ты скажешь, если я приведу тебе этот самый идеал?
Матушка приняла охотничью стойку:
— Михеюшка…
«Ох, лучше бы промолчать! Три месяца осталось продержаться».
Женское облако над Михеем заметно сгущалось. В который раз…
О том, что Алёна на роль матери будущих внуков Нонны Трофимовны не подходит, Михей догадался быстро. Два визита в ресторан и одна дискотека вскрыли несостоятельность его чаяний. Красавица, но до обиды пуста, до тошноты болтлива, до головокружения злоупотребляет парфюмерией. К тому же была помешана на шопинге и стремилась отрефлексировать каждую подвижку на пути к цели тысячей звонков к тысяче подруг.
В последнем танце, крепко прижав очаровательную шатенку к груди, Михей горячо и весьма доходчиво зашептал ей на ухо:
— Девочка моя, а в курсе ли ты, сколько получает ведущий экономист в обычной европейской фирме?
Он всегда старался придерживаться одной и той же легенды.
— О… — затрепетала Алёна. — Ну… не знаю…
— Зато я знаю. И должен тебя разочаровать…
Трепет несколько изменил характер.
— …годовой доход позволяет мне дважды в год навестить маму в России. Две недели провести на курорте средней руки. Содержать трехкомнатные апартаменты в Сити. И раз в три года сменить машину на более актуальную модель.
Тело, только что соблазнительно двигавшееся в его руках, замерло.
— Но… — немногословность, похоже, входила в число достоинств недавней избранницы.
— Прости, я не учел издержки на служебный дресс-код и фитнес.
— О…
— Одному, в принципе, хватает. А вдвоем… нужно будет подыскать работу и тебе. Как у тебя с французским?
— Ну…
— Для начала вполне достаточно разговорного. Собеседование проводится в устной форме.
— А загородный дом? — максимум красноречия был достигнут.
— Вместе мы справимся. Что у нас с образованием?
— Ну…
— Не беда! Российский диплом придется подтвердить. Может быть, в Сорбонне?
Девушке в срочном порядке потребовалось попудрить носик. Должно быть, побежала уточнять у подружек по поводу Сорбонны. А Михей вышел на крыльцо. Вызвал такси. Девочке пора домой. Не то крыша ее карточного домика могла слететь окончательно.
Мимо пролетела стайка молоденьких прелестниц. Две беленьких, одна рыженькая, одна иссиня-черная. На любой вкус… Юные. Милые. Доступные. Стоит только захотеть…
— Повременю, пожалуй. Как-то не по-человечески, не успел труп остыть…
— О?
— А, это ты, Алёнушка. Не бери в голову, я о своем…
Два дня покоя Михею были обеспечены. А потом? Ну, маме можно сказать, что у девушки скелеты в шкафу уложены штабелями. И сохранили способность к активным действиям. Пообещать продолжить поиск кандидатки. В общем, как-то выкрутиться. И полностью переключиться на дело.
Ранним утром заявился Борисик. Круги под глазами, помятость физиономии, видимо, нелегко давалось человеку расследование.
— Чаю? У нас тут плюшки с ливером — смерть фигуре. Тетя Лена творит чудеса.
— Давай плюшки.
— Даю. Что, Сапун оказался колючим?
— Что там колючки, их обломать недолго. Нам не привыкать. Вкусно-то как! — Борисик счастливо зажмурился, пережевывая кулинарный шедевр. — Живут же люди!
Он уничтожил полдюжины плюшек, две кружки чая. И, весьма довольный завтраком, перекатился с табурета на диван. Обвел глазами уютную кухоньку, одобрительно цокнул языком:
— Так бы тут и поселился!
— Рассчитываешь выходные провести у меня на кухне?
— Не… я своим зоопарк обещал. С утра собираться начали.
— Так что Сапун?
Монолог оказался долгим.
Олег Олегович явился к месту свидания в назначенное время. Утренний сквер был пуст и приятно прохладен. Приглашенный присел на скамейку. Справился о ходе дела. Спросил, зачем понадобился.
На вопросы отвечал кратко и быстро.
Борисик вел собеседника в обход, давая возможность освоиться, осмелеть, если повезет, потерять бдительность. Когда тот обмяк, перестал нервничать, подполковник попер напролом:
— Двурушничаете, почтеннейший?
Сапун опешил. Вопрос касался отношений с Жуком и Гулькиным.
— Вы о чем?
— А Вы будто не догадываетесь? Вдова господина Османова бьет без промаха. Что ни выстрел, то в яблочко. Похоже, ей помогают. Не из ваших ли?
— Да… — Сапун побледнел, — что вы себе позволяете?! Я сейчас… — он потянулся за телефоном, — охрану вызову…
— Разве я могу препятствовать желанию вице-мэра? — Борисик развел руками. — Воля Ваша, Олег Олегович. В таком случае за результат огласки я не отвечаю…
Сапуна оставил телефон. Задумался, просчитывая возможные варианты. Затем откинулся на спинку скамейки, промокнул лоб носовым платком:
— Вы что, кого-то подозреваете?
— Вас! Поймите меня правильно. Обыкновенный профессиональный расчет. Из фигурирующей в деле восьмерки трое свое получили. Остаются пятеро…
— Помилуйте! Со мной же тоже был… случай…
— Олег Олегович! Вы сами-то себе верите?
— В любом случае, я с преступницей не контактировал. Вы ошиблись в расчетах.
— Ваша реакция на происходящее свидетельствует об обратном. В чем же кроется причина вашей нервозности?
Лицо собеседника закаменело. Борис вздохнул. Впрочем, он и не надеялся на скорое признание. И пошел по второму кругу. Уверял в конфиденциальности информации. Убеждал. Запугивал. Доказывал. Заходил слева и справа. Блефовал.
Сапун дрогнул лишь при упоминании о супруге:
— Жену не троньте. Она не в курсе. Я стараюсь не посвящать близких…
— И все же… Лия Аркадьевна дама проницательная. А вдруг укажет нам путь к правде? Ведь есть же причина… Вы на грани нервного срыва. А в подобном положении человек за себя не отвечает…
— Причина есть. Но она к тому делу не относится!
— Не уверен. Давайте вместе изучим степень ее непричастности. Ну же… Возможно, я смогу помочь. Раз уж взялся опекать вашу компанию…
И Сапун сдался:
— Что ж, вполне вероятно, есть в вашем предложении резон. И сам понимаю, что нужно куда-то двигаться. Со сторонних наемников толку немного. Сколько вы хотите за молчание? И за помощь…
Лед тронулся! Июньские волны понесли ледяные глыбы вдоль цветущих берегов Валюшинки. Далеко-далеко. Туда, где из прихоти не взрывают катера с людьми, где не предают приятелей и не скидывают вину на несчастных вдов…
— Думаю, договоримся. Мои расценки значительно уступают частному сыску. А качество работы имеет устойчивую противоположную тенденцию.
— Имейте в виду: если начнете топить, я пять раз успею вас закопать.
— Учту. Итак…
— Я стал второй по счету жертвой. Свою долю я получил в феврале…
Олег Олегович в браке был счастлив. Так, по крайней мере, казалось со стороны. Умница и красавица Лия Аркадьевна слыла отличной хозяйкой и мудрой женой. После мытарств первого неудачного брака Олег Олегович был готов носить супругу на руках.
Ухаживал красиво и дорого. Предложение сделал на знаменитой Английской набережной в Ницце, на что ушли все отпускные и гонорар за научный труд. Дама не смогла устоять — лазоревое небо, синее море, пальмы в белоснежных кадках, бело-голубые зонтики вдоль берега, предупредительный официант в шикарной униформе. И колечко от Картье в коробочке голубого бархата. Кто от такого откажется?
