— Ужасть, дочка, ужасть! — вздыхали они. — Три покойника зараз. Теперя будут в потемках мерещиться.
— А вы участкового не вызывали? Почему деклассированные элементы чувствовали себя в вашем подвале как дома? — поинтересовалась журналистка. — Они же могли и на вас с топором пойти. Или окурок не потушить и пожар устроить…
— Да ладно, что ж им, на улице ночевать? — Местные старушки, как ни странно, явно сочувствовали незаконным и вонючим соседям. — Нормальные они мужики, только их водка сгубила. Она кого хошь сгубит…
— Да и чего участковый? Вызывали мы этого участкового, когда к нам какие-то лабрадоры переехали подозрительные. Все коробки таскали, стучали, топотали. А однажды шарахнуло у них чего-то и дым пошел. Ну, думаем, все — террористы. Хоть и морды русские, маскируются хорошо. А оказалось, лабрадоры.
— Собаки, что ли? — не поняла Верочка.
— Не лабрадоры, а лаборанты. — Старушку в платке поправила бабушка в берете. — Химическая лаборатория у нас тут — в соседнем дворе. Где это видано, чтобы в жилом доме такое устраивать? Это же опасно. Но участковый сказал: распоряжение мэрии.
Хорошо, что напомнили. Верочка отправилась в тот самый двор. «Экспериментальная лаборатория Л.К. Ворониной» — гласила табличка на двери, ведущей в подвальное помещение. Раз уж она оказалась поблизости, грех не зайти.
Помещение отличалось от соседнего подвала, как «Орбит» от коровьей жвачки. Кафель, стеновые панели, белые халаты и чистота.
— Вы из санэпидемстанции или из Общества защиты природы? — Молодой парень, сидевший за крайним столом, поднял глаза от компьютера. — Не производим мы тут порох, не волнуйтесь. И ядовитые отходы не сливаем во дворе.
— Да я, собственно, хотела поговорить с Людмилой Константиновной, — немного растерялась Верочка.
— Простите, а я решил, опять наши соседи инспектора какого-нибудь на нас натравили. Мы даже дверь уже не закрываем: пусть приходят и видят, что мы не работаем над химическим оружием.
— Мне бы Людмилу Константиновну, — повторила Верочка.
Воронина находилась под подпиской о невыезде, так что она вполне могла приступить к работе. А Верочке неожиданно выпал шанс взять эксклюзивное интервью у главной фигурантки скандального дела.
— Ворониной нет на месте, — покачал головой лаборант. — Кажется, она на больничном.
— Тогда мне нужен ее заместитель.
Не зря же она оказалась здесь. Нужно хоть что-нибудь разузнать.
— Светлана Федоровна, к вам пришли, — крикнул парень.
Из-за дверцы высокого шкафа вынырнула молодая женщина с собранными в пучок волосами, в очках и недовольно посмотрела на Верочку.
— Я знакомая Людмилы Константиновны, — соврала последняя. — Мне нужно с вами поговорить.
— Пойдемте. — Женщина явно не обрадовалась, что ее отвлекли от работы, но повела посетительницу в смежную комнату, оказавшуюся маленьким кабинетиком.
— Я много слышала про изобретения лаборатории Людмилы Константиновны. — Верочка решила начать с лести. — Но не думала, что вы располагаетесь в такой глуши. Вы достойны лучшего.
— А мы располагались в центре. Арендовали лабораторию в крупном институте. Но потом наш спонсор захлопнул кошелек, и мы оказались на улице. Спасибо мэрии. В счет прежних заслуг нам предоставили этот закуток. Условий тут, конечно, никаких. Теснота, проблемы с вентиляцией. Из-за этого у нас тут едва пожар не случился. Скопились пары и…
Женщина безнадежно махнула рукой. Видимо, Верочка сумела задеть ее за живое.
— Спонсор — это кто? — уточнила журналистка с таким видом, будто вместе со Светланой Федоровной входила в группу заговорщиков.
— Спонсор — это Анатолий Воронин, его банк. Я всегда понимала, что на мужиков полагаться нельзя. Даже на законных мужей. Я предлагала Людмиле Константиновне найти независимых заказчиков. Но она занималась наукой, а в денежных и хозяйственных делах не слишком разбиралась, доверилась мужу. А он ударил по самому больному. Когда жена отказалась дать ему развод, он прекратил наше финансирование. Мы стали нищими учеными, как большинство в нашей стране. Это подлость!
— Это капиталистическое государство, — вздохнула Верочка. — Все производства зависят от своих хозяев. Хотите, назову несколько газет, которые закрылись в один день из-за того, что совладельцы что-то не поделили?
— Но от Анатолия Геннадьевича мы такой неблагодарности не ожидали. Мы на шее у него не сидели, а вели перспективные разработки. Наши изобретения были собственностью «Крез-банка». Тот же состав для утилизации. Конечно, он получился довольно дорогим. Не все коммунальные службы его могут себе позволить. Мы работаем над его удешевлением. Да и лично Воронину мы оказали немало услуг.
— Что вы имеете в виду? — напряглась Верочка.
Неужели банкиру было мало одной любовницы, он еще и к коллегам жены клинья подбивал? Но ответ оказался совсем из другой оперы.
— Именно в нашей лаборатории проводили тест для его больного брата, — сообщила Светлана Федоровна. — И заключение мы, если честно, написали под диктовку Людмилы Константиновны.
— Да вы что?! — воскликнула Верочка. — То есть на самом деле Анатолий Геннадьевич имел показания, чтобы стать донором для родственника?
— На самом деле Анатолий Геннадьевич даже не потрудился сдать кровь. Он ненавидел медицинские процедуры. Говорят, в детстве много болел и с тех пор панически боялся иголок и больниц. Так что эти анализы делались именно у нас не для того, чтобы сэкономить деньги его родне, а чтобы создать видимость сравнения образцов крови и тканей.
Так, так… Что же получается? Воронин не любил медицинские процедуры. Однако прежде чем свалить за границу, нацедил собственной крови в пробирку, шприц или куда там еще и разбрызгал в гараже. Иначе откуда она там взялась? Не из старого трупа же. Из тела умершего все жидкости, кажется, патологоанатомы при вскрытии выкачивают. Или все-таки это кровь Сергея Воронина? Верочка решила проверить эту догадку.
— Анатолий Геннадьевич анализы не сдавал. Но его брат-то сдавал? — спросила она у Светланы Федоровны.
— А как же. Сама у него забор делала.
— И что потом с образцами стало?
— Людмила Константиновна забрала.
У нее же мог забрать муженек. Иначе зачем эксгумация, если образцы крови и ткани и так имелись. Но видимо, Воронин пустил их в дело, чтобы инсценировать собственную гибель. У них с братом ведь одна группа и еще много общего. Не близнецы, конечно. Но по брызгам много ли определишь? Как раз группу и все. А вот болезнь, которой страдал Сергей, а никак не Анатолий, наверное, и не заметишь.
Ну и темная личность этот банкир. Все чужими руками делает, в буквальном смысле на чужой крови! И как он только мог понравиться тогда Верочке, показаться симпатичным?
Светлане Федоровне бывший спонсор тоже явно был не по душе. И все же Верочку немного удивила откровенность заместителя Ворониной. Она даже не спросила у визитерши, кто она, собственно, такая.
— Людмила Константиновна предупреждала, что вы придете, — словно прочитав ее мысли, огорошила Верочку женщина в белом халате. — Ну не обязательно вы, а кто-то от следствия. И она велела мне все рассказать, без утайки. Отвечать на все вопросы. А я и не собиралась скрывать, что терпеть не могу ее мужа…
Альбина пришла с работы пораньше, потому что сын Дениска подкашливал и не хотел делать ингаляцию с няней, хотел с мамой. Все из-за того, что Аля убирала куда подальше дорогой и навороченный прибор для ингаляций. Заваривала в кастрюльке эвкалипт и шалфей, брала полотенце и предлагала сыну нырнуть под него — прямо в царство огнедышащего дракона. Тот будет пускать пар, жечь нос, драть горло. На то он и дракон. Но настоящий рыцарь должен терпеть. Дениска терпел.
После процедуры Альбина закутала сына в одеяло и присела на край его кровати, чтобы почитать сказку. Но тут раздался звонок.
— Привет, Алёк, как жизнь? — услышала она голос Лёли Абрикосовой.
— Здравствуй, я сейчас не могу долго говорить. Сын заболел.
— Ага, значит, ты у постели мальчика. А твой благоверный — у постели пышногрудой Милы.
— Что ты имеешь в виду? — напряглась Альбина. Она что, застукала Димку с поличным? Интересно знать — где? В номере гостиницы или прямо в клубе?
— Да ладно, расслабься, — захихикала Лёля. — Это песня ее так называется — «Постель». И она поет ее в клубе Димки. Так что он как бы у ее «Постели».
— Лёль, мне сейчас не до этого.
— Я на минутку! — Абрикосова поспешила сменить тему. — На самом деле я хотела с тобой другое обсудить. Мне вчера Воронина звонила, представляешь? Как ни в чем не бывало. Спрашивала насчет традиционной костюмированной вечеринки на мой день рождения. С чего это ее на светскую жизнь потянуло? Вот приколистка. Ей очень подойдет прикид Синей Бороды в юбке. Как думаешь, приглашать ее?
