Я толкнул дверь и вошел.
Толстяк поднял на меня ошалевший от скуки взгляд.
— По вашему телефону можно звякнуть? — осведомился я.
Большим пальцем он указал мне на другой конец комнаты.
— Валяй, — молвил он и сладко зевнул, обнажив большие белые зубы.
Я закрылся в кабине автомата и перелистал телефонную книгу, найдя номер Сэма Бенна, я набрал его. Ожидая ответа, пока в трубке раздавались гудки, я рассматривал толстяка через стеклянную дверь кабины. Сонный голос произнес:
— Алло?
— Можно попросить Сэма Бенна?
— С ним и беседуете. Что вам нужно?
— Капитан Брэдли велел мне вам позвонить. У меня на хвосте целая свора легавых, и было бы желательно поживее скрыться.
Мой собеседник на другом конце провода вздохнул:
— Ладно, раз так велел кэп Брэдли, кто я такой, чтоб возражать? Вы где?
— В закусочной на Шеррат-стрит.
— А где моя коробка, знаете?
— Нет, я просто гуляю по городу и прячусь от копов.
Бенн охнул:
— Из этого следует, что мне нужно подъехать и захватить вас, так, что ли?
— А вы горазды на придумки!
— Для вас-то это придумка, а для меня головная боль. Ну, да ладно. Чего не сделаешь для хорошего человека. Я имею в виду не вас, а кэпа Брэдли! Оставайтесь, где вы есть. Я буду через полчаса.
— Спасибо.
Голос в трубке смолк, и я ее повесил. Повернувшись, чтобы открыть дверь будки, я увидел, как свет на тротуаре заслонила тень. Мгновение спустя дверь распахнулась, и в комнату вошли двое. Тяжело ступая, они направились к стойке. Толстяк поднял на них глаза. Затем он медленно выпрямился и водрузил на стойку огромные волосатые руки. Лицо его оставалось бесстрастным.
Несмотря на стекло будки, я краем уха все же услышал слова одного из них:
— Полиция. Мы ищем одного парня. Кто-нибудь заходил?
Втискиваясь в темный угол будки, я почувствовал, как у меня на лбу выступает холодный пот.
— Два часа уже никого не было, — деревянным голосом отрапортовал толстяк.
— Это точно?
— Я, кажется, ясно выразился, — грубо оборвал хозяин. Он взял в зубы сигарету и принялся искать спички.
Детектив, который вел беседу, наклонился и вырвал сигарету, ухватив при этом толстяка пальцами за щеку.
— Не закуривай, дерьмо, когда я с тобой разговариваю, — процедил он.
Толстяк напрягся, глубоко сидевшие глазки его загорелись недобрым огнем, но он ничего не сказал и даже не пошевелился.
— Этот парень высок и темноволос, ему около тридцати трех-тридцати четырех, — продолжал детектив. — На нем темно-серый костюм и такого же цвета ковбойская шляпа. Если засечешь его, звони в управление, понятно?
— Да, — ответил толстяк.
— Рад, что ты понял.
Полицейские вышли, не закрыв дверь. На улице они свернули к центру.
Хозяин направился к двери, выглянул, затворил ее и возвратился за стойку. В мою сторону он даже не покосился. Я вытащил носовой платок, утер вспотевшее лицо, потом открыл дверцу будки и вышел. Толстяк заметил:
— Они могут вернуться. На углу дежурит коп. Заходите сюда, — большим пальцем он указал мне на дверь рядом с будкой.
— Спасибо, — поблагодарил я, открыл дверь и очутился в гостиной, обставленной хотя и удобной, но изрядно потрепанной мебелью.
В кресле, развалившись, дремала большая черная кошка. Она приоткрыла глаза, осмотрела меня и, очевидно решив, что я безвреден, снова погрузилась в сон. Я вынул из пачки сигарету и затянулся. Коленки у меня дрожали, как будто я только что финишировал после двухмильного кросса, дыхание тоже было аритмичным.
Вошел толстяк с чашкой кофе и поставил на стол. Затем открыл ящик и достал четвертинку скотча.
— У вас есть друзья? — спросил он, пододвигая бутылку.
— Сейчас за мной приедут. Очень благодарен, что вы поступили благородно.
— Ерунда. Здешним копам я не помогу, даже если меня озолотят. — Он направился к двери. — Тут вам ничто не угрожает. Посидите пока.
Он вышел. Я плеснул глоток виски в кофе и выпил. Стало немного лучше. Я присел.
Для меня это было первое спокойное мгновение с тех пор, как я нашел убитого Хартли. Даже и сейчас мои мысли были слишком заняты собственными переживаниями, чтобы я мог серьезно задуматься над тем, почему же все-таки его убили. Я лишь припомнил его последние слова: «У меня возникла забавная теория. Возможно, она вас заинтересует».
Он знал, что я охочусь за информацией о Фэй Бенсон, и, казалось, было разумным предположить, что теория, о которой он упомянул, имела отношение к ней. Был ли художник убит по этой причине? Если убийца не находился рядом с Хартли, когда тот звонил, то откуда он узнал, что именно он собирается мне сообщить? Все сходилось к тому, что убийца был знакомым Хартли.
Я достал пистолет и осмотрел его. Он выглядел как новый, или же за ним весьма тщательно ухаживали. Номер его был 3 347 890. Я вытащил обойму. Из пистолета сделали всего два выстрела. Либо убийца был первоклассным стрелком, либо стрелял в упор.
Вне всякого сомнения, Крид извлек бы из этого пистолета кое-какую информацию. Надо было как можно оперативнее переслать оружие в Уэлден. Аккуратно обернув пистолет платком, я сунул его обратно в карман пиджака.
Какой шаг следовало предпринять следующим?
Ключ к похищению и убийству Фэй Бенсон следовало искать в Тампа-Сити, в этом я был уверен. Но с каждым часом моего пребывания в этом славном городе рос риск очутиться за решеткой. Я превратился в подозреваемого номер один по делу Хартли, и если не удастся найти настоящего убийцу, в стране не останется ни одного города, где я ощущал бы себя в безопасности…
От усиленной работы извилин меня прошиб пот. Я пришел к выводу, что в любом случае мне придется остаться в Тампа-Сити. Похоже было, что для мало-мальской свободы передвижения необходимо резко поменять внешность. Пожалуй, стоило просто перекрасить волосы, надеть темные очки и, конечно, переодеться. Тампа-Сити наводнен приезжими. Я смог бы затеряться в толпе.
Я все еще продолжал строить планы, когда толстяк просунул голову в дверь:
— Там Бенн вас спрашивает. Вы в порядке?
Я поднялся.
— Конечно. Он может зайти?
Толстяк кивнул и удалился. Вскоре явился Сэм Бенн. Он оказался человеком невысокого роста, с копной серо-стальных волос, худым, остроскулым лицом и глубоко посаженными невыразительными глазами. На нем была кожаная куртка на молнии, застегнутая до самого подбородка, и неглаженные серые брюки.
Он подошел ко мне и пожал руку.
— И как ситуация выглядит на самом деле? — сразу взял он быка за рога. — Неужели так плохо?
— Меня накрыли в доме рядом с двумя теплыми трупами. Полиция убеждена, что это моих рук дело.
Бенн поморщился:
— Хорошенькая история! Что вы от меня хотите? Я должен вывезти вас из города?
— Ни в коем случае. Мне нужно какое-либо безопасное место, откуда я смогу действовать. Чтобы оправдаться, мне предстоит найти убийцу самостоятельно.
— Смеетесь. Вам лучше отсюда сматываться.
— Только через день, если не позже. Капитан Брэдли сказал, что вы сможете приютить меня?
— Что ж, для этого человека я все сделаю, — Бенн неожиданно ухмыльнулся: — Я вас спрячу, но только ненадолго. Рискую своей шеей. Теперь слушайте внимательно. Я поставил машину в конце улицы. Пойду, подгоню сюда и буду медленно проезжать мимо. Фэтс вам кивнет, когда начинать двигаться. Дверца будет открыта. Ныряйте быстрей. Договорились?
Я заверил его, что все понял. Ведь я такой. Понятливый.
1
Пробило уже одиннадцать часов, когда я опустил ноги с пристенной койки в потайном убежище Бенна и потащился, зевая, к умывальнику плеснуть в лицо воды.
Убежище было сделано вполне профессионально. Помещалось оно под баром Бенна, имело тщательно замаскированный вход, запасной выход на аллею сзади бара, полный холодильник еды, радиоприемник, телефон, стол, три кресла и внушительный запас алкоголя.
Бреясь, я настроил радио на короткую волну полицейских переговоров, но чепуха, доносившаяся из динамика, никак меня не касалась.
Когда я чистил бритву, вошел Бенн. С собой он принес два коричневых бумажных пакета и положил их на стол. Из карманов достал несколько маленьких свертков и сложенную газету.
— Вроде бы ничего не забыл, — облегченно вздохнул он, воткнув в розетку штепсель электрического чайника.
Я развернул газету. Двойному убийству был посвящен целый разворот. В заявлении лейтенанта Карсона было сказано, что у полиции достаточно важных улик, и что в настоящее время они желали бы приватно побеседовать с высоким, темным, крепким мужчиной, одетым в темно-серый костюм и темную шляпу, который, по их мнению, мог бы дать сведения, необходимые для раскрытия убийств. Он даже не упомянул моего имени, и я был удивлен, что описание было таким неконкретным.
