Ознакомительная версия.
В кабинет учителя физкультуры Федя вошел с Максом.
– Выпроводи дебила в коридор, – спокойно сказал учитель.
– Он тоже хочет потрахаться, – неожиданно для себя сказал Федя, – Как тебе его задница, ничего, да?
– Я вижу, ты серьезный малый, – учитель встал и расстегивал ширинку, – Я тебя немножко накажу, побью по попке за плохое поведение, так что снимай штаны, – он накручивал на руку солдатский ремень с пряжкой.
Федя стал сзади Макса.
И Максу достался первый хлесткий удар ремнем. Макс удивленно вытянул вперед руку, прикрывающую черепаху на груди и рассмотрел вздувшуюся багровую полосу.
Федя зажмурил глаза. Он надеялся, что Макс не даст себя ударить. Учитель размахнулся второй раз, Макс и теперь не закрылся, а протянул руки, словно в желании обнять и сделал шаг вперед. Ремень пришелся ему по плечу, Макс нежно обхватил учителя руками и приподнял над полом, сжимая все сильней. Федя, стоящий сзади увидел недоумение на рыхлом лице, вдруг проявился цвет глаз учителя физкультуры – болотные с желтизной, недоумение сменилось ужасом.
Раздался приглушенный хруст. Учитель завизжал тонко, негромко – ему не удавалось вздохнуть – и вдруг обмяк, уронив голову на плечо Макса. Желто-зеленые глаза все еще смотрели на Федю, изо рта вытекла струйка крови. Макс осторожно положил учителя на пол. Федя стоял неподвижно, трясясь всем телом. Макс провел рукой у себя по выпачканной щеке, понюхал кровь на ладони.
– Хочу есть, – сказал он задумчиво, разглядывая тело на полу.
Федя выскочил в коридор, его вырвало несколько раз, пока он бежал по коридору из учебного корпуса в спальный. Странно, но думал он только об одном: никогда в жизни его столько не рвало, сколько в этом проклятом интернате!
– Пойдем, – это было все, что он сумел сказать Хамиду. Был Федя в тот момент бледный до синевы и трясся, не переставая. С кроватей, прерывая свой послеобеденный детский отдых, поднялись еще человек пять. Остальные закрыли глаза и отвернулись.
– Не надо, – пытался удержать ребят Хамид, – Туда не надо ходить, это наше дело.
– Не ссы, – отвел его руку Севрюга, – Не заложим.
В переходе между корпусами им попалась учительница. Перепуганного Федю запрятали в середину.
– Уроки пойдем делать в класс, – объяснил доходчиво Севрюга, – Контрольная завтра, боимся двойки получить.
Учительница прижалась к стене и долго смотрела им вслед.
В учебном корпусе стояла тишина. Макс сидел в коридоре на полу в своей любимой позе – вытянув широко расставленные ноги, привалившись спиной к двери в кабинет учителя физкультуры. Он был весь в крови.
Группа любопытных стала перед ним, тяжело дыша.
– Черепаха, – уважительно сказал Севрюга, не в силах отвести взгляд от окровавленного рта Макса, – Дай пройти!
Макс не двинулся с места.
– Я поел, – вдруг сказал он и икнул.
– Он упо-по-требил глагол.. в про-про-шедшем времени! – радостно сказал Федя, стуча зубами.
– Вот и хорошо, теперь тебе надо умыться, – Хамид взял руку Макса, стараясь на нее не смотреть, и потянул на себя.
Удивительно, но Макс поднялся. Сначала он стал на четвереньки, сыто рыгнул, потом поднялся.
Хамид повел Макса по коридору к туалету, остальные, толкая друг друга, ринулись в кабинет. Федя остался в коридоре, прислонившись к стене.
Сильный запах свежего мяса и крови, непонятные куски и части тела, разбросанные по комнате с застекленными полками, хранившими внутри себя кубки и награды бывшего бравого футболиста. Забрызганные фотографии любимой команды.
Интернатовцы стояли, оцепенев, не в состоянии двинуться с места.
– Ништяк, – сказал шепотом Севрюга.
– Клево, – тоже шепотом согласился Болт, – Засунем бутылку в задницу?
– Дурак! – осудил Севрюга, – Мальцам бежать надо.
– А мне мама рассказывала, – тонким срывающимся голосом вдруг заговорил самый маленький и тощий из всех, – Самсон льва за пасть разорвал! А я не верил.
После этих слов все, как по команде ринулись к дверям, толкаясь высыпали в коридор и побежали, обгоняя друг друга, словно последний отдавался на заклание.
По коридору медленно шел отмытый Макс в мокрой до пояса рубашке. Он подошел, сел у самых ног Феди, тяжело дыша, привалился спиной к стене и сразу задремал.
Хамид осторожно вошел в кабинет. Его долго не было, вышел он с ключами и стал замыкать дверь.
– Где ты взял ключи? – спросил Федя.
– Нашел.. в одной штанине. Пойдем отсюда, – Хамид потянул Федю за рукав.
– Он с нами, – сказал Федя, уперевшись глазами в глаза Хамида. Хамид первый отвел взгляд, – Ты ведь хотел. Хотел, да? – Федя почти кричал, – Хотел, чтоб он здесь заснул, и его тут нашли, да? – он с удивлением заметил, что едва сдерживает слезы.
– Брось, – Хамид говорил устало и грустно, – Я чувствую, что от него никуда не деться, если сможешь его разбудить, буди.
– Черепаха! – заорал Федя, склонившись над Максом.
Макс открыл глаза и посмотрел перед собой бессмысленно, быстро прикрыв рукой грудь.
– Надо идти, – Федя протянул ему руку, но Макс встал сам, перевалившись, как обычно, набок и став сначала на четвереньки.
– Правильно, так и разговаривай.. Постепенно перейдем на предложения из двух слов, и , главное – что? Что он счастлив, а я, дурак, имея все, искал чего-то.. Смерть захотел рассмотреть. Рассмотрел, – Хамид размахнулся и выбросил в окно ключи от кабинета.
Они медленно шли по коридору, приноравливаясь к скорости Макса, Макс брел сзади.
В комнате их ожидал совет. Все сидели на кроватях.
– До конца тихого часа тридцать минут, – сказал Севрюга, – Вы ребята, конечно, крутые, но вам надо бежать. Поможем, чем можем…
– Мы возвращаемся в отделение полиции, – тихо и зло сказал инспектор.
– Я что-нибудь не то сказала? – удивилась Таисия.
– Нет. Это я не в форме. Реагирую неадекватно, расслаблен и туп до безобразия.
– Если вы так взволновались по поводу моих слов о людоедстве, так об этом документов почти не осталось. Тогдашнее руководство решило дело замять, хоронили учителя в закрытом гробу, а протоколы были составлены по дружески.
– Как это – по дружески? – не понял инспектор.
– Это значит, что директором интерната, – медленно и с расстановкой объясняла Таисия, – в то время был отец Брыли.
– Кто это такой? – инспектор почувствовал, как его засасывает чувство растерянности и – едва наметившееся излишней потливостью – чувство опасности.
– Для профессионала вы ненаблюдательны, – Таисия резко затормозила и уставилась на инспектора распахнутыми глазищами: – что, так и не посмотрели?
– Чего я не посмотрел?! – закричал инспектор.
– Документы человека, которого я вам представила, как начальника отделения полиции? Его фамилия Брыля. Его отец был директором интерната, а родной брат отца – начальником шахты. Сам Брыля женат на дочери интернатского врача. Здесь все или родственники, или хорошие знакомые.
– Минуточку. Вы привезли меня ночью в дом человека, который в данный момент является начальником отделения полиции. Его отец был директором интерната, когда оттуда сбежали подростки, а его дядя был начальником шахты. Я все правильно понял?
– Ничего не знаю про сбежавших подростков, – кивнула Таисия. – Но про родственников Брыли, про всех Брылей-руководителей вы поняли правильно. Извините, что дернула вас, но я всегда удивляюсь, когда сталкиваюсь с халатностью при исполнении профессиональных обязанностей.
– Это вы про то, что я не посмотрел документы?
Женщина промолчала.
– Прекрасно. Позвольте ваши!
– Что?
– Я прошу показать ваши документы!
– Талон на стекле, – Таисия показала рукой на бумажку в углу лобового стекла. – А патент и разрешение на ношение оружия…
– Остановите машину! – закричал инспектор, прочитав фамилию на талоне.
– Давно стоим, – женщина с трудом сдержала улыбку.
– Это ваша фамилия? – рука инспектора чуть дрожала, когда он разворачивал документы. – Как звали вашего мужа? Вы записывались ко мне на прием в Москве в прошлом месяце? Почему вы оказались в одном вагоне со мной?
– Поехали обедать, – сказала Тэсса и осторожно промокнула влажной ароматической салфеткой мокрый лоб мужчины рядом. – По некоторым предположениям каждый шестой человек на земле является родственником. Знаете?
Седьмой сон смерти. Побег.
…Интернатские вставали по одному и подходили к кроватям Феди и Хамида.
Через пять минут на одеяле Феди лежали: небольшой компактный набор отмычек, две восхитительные финки – одна выстреливающая от кнопки, пять рублей и двадцать копеек мелочью, пачка печенья, маленькая шоколадка, шило, небольшой остро заточенный крючок с привязанной к нему длинной веревкой и старая затрепанная книжка «Легенды и мифы Древней Греции». Книжку положил на кровать самый мелкий нарушитель и долго еще не мог отвести от нее глаз.
– Забери, – сказал Федя, у него еще не прошел шок, соображал он плохо.
Ознакомительная версия.
