Действие на сцене тем временем двигалось к своей кульминации.
Декорации, в которых проходило представление, изображали пещеру Аладдина. По углам сцены стояли огромные открытые сундуки, в которых сверкали груды бутафорских драгоценностей, пол, застеленный дорогими коврами, был усыпан золотыми монетами, у стен стояли чернокожие культуристы в чалмах, а посреди сцены, на огромной медной лампе, восседал джинн, который и распоряжался всем, происходящим на сцене.
Джинн был одет, как в мультике про Аладдина. Синяя жилетка, раздутые фиолетовые шаровары со множеством складок, белая чалма и в качестве пикантной современной детали – модные черные очки.
Знахарь хотел быть в привычной пиратской повязке, но Наташа воспротивилась этому, говоря о том, что, во-первых, в мультике никакой повязки не было, а очки, наоборот, были, а во-вторых, – конкурс будет транслироваться по телевидению, и не хватало только, чтобы Знахаря кто-нибудь узнал. Насчет мультика Знахарь сомневался, зато второй резон был весьма убедительным. Так что теперь он сидел на медной лампе в дорогих черных очках и громогласно распоряжался происходящим на сцене, говоря в маленький черный микрофончик, торчавший перед его ртом на тонкой ножке, зацепленной за ухо. Его акцент никого не удивлял, потому что кто знает – может быть, именно с таким акцентом и разговаривают джинны.
Музыка взревела и смолкла.
Раздалось тихое звяканье многострунного тара, и в лучах прожекторов на сцену вышла фаворитка конкурса. Это была Салима Фатимова, уроженка одной из бывших республик СНГ.
Все участницы конкурса были невинны, и это было подтверждено специальной комиссией, но достоверно знали об этом только те, на кого эта комиссия и работала. А именно – обладатели толстых кошельков и неуемной похоти, сидевшие в завешенной полупрозрачной кисеей ложе. Но если невинность остальных претенденток на звание Звезды Востока была просто подтверждена специалистами, то вокруг Салимы Фатимовой светился ореол чистоты, доказывавший ее целомудренность лучше всяких консилиумов.
Мелко ступая, она вышла на авансцену и медленно подняла к залу глаза.
Этот простой женский прием обольщения благодаря современным лазерным технологиям, которые сделали глаза Салимы огромными, глубокими и светящимися, привел зал в состояние экстаза.
От оглушительного свиста и диких криков у Знахаря заложило уши, и, чуть не свалившись с лампы, он только усилием воли смог заставить себя не поморщиться и сохранять на лице величественную и покровительственную улыбку повелителя пещеры.
Дальше произошло нечто такое, что обошлось Знахарю с Наташей в лишние двадцать тысяч долларов, а залу – в трудно определимое количество сорванных глоток, выдранных волос и сломанных ребер.
Полупрозрачное одеяние, сквозь которое угадывалась гибкая и тонкая фигура Салимы, переливалось восточными узорами, вышитыми золотыми и серебряными нитями. Внезапно напротив сцены вспыхнул ослепительно яркий инфракрасный прожектор, и ткань неожиданно стала почти прозрачной.
Публике это показалось невероятным и волшебным.
Первые ряды повскакали с мест, пытаясь разглядеть, что скрывается под зеленоватым туманом покрывала, но режиссер так выстроил светотени, что их любопытство осталось неудовлетворенным, только восточные глазки претендентки на звание первой красавицы Востока лукаво сверкали над микроскопической вуалькой чадры.
В это время в ложе, где сидели мусульманские кошельки, бесшумно сработал клапан, и из небольшого баллончика, спрятанного под креслами, начал поступать газ. Это был обыкновенный воздух, но в нем содержалась лошадиная доза феромонов, которые действуют на подсознание, превращая мужчину в сексуального маньяка, не способного думать ни о чем, кроме находящейся перед ним женщины.
Так оно и случилось.
Все сидевшие в ложе миллиардеры, а их было ровно восемь, внезапно ощутили небывалое сексуальное возбуждение, затем они поняли, что стоявшая на сцене девушка и есть та самая женщина, ради появления которой на свете Аллах создал мир, а потом до них дошло, что без обладания этой женщиной жизнь не имеет никакого смысла.
Это привело к тому, что пятеро из них зачарованно уставились на сцену, не в силах справиться со сладким оцепенением, двое наиболее волевых, одним из которых был шейх Аль Дахар, схватились за телефоны, чтобы приказать своим подданным завладеть этой девушкой любой ценой, а восьмой, сидевший прямо над баллончиком, сразу же кончил.
Наташа, сидевшая в одном из помещений Альберт Холла, где и происходил конкурс, внимательно смотрела на экран небольшого монитора и видела каждое движение, каждую ужимку сидевших в королевской ложе шейхов. Когда Аль Дахар возбужденно заговорил по телефону, не сводя безумного взгляда со сцены, Наташа повернула регулятор, и лицо шейха приблизилось, заняв весь экран. Стали видны крупные капли пота, выступившие на жирном лбу шейха, и черные волосы, которые росли у него на носу.
Наташа усмехнулась и, выключив монитор, вышла из помещения.
Настало время голосования.
Жюри должно было избрать Звезду Востока, которая для сидевших в ложе шейхов была еще и Первой Невестой Года. Об этом знали только они, и поэтому этот конкурс приобретал для них совершенно особый смысл.
Ни Наташа, ни Знахарь не беспокоились о результате голосования.
Они были уверены в том, что ни один из членов жюри не окажется таким идиотом, чтобы отказаться от маленького чека с шестью нулями, который ждал каждого из них после окончания этой приятной вечеринки.
А если бы все члены жюри сошли с ума и выбрали другую девушку, то послушный программисту компьютер все равно указал бы на Салиму, а поскольку голосование было тайным, то каждый был бы уверен в том, что он просто оказался в меньшинстве.
А уж на самый крайний случай Знахарь был готов без всяких затей объявить Салиму победительницей независимо от того, что будет написано в бумажке, которые ему торжественно принесет маленький арабский мальчик, уже стоявший возле ложи жюри и ожидавший их решения.
В зале воцарилась тишина.
Впервые за все время представления взгляды публики были направлены не на сцену, где стояли невинные прелестницы, а в ложу жюри, где сидели совсем не соблазнительные мужчины разного внешнего вида и возраста. И если бы эти взгляды могли воспламенять, в этой ложе давно уже был бы только пепел.
Наконец председатель жюри нажал на кнопку, и из принтера медленно вылез белый листок, автоматически вползший в заранее подготовленный конверт. Дорогой принтер сам закрыл липкий бумажный клапан, и после этого конверт, в котором содержался приговор высокого жюри, упал на стол.
Председатель взял конверт двумя пальцами, высоко поднял его и показал залу. Раздалось несколько свистков, затем шиканье, и снова наступила тишина. Улыбнувшись стоявшему перед ним маленькому арабу, председатель любезным жестом протянул ему конверт, и мальчик, подняв драгоценное послание над головой, направился к сцене.
Красотки, стоявшие на сцене, замерли.
Они, конечно же, не знали, что этот праздник устроен вовсе не для них, и поэтому начали бледнеть, хватать себя за щеки, закатывать глазки и вообще выражать всеми доступными способами внезапно нахлынувшее волнение.
Пройдя по проходу, мальчик, одетый в традиционные шальвары, цветную жилетку и чалму, начал подниматься по широким ступеням, ведущим на сцену, и вдруг споткнулся. По залу пронесся дружный вздох. Откуда наивной и падкой на сентиментальщину публике было знать, что этот маленький инцидент тоже был тщательно отрепетирован…
Наконец, поднявшись на сцену, маленький мусульманин подошел к сидевшему на огромной медной лампе и грозно глядевшему на него джинну и с поклоном протянул ему конверт.
Знахарь, милостиво кивнув мальчишке, с величественным видом принял послание, и тут настала такая тишина, что все, находившиеся в зале, отчетливо услышали звук разрываемой бумаги.
Бросив пустой конверт на пол, Знахарь поднес бумагу к глазам.
Прочитав, что там написано, он усмехнулся, поднял голову и обвел сверкающими черными очками зал. На его лице было написано, что онто уже знает, кто победил, а публика – пока еще нет. И теперь он думает – а стоит ли вообще обнародовать то, о чем только что узнал…
Знахарь держал бумагу в руке и молча смотрел в зал.
Через некоторое время послышались отдельные голоса, которые очень скоро превратились в общий гомон, потом раздались свистки, затем выкрики, наконец все это слилось в общий шквал криков, свиста и аплодисментов, и, когда состояние публики оказалось на грани общей истерии, Знахарь неожиданно поднял руку.
Тишина настала мгновенно, будто кто-то быстро убрал громкость.
Знахарь еще раз поднес бумагу к глазам и, взглянув в нее, громко произнес:
– Я счастлив сообщить почтенной публике, что в конкурсе «Мисс Европейская Мусульманка-2003» победила…
