Ознакомительная версия.
– С четырьмя, вы забываете про Элю, официантку кафе «Доротея». Вам Артем про нее рассказывал?
– Смерть официантки мы проверили. Она отравилась вовсе не цианидом, как мы решили вначале. Обычный метиловый спирт, покойная была неразборчива в выпивке.
– Очень уж вовремя она достала этот метиловый спирт…
Мы помолчали. Следователь поднялся из-за стола, показывая, что мне пора выметаться и не отнимать больше его драгоценное время. Но я не собиралась отступать.
– Ладно, – выдохнула я. – А какие улики вам нужны? Если Малкушина решит меня отравить на ваших глазах и вы сможете взять из моих рук чашку с подсыпанным цианидом, это будет достаточно весомая улика?
– Но мы не сможем проследовать за вами в квартиру госпожи Малкушиной, – предупредил следователь. – Без санкции прокурора это запрещено законом.
– Далась вам эта квартира! – взорвалась я. – Это произойдет в кафе! Там ваши сотрудники имеют право находиться?
На это следователь согласился. И Настя, задержанная по всем правилам закона, наконец попала в руки правосудия. Ее грустную историю я узнала только через пару недель, благодаря любезности следователя Зайцева. Он не хотел передавать детали, но я весьма бестактно напомнила ему, кому он обязан раскрытием дела. И нагло пригрозила, что, если он не расскажет мне все обстоятельства дела, я дам интервью в любую газету, которая согласится меня выслушать. Расскажу о своей догадливости и героизме, и мы посмотрим, как понравится общественности то, что я выполняла работу милиции, рискуя своей жизнью. Не то из-за угрозы, не то из чувства благодарности, но следователь согласился просветить меня. Так что историю Насти, Алекса и компании я узнала практически полностью.
Теплым майским вечерком мы с Сашей сидели в летнем кафе в парке. Я рассказала ему про Настю, Артема, про роль Людмилы в этой истории, про то, как Алекс убил девушку Зою, про разбитую статуэтку. Рассказывала долго, больше часа, пока не заметила, что начинаю повторяться. Я замолчала и только тогда обратила внимание, что Саша за все это время не произнес ни слова. Он сидел съежившись, не отрывая взгляда от деревянного стола. Молчание длилось бесконечно долго, напряжение росло. Я не выдержала первой:
– Ну и мразью же оказался твой дружок! Конечно, моя подруга тоже проявила себя как жуткая стерва, но она дорого заплатила за свою вину. А он так легко отделался! По-настоящему, он должен был сидеть на одной скамье с Настей, ведь это он превратил ее в такое чудовище!
– Я его тогда не знал, – прошептал Саша. – Мы пару лет всего знакомы. А сейчас… Словом, я завтра пойду к Талибаеву, скажу, что расторгаю договор о магазине… Не хочу больше вести общий бизнес с Артемом.
– Подожди, – растерялась я, – а где же ты будешь свечи продавать?
– Ничего, договорюсь с каким-нибудь супермаркетом. Прорвусь.
Я перевела дыхание. Надо же, человек хочет отказаться от удачного бизнеса, чтобы не иметь дела с другом-насильником. Бывает же такое! Помолчав немного, я рассказала Саше о том, как изобличила Настю.
– Единственное, чего мне никак не понять, – почему она не уничтожила статуэтку после самоубийства Алекса? Ведь никакой пользы от фигурки больше не было, наоборот, она наводила подозрения на саму Настю. Она пригласила меня в гости, оставила одну в комнате, где находилась главная улика… Ты знаешь, что единственное мне приходит в голову? Настя на самом деле сделала все, чтобы балерина нашлась. Она подсознательно хотела, чтобы ее остановили.
– Ты опять рисковала жизнью, – по-прежнему не глядя на меня, сказал Саша.
– Вот уж нет! Ты же не думаешь, что я собиралась выпить отравленный кофе?
– Я не понял другое… Зачем ты ее ловила?
На минуту я потеряла дар речи.
– Подожди… Ты считаешь, что надо было оставить ее в покое? Она убила четырех человек, это не считая несчастного Алекса. Думаешь, она бы остановилась?
– Ты не понимаешь. То, что с ней сделали… это сломало бы кого угодно.
– Я все понимаю. Мне ее очень жаль, честно. Но ее жертв мне жаль не меньше. И мне страшно даже подумать, сколько их еще могло быть!
– Я тебе не говорил, почему я такой?
– Нет. – Я затаила дыхание. – Расскажи!
– Мы после школы с одноклассниками решили отметить начало взрослой жизни. У одного пацана оказалась свободная квартира, трехкомнатная. Нас собралось человек десять, девчонок мы не приглашали. Выпили пива, наверх водки… И наших пацанов потянуло на подвиги. Нашли объявление об интим-услугах, вызвали двух девочек… Я хотел уйти, когда им только звонили. Не выпустили. Квартира на ключе, шестой этаж… Я подумал, что уйду, когда девушки приедут. Не тут-то было. Наши, наверное, специально себя подогревали, начали о своих подвигах в постели рассказывать. В общем, два громилы привезли нам девочек и ушли. Наши мальчики начали с девицами заигрывать, водки наливали, потихоньку стягивали с них одежду. Девицы остались в одних трусах, а наши решили тянуть жребий, кому с ними… начать. Мне тоже предложили участвовать, я отказался и опять сказал, что должен идти, родители ждут. Тут они и решили – раз я так тороплюсь, то меня без очереди пропустят. Я пытался уйти, но их больше… В общем, меня раздели… двое парней выкрутили мне руки за спину, а одна из девиц опустилась на колени и… На девчонок я после этого даже смотреть не могу.
Саша долго молчал, разглядывая стол. Я молчала тоже. Молчание затягивалось, напряжение становилось все сильнее. Я не выдержала первой.
– А ты потом встречал… своих одноклассников?
– Нет.
– Ты не пробовал пойти к психологу? Есть кризисные центры, там психологи, которые работают только с пострадавшими от сексуального насилия.
– С пострадавшими женщинами?
– Какая разница?
– Для меня – есть.
– И ты никогда не думал… мстить?
– Кому?
– Ну, тем, кто это сделал с тобой.
– Своим одноклассникам? Той девице? Что бы это изменило?
– Значит, не каждого можно превратить в чудовище… – подумала я вслух.
– А в кого они меня превратили? – глухо произнес он. – В ангела без крыльев?
– Сашенька, золотце, давай пойдем к психологу вместе! – чуть не плача, взмолилась я. – Ну пожалуйста!
– Нет.
Я вздохнула.
– Саша, ты мне очень нравишься. Я буду встречаться с тобой еще два месяца или столько, сколько ты захочешь. Но от работы в эскорт-сервисе я откажусь. Это не мое.
Я немного помолчала, но ответа так и не дождалась.
– В конце концов, если никакой другой работы мне не предложат, открою гадальный салон на дому. Представляешь, мне раньше не хотелось пускать в свой дом полусумасшедших клиентов, – я истерически расхохоталась. – И чем, интересно, они мне так не угодили? Ну подумаешь, слегка чокнутые, зеленые чертики у них по ночам из разных углов вылазят. Но они не насильники и не убийцы. Мне теперь Настя с Артемом в страшных снах будут сниться. Так что я, пожалуй, на будущее предпочту зеленых чертей.
Саша покачал головой, что могло означать как согласие, так и сомнение. Меня охватило какое-то нервное возбуждение.
– В общем, я хочу сама себя уважать, это самое главное, – я уже почти кричала. – Вот согласилась я сыграть… нечто среднее между разведчиком и девочкой по вызову. Заодно узнала о людях кучу всяких гадостей. А мне не хочется об этом знать.
– Думаешь, от жизни можно спрятаться? – наконец глухо произнес он.
– Думаю, то, во что мне в последнее время пришлось окунуться, – это не жизнь. Это канализация, сточная канава. Я в ней вволю порезвилась, пора и честь знать. Я выбираюсь на берег. Может, когда-нибудь удастся отмыться. Я хочу общаться с нормальными людьми. Я не хочу раздумывать, гуманно ли сдавать убийцу в милицию. – Тут я разрыдалась.
– Ты чувствуешь себя виноватой?
– Да.
– Перед кем?
– Вот в том-то и дело, что не знаю. И мне от этого совсем плохо.
Я трясущейся рукой вытерла слезы и встала.
– Сашенька, давай завтра созвонимся. Мне надо успокоиться.
Он кивнул. Я подошла к выходу из парка, секунду поразмыслила и решительно двинулась в сторону салона «Пани Моника». К счастью, хозяйка оказалась на месте.
– Полина, что с тобой? На тебе лица нет! С Сашей поссорилась?
Я опять разревелась. И, с трудом прорываясь через судорожные всхлипы, рассказала Монике историю с Настей и Артемом.
– Ну так молодец, девочка! Нашла убийцу. Чего ревешь-то?
– Моника, я не могу больше работать прикрытием! – взмолилась я. – Я хочу просто гадать!
– Да ведь эта история никак с твоей работой не связана?
– Не знаю. Мне кажется, что я попала в какой-то страшный сон. Самые обычные люди, как в настоящем кошмаре, превращаются то в чудовищ, то в ангелов. И невозможно разобрать, от кого убегать, а кого любить. Я скоро в психушку попаду, если это не прекратится.
– А как же Саша?
– Я буду с ним встречаться. И то время, которое по договору положено, и даже больше, если только он захочет. Но больше ни для кого прикрытием служить не могу. Слаба я оказалась для изнанки жизни. Моника, по старой дружбе дашь мне работу?
Ознакомительная версия.
