возникло устойчивое ощущение, что я что-то упустила или неправильно поняла, но я не могла сообразить, в чем именно заключается мой просчет.
Отпив несколько глотков кофе, я мысленно вернулась к тому этапу своего расследования, когда мне стало ясно, что Гераськин избавился от концертных билетов, поговорив с кем-то по телефону. Я попыталась понять, кто бы мог сообщить ему о готовящемся преступлении. О покушении знали заранее несколько человек – заказчик, мужчина из ночного клуба «Рандеву»; исполнитель – Чарлик и, возможно, его помощник, которого я называла Хрипатым. Но эти люди не стали бы ни о чем предупреждать Павла. Значит, есть еще некто, осведомленный обо всем происходящем вокруг брата и сестры Гераськиных. Вряд ли это Оксана Усова… Хотя о ее существовании бандиты знают. Чарлик даже умудрился поставить «жучки» на рецепции «Корунда» и в отделе, где работает невеста Павла. Для киллера также не являлось тайной, где проживает компьютерщик. Но до поры до времени он Гераськина не трогал, только собирал о нем информацию… Наташка Черкасова, председатель домкома, была права: мужчину с бородкой (Чарлика) интересовала прежде всего Ангелина. Как только стало известно, что девушка будет со своим братом на «Локомотиве», криминальная «шестерка» заработала.
Мои мысли плавно перетекли в другое русло. Если Ангелина почти год сидела в глубоком подполье, то почему же именно концерт рок-группы «Кольца Сатурна» заставил ее пренебречь собственной безопасностью? Неужели она такая упертая фанатка этих музыкантов? Или Паша периодически встречался с сестрой на подобных массовых мероприятиях, где очень легко затеряться в толпе?
В моей голове слабо шевельнулась какая-то стоящая внимания мысль, но ее ход прервал телефонный звонок.
– Алло! – ответила я.
– Это Усов, – едва ли не шепотом назвал свою фамилию Виктор Николаевич. – Мне только что дочь звонила на домашний телефон. Она прочитала мои сообщения, и они вызвали у нее недоумение. Оксана потребовала моих объяснений по каждому пункту.
– Прямо-таки потребовала? – переспросила я.
– Да, она разговаривала со мной очень… экспрессивно. Сначала дочь поинтересовалась, откуда я взял, что она именно сегодня выехала в Москву? Но если на этот вопрос я еще как-то смог ответить, то следующий поставил меня в тупик, – все так же полушепотом проговорил Усов. – Оксана уточнила, много ли я выпил, раз вдруг посоветовал ей сойти с поезда на полпути к Москве? Дело было даже не в формулировке вопроса, хотя прежде моя дочь не позволяла себе общаться со мною в подобном тоне. Похоже, это – результат тлетворного влияния Гераськина… Рядом сидели моя жена и теща, при них я никак не мог рассказать дочери о ва-шем визите. Но Оксана настойчиво просила объяснить: кто заставил меня послать ей эти «дурацкие» эсэмэски? Мне пришлось пойти с телефоном в ванную и вкратце рассказать о вас. В итоге дочь заявила, что меня ввели в заблуждение, что впредь я не должен поддаваться ни на какие провокации… А все Пашины проблемы они решат сами, без чьей-либо посторонней помощи. Нужно только время… Татьяна Александровна, я очень беспокоюсь за свою дочь! Как бы она не повторила участь девушки, погибшей на «Локомотиве»!
