Через две минуты Турецкий вернулся с чашкой.
— Хотя, знаете… — Ольгины глаза чуть блеснули, — пару раз Саша проведывал своего армейского друга, который живет где-то в подмосковной глубинке. Он еше тогда говорил, что очень хорошо отдохнул. Там якобы потрясающая природа.
— Вы говорили об этом тем людям, которые с вами беседовали, — его сослуживцам?
Она покачала головой.
Ясно, подумал Турецкий, так и есть — она не спонтанно это вспомнила, она думала об этом, берегла информацию, пока ситуация, на ее взгляд, не стала серьезной. Кремлевским суперменам Ольга Мелешко не доверяет. Возможно, получала от брата на этот счет какие-то инструкции.
— Ваш брат — охотник?
— Скорее, рыбак.
— А адрес этого армейского приятеля у вас есть? — Турецкий напрягся, почувствовав, что кончик ниточки клубка Мелешко он нащупал.
— Один раз Саша получил оттого поздравительную открытку. Не уверена, сохранилась ли она…
Во всем ты уверена, подумал' Турецкий.
— Вообще это возможно: полгода назад он переезжал на новую квартиру, а старую оставил мне. Свою почту он не перевозил, а я ничего не выбрасывала — сложила в чулан в картонной коробке.
— Вы бы очень мне помогли, если бы разыскали фамилию и адрес этого друга.
— Я постараюсь, но не думаю, что это вам что-нибудь даст. Дело в том… По-моему, Саша говорил, что его приятель погиб. Кажется, попал в аварию.
Час от часу не легче, подумал Турецкий. Если она действительно придерживала эту информацию для такого человека, как я, то зачем же выдает в час по чайной ложке?
— И все же постарайтесь, Ольга. — Турецкий допил свой давно остывший кофе. — Я не говорил, но теперь это уместно сделать. Я занимаюсь его поисками по личному указанию президента. И мы должны использовать любой шанс найти вашего брата. Надеюсь, что с ним все в порядке, но время терять не стоит. Вы согласны со мной?
Она коротко кивнула:
— Я перезвоню вам вечером.
— Да, и вот что. Будет лучше, если о нашем с вами разговоре никто не будет знать. Ни его сослуживцы — вообще никто.
— Конечно, я понимаю.
Когда она вышла, Турецкий заметил, что к своему кофе она так и не притронулась.
В половине двенадцатого, когда Турецкий терпеливо ждал звонка Ольги Мелешко, к нему в кабинет заглянула Нинка:
— Папуля, забыла сказать, звонила тут на днях Женька Земляникина, уж не знаю, какие у нее к тебе дела, — Нинка фыркнула, — только она почему-то просила передать, что у нее все в порядке. Как будто тебе это может быть интересно, да?
Турецкий схватился за голову.
— Что такое?! — испугалась дочь.
— Почему ты мне раньше не говорила?!
— Я не думала, что это так важно. Да и мне вообще показалось, что она больше хотела узнать у меня про Юрку Ковальчука.
— Она у тебя про него спрашивала?
— Нет.
— Так с чего же ты взяла?
— Ну а зачем еще ей звонить, в самом деле? Странный ты папа какой-то. Женские разговоры — все на подтексте.
Турецкий только рукой махнул. Потом все-таки спросил:
— Дословно — что она сказала?
Нинка наморщила лоб:
— Ну ты даешь… Ладно… У меня все хорошо, я дышу свежим воздухом, много гуляю, играю на компьютере и сочиняю космическую сагу.
— Все?
— Все.
— Какой у нее был голос? Не заметила ничего необычного?
— Да нет вроде. Ну кашляла немного…
Едва дочь вышла из комнаты, позвонила Ольга Мелешко. Продиктовала адрес армейского приятеля своего брата и сказала:
— Я теперь буду в Москве. Вы сообщите мне, если что-нибудь узнаете?
— Непременно, — пообещал Турецкий и подумал, что понятия не имеет, сможет ли в самом деле исполнить свое обещание: результаты поездки могли оказаться самыми неожиданными.
И еще он задумался о том, что если Ольга Мелешко действительно ждала человека, которому готова была доверить информацию о друге брата, то почему же сразу не дала его адрес? Немного нелепо, кажется…
Впрочем, нет. Объяснение этому можно было найти. Например, ей понадобилось время, чтобы: а) навести справки о том, кто такой А. Б. Турецкий; б) уточнить, действительно ли мужчина, с которым она встречалась в кафе, и есть этот упомянутый помощник генпрокурора, а не подставное лицо.
То, что Турецкий узнал от Ольги Мелешко, было весьма кратким: Московская область, поселок Красная Пахра, улица Зеленая, дом семь. Егоров Виктор Иванович. Турецкий открыл атлас области, поискал Красную Пахру. Она нашлась на речке с почти одноименным названием — Пахра. Турецкий не бывал в тех краях раньше и представил, какая там может быть рыбалка. Ведь должно же было быть в этой Пахре что-то этакое экзотическое, милое сердцу городского жителя, если Александр Филиппович так умилялся?!
Турецкий завел будильник на половину шестого и, не ужиная, лег спать.
Рано утром, когда жена и дочь еще спали, а он уже выходил из квартиры, зазвонил городской телефон. Первой мыслью было, что звонит Ольга, вспомнившая еще какую-нибудь упущенную ею подробность из биографии брата. Турецкий буквально сорвал трубку, коротко бросил:
— Слушаю!
— Слушай, ищейка, внимательно, слушай, — ответил на другом конце хрипловатый мужской голос. — Дружеский тебе совет: брось вынюхивать и путаться под ногами. Забудь о Мелешко и поезжай лучше отдыхать. Полезней будет для здоровья.
— Кому обязан такими замечательными бесплатными советами? — спросил Турецкий, как ему показалось, вполне спокойно и даже равнодушно.
— Тебе знать не обязательно. Повторяю, пока совет дружеский. Он же — единственный. Не свернешь свою деятельность — обижайся сам на себя.
В трубке раздались гудки, и Турецкий, вернув трубку в исходное положение, покрутил головой.
За совет, конечно, преогромное спасибо, подумал он, но вы, ребята, не по тому адресу обратились. Хотя буду иметь в виду, что появилась еще одна конкурирующая фирма. Точнее, проявилась наконец.
Турецкий подумал немного и позвонил Грязнову-младшему. Разумеется, Денис еще спал. Турецкий подумал, что в этом его шанс, и, не извиняясь, сказал:
— Денис, я возьму джип?
Денис к своему «форду» относился трепетно, да и машина, легендарная во всех отношениях, того стоила.
— Сан Борисыч! — заныл Денис, будучи не в состоянии сразу со сна придумать достойную отмазку. Потом сообразил: — Так я ж не в Москве, я ж за городом!
— Денис, — вздохнул Турецкий, — это ж я тебе звоню, а не ты мне. И звоню я тебе в московскую квартиру.
— Вот черт, — сокрушенно сказал Денис, просыпаясь уже окончательно и понимая, что от Турецкого отделаться не удастся. — Сан Борисыч, у меня кондиционер барахлит, вы уж поаккуратней там… и вообще поберегите машину в кои-то веки, а то прошлый раз пришлось на неделю в автосервис сдавать…
До Подольска никаких сюрпризов не было, как, впрочем, и после него, когда Турецкий выехал на ведущую на Красную Пахру дорогу. «Форд» довольно порыкивал, радуясь простору и возможности мчаться в полную силу. Справа, вдоль дороги, вилась голубая лента реки, скорее всего той самой Пахры. То и дело поглядывая в зеркало заднего вида, Турецкий начал успокаиваться: пока все говорило о том, что «хвоста» за ним не было. Не хотелось бы притащить за собой нежелательных свидетелей поисков. А возможно, и удачного их завершения.
Красная Пахра оказалась растянутой вдоль берега реки деревушкой, и далеко не маленькой, как отметил Турецкий, проезжая по ее главной улице. Многие здесь жили зажиточно, не исключалось также, что часть домов здесь была выкуплена под летние особнячки москвичами.
Сообразив, что его джип привлекает к себе излишнее внимание, Турецкий передумал искать отделение милиции или контору местного домоуправления — могли не так понять, задавать лишние вопросы и вообще только помешать — и направился сразу на поиски улицы Зеленой. Остановил проезжавшего на велосипеде мальчишку.
— А, вы, наверное, к этому, новому, хозяину в гости? — блеснул тот смышленостью. — Крутая тачка! А вам какой дом нужен? Зеленая — она немаленькая.
— Семнадцатый.
— Значит, угадал: вы все-таки к столичному приехали! — Мальчишка светился от гордости за собственную смекалку. — Тут уже недалеко, — начал объяснять он. — Доедете до первого переулка и повернете по нему вниз, к речке. Следующая улица и есть Зеленая. Вам нужно будет свернуть налево. — Он изобразил рукой направление поворота. — Третий от края дом — ваш, семнадцатый.
Турецкий дослушал подробное объяснение, думая, что, родись пацан на восемьдесят лет раньше, непременно стал бы тимуровцем. Итак, дом Егорова занимает новый хозяин, и он из Москвы. Оч-чень интересно… Турецкий достал из бардачка «сникерс» и протянул через открытое окно:
— Держи, заработал.
Турецкий точно следовал инструкциям и старался не наехать на расхаживавших по краю дороги кур.
