– Прямо-таки потребовала? – переспросила я.
– Да, она разговаривала со мной очень… экспрессивно. Сначала дочь поинтересовалась, откуда я взял, что она именно сегодня выехала в Москву? Но если на этот вопрос я еще как-то смог ответить, то следующий поставил меня в тупик, – все так же полушепотом проговорил Усов. – Оксана уточнила, много ли я выпил, раз вдруг посоветовал ей сойти с поезда на полпути к Москве? Дело было даже не в формулировке вопроса, хотя прежде моя дочь не позволяла себе общаться со мною в подобном тоне. Похоже, это – результат тлетворного влияния Гераськина… Рядом сидели моя жена и теща, при них я никак не мог рассказать дочери о ва-шем визите. Но Оксана настойчиво просила объяснить: кто заставил меня послать ей эти «дурацкие» эсэмэски? Мне пришлось пойти с телефоном в ванную и вкратце рассказать о вас. В итоге дочь заявила, что меня ввели в заблуждение, что впредь я не должен поддаваться ни на какие провокации… А все Пашины проблемы они решат сами, без чьей-либо посторонней помощи. Нужно только время… Татьяна Александровна, я очень беспокоюсь за свою дочь! Как бы она не повторила участь девушки, погибшей на «Локомотиве»!
– Надеюсь, до этого дело не дойдет. Виктор Николаевич, как вы думаете, Оксана действительно все еще в Тарасове? И если так, то где она может быть?
– Трудно сказать, но в одном я уверен – Паша был рядом с ней! Я временами слышал его голос, призывавший Оксану поскорее завершить разговор… Олечка, ни с кем я не разговариваю! Просто я… напевал себе под нос. – И Усов отключился.
Итак, Оксана и ее друг решили пренебречь моей помощью. Если бы Виктор Николаевич сумел все толком объяснить своей дочери, возможно, она уговорила бы Пашу довериться мне. Но он разговаривал с Оксаной, да и со мной, украдкой, потому что не хотел волновать жену и тещу.
Я была на распутье: покупать ли мне билет на самолет? Усова пыталась убедить отца, что она все еще в Тарасове и им с Павлом не нужна ничья помощь. Вероятно, эта парочка разработала какой-то план, как избавиться от криминальной «опеки». А может, и не парочка, а тройка?.. Вдруг Ангелина – с ними? Если эта троица находится на пути в Москву, мне тоже надо быть завтра именно там. Оплатив счет, я вышла из кафе и направилась в кассу. Народу там не было, поэтому уже минут через десять я положила в сумку билет на первый утренний рейс до Москвы, вышла на улицу и попала под мелкий дождик…
Виктор Николаевич позвонил мне еще раз, когда я была уже дома. Извинившись за резко оборвавшийся недавно разговор, он сказал, что готов завтра вылететь в Москву вместе со мной.
– В этом нет необходимости, – заверила я Оксаниного отца. – Я справлюсь сама.
Совсем недавно я так же вселяла оптимизм в Романа Витальевича. А потом оказалось, что ситуация безнадежна – на тот момент, когда Круглов обратился ко мне с просьбой найти его дочь, Полина уже была мертва. Случай с Оксаной был несколько другим. Усов разговаривал с дочерью по телефону около часа назад. Она в тот момент была жива и здорова… Но я-то знала, что едва ли не собственными руками подтолкнула киллера к этой девушке и ее жениху! Дождь за окном усиливался, и я забеспокоилась – погода завтра утром может быть нелетной.
Сумерки наступили раньше обычного, и я легла спать пораньше, ведь мне предстоял ранний подъем.
Будильник прервал мой крепкий сон, и я, еще не открывая глаз, поняла, что сбылись мои вчерашние опасения – метеоусловия были крайне неблагоприятными для полетов, о чем свидетельствовали часто повторявшиеся раскаты грома. Поднявшись с постели, я первым делом позвонила в аэропорт и узнала, есть ли смысл ехать на регистрацию. Мне сказали, что все рейсы откладываются на три часа. Все-таки надо мне было помчаться вчера вслед за «Ладой Приорой»!
Погода не спешила меняться к лучшему. Я глушила кофе чашками, пытаясь сообразить, как лучше поступить в сложившейся ситуации. Ничего, кроме идеи связаться с Кирьяновым и рассказать ему о событиях вчерашнего дня, я не придумала. В конце концов, его отдел ведь тоже занимается поисками убийцы Полины Кругловой! Едва я потянулась к мобильнику, как он подал сигнал.
– Алло! – ответила я.
– Татьяна Александровна, вы еще не улетели в столицу? – осторожно поинтересовался Усов.
– Нет, вы же видите, какая погода.
– Вижу, но это даже хорошо, что вы остались. Только что Оксана, вся заплаканная, вернулась домой. Она ничего не рассказывает, но мне кажется, что дочь созрела для того, чтобы принять вашу помощь. Приезжайте к нам, – попросил меня Виктор Николаевич.
– Хорошо, – согласилась я без всяких колебаний, – говорите адрес.
Назвав улицу, номер дома и квартиры, Усов попросил:
– Татьяна Александровна, как подъедете, позвоните мне на мобильник.
Закончив этот разговор, я вспомнила о последнем предсказании гадальных двенадцатигранников: «Кажется, на вашем пути есть препятствие, но непредвиденная задержка в достижении цели пойдет лишь на пользу. Не следует слишком рваться вперед». Только теперь мне стало ясно, о чем именно это было сказано. Конечно же, о задержанном рейсе! Нелетная погода помешала мне добраться в Москву и спутать планы Чарлика. Рваться в столицу действительно не следовало, хотя бы потому, что невеста Гераськина вернулась домой. Вероятно, Оксана вчера не обманывала отца, сказав, что она в Тарасове. Или девушка последовала отцовскому совету и сошла на промежуточной станции, а затем села на обратный поезд? А где же Паша? Неужели он обидел девушку, искренне желавшую ему помочь?
Вскоре мне предстояло получить ответы на эти вопросы. Я вышла из дома, раскрыла зонтик, добежала до «Ситроена», запрыгнула в него и поехала в район Сенного рынка, где проживали Усовы. Дворники с трудом справлялись с потоком дождевых капель, градом бивших по лобовому стеклу…
Въехав во двор нужного мне дома, я набрала номер Виктора Николаевича и сообщила:
– Я подъехала.
– Вы на своей машине? – уточнил Усов.
– Да.
– Хорошо. Дело в том, что Оксана согласна с вами поговорить, но только не дома. Она не хочет пока что посвящать нас всех в курс дела. Дочь говорит, что наши эмоции только помешают ей. Отчасти она права, – признал Виктор Николаевич.
– Нет проблем. Мы можем поговорить в моей машине. У меня красный «Ситроен». К какому парадному мне подъехать?
– Ко второму, – сказал Виктор Николаевич и отключился.
Я проехала немного вперед и остановилась как можно ближе к подъезду. Вскоре оттуда вышли двое – Усов и его дочь. Отец довел Оксану под зонтом к моей машине и открыл перед ней дверцу.
– Здравствуйте! – произнесла девушка, усаживаясь на переднее сиденье, и махнула отцу рукой. Тот взглянул на номер моего «Ситроена» и вошел в подъезд.
– Доброе утро! Меня зовут Татьяна, – представилась я.
– Папа сказал, что вы частный детектив. У вас есть документ, подтверждающий это? – недоверчиво осведомилась девушка.
– Да, конечно. – Я достала из сумки свою лицензию и договор на оказание детективных услуг, заключенный с Кругловым. – Вот, пожалуйста.
Я редко так «обнажаюсь» перед свидетелями, но сложившиеся обстоятельства того требовали. Было жизненно необходимо, чтобы Оксана убедилась: меня послали в «Корунд» вовсе не те люди, охотившиеся за Ангелиной.
Усова досконально изучила мою лицензию, даже просмотрела листок на свет, чтобы увидеть водяные знаки.
– Кто такой Круглов Роман Витальевич? – осведомилась она, взглянув на договор.
– Это отец девушки, погибшей в субботу вечером на стадионе «Локомотив», – пояснила я.
– Ясно. – Оксана отдала мне контракт, не пожелав изучить его содержание. – Расскажете, как вы вышли на нас?
– О’кей! – согласилась я. – Полину Круглову пригласил на концерт парень, с которым она училась в университете. Я отыскала его и узнала, что студент нашел билеты на бульваре. Поехав туда, я обнаружила, что скамейка, на которой лежали билеты, находится в зоне видимости камер наружного наблюдения одной лизинговой компании. Просмотрев записи, я увидела, что их оставил там один молодой человек…
– Есть одна неувязочка, – решила поправить меня Оксана, – Паша выбросил билеты в урну, а не положил их на скамейку. Неужели студент копался в мусорке?
– Как следовало из видеозаписи, Гераськин только намеревался кинуть билеты в урну, но ничего не вышло. Ветер закружил бумажки, и они приземлились на скамейку.
– А как вы узнали его фамилию? – без всяких стеснений докапывалась до сути Оксана.
– Я предположила, что молодой человек с французским батоном – быстро черствеющим, как всем известно, – торчавшим из пакета, скорее всего живет где-то неподалеку, поэтому опросила прохожих, показывая им эту фотографию, – для достоверности я продемонстрировала девушке уже изрядно помявшуюся распечатку.
