Ознакомительная версия.
Тот упал на колени и схватил заказчика за ноги, умоляя не убивать его.
– Встань, – приказал мужчина. – Ты мужик или баба сопливая? Даю тебе последнюю возможность, если облажаешься, тогда пеняй на себя. Я тебя из-под земли достану, и тогда пощады не будет. Ночью уезжай из города, приедешь в Москву, заляг на дно, чтобы тебя полгода не было слышно и видно. Уяснил? И больше никакой самодеятельности!
Он сел в машину и хлопнул дверью. Охранники последовали за ним, и машины рванули с места, посыпая Николая гравием и песком. Тот не мог поверить, что остался жив, но после испытанного страха ноги были ватными и не слушались. Он попробовал подняться, но из этого ничего не вышло – так и остался сидеть в пыли до поздней ночи. Потом выбрался из парка и сел в машину. Достал расчёску, чтобы привести себя в порядок, и посмотрел в зеркало, прядь волос была седой… Он заехал в кафе и взял водки, выпил стакан, дрожь прекратилась, и стало спокойнее. Алкоголь медленно проникал в кровь и сосуды. Тепло разливалось по всему телу, и мысли перестали быть беспорядочными и несвязными. Он впервые в жизни ощутил, что такое смерть. Когда дуло пистолета перед лицом, и ты заглядываешь в чёрную бездну ствола, кажется, что это последние мгновения сладкой и сытой жизни, которую так не хочется терять. В нём проснулся дьявол, который требовал мщения и крови. Он знал, как рассчитается с Протасовым, чтобы тот до конца своей жизни помнил о нём.
Вернувшись домой, он разбудил Катю.
– Мы уезжаем, – сказал он жёстко.
Катя ещё спала и не сразу сообразила, что к чему. Увидев, как Николай выносит из дому вещи, поняла, что тот не шутит. Через час они покидали этот город, который для них обоих стал чужим и пустым. Николай позвонил киллеру и отдал последние распоряжения. После этого полностью погрузился в свои унылые мысли.
Белый вышел от Протасова и направился в отряд. Настроение было гадким, и на душе творилось неладное. Ему сказали, что перед этим у Протасова был Изюм, и вполне возможно, что это он рассказал менту о Васе. На отряде кипела жизнь, проводился турнир по нардам. Приз для победителя – три блока сигарет с фильтром, и зэки вовсю обсуждали игроков. Ну, прямо как на стадионе, подумал Белый и поднялся к себе. Он позвал Худого и дал полный расклад о разговоре с майором.
– Какой базар, братан, – сказал Худой. – Изюма это работа. Эта гнида сидит на наркоте и не может дождаться звонка. Набил денег полную жопу и сидит.
– Так, а зачем это Изюму? Ему что, не всё равно, кто кого знал, и другие базары, которые его не касаются?
– Брат, ты вроде как вчера родился или пересидел? У него вот-вот комиссия по надзору, и в его интересах навести мосты с ментами, чтобы не получить надзор. Сейчас на воле с этим проблема, и менты контролируют всё и всех. А что за жизнь, если надо к участковому ходить на отметку? Раз не пришёл, два, а после на этап и в зону.
– Я не знал, – ответил Белый. – Мне говорили старожилы, что надзор снять не проблема, а оказывается, ещё какая проблема.
– Мотив серьёзный для Изюма, и мне кажется, что пора с ним по душам побазарить. Столько людей на него жалуется, а мы молчим и не отстаиваем своих кентов.
– Так это что, я слышал, что он давно руку в общак запустил и оттуда денежки тягает, наркотики, крысятничеством занимается.
Белый встал и решительным тоном сказал:
– Погнали к нему, сейчас выясним, почём рубероид в Одессе и помидоры в Пакистане.
Белый положил в карман кастет, а Худой взял нунчаки, которыми он владел на уровне мастера. Они собрались и, не поставив в курс дела братву, отправились к Изюму.
– Ох, чувствую, брат, будет жарко, – сказал Худой. – Кулаки давно чешутся на эту мразь.
Отрядный поднимался к себе в кабинет и хотел остановить Белого, но увидел по лицам двоих друзей, что делать этого не стоит. Белый кипел изнутри, он был готов на крайние меры. Кто-то же должен положить этому конец! Поднимаясь на отряд к Изюму, они заметили Петруху, который вышел от Изюма и что-то прятал под курткой.
– У себя? – спросил Белый.
– Отдыхает, – ответил Петруха и сквозанул на лестницу. Друзья подошли к двери, и Белый подал знак Худому, чтобы тот начинал. Худой со всей силы ударил по двери и выбил замок. Дверь моментально распахнулась, и они увидели Изюма, который лежал на нарах и не думал подниматься.
– Изюм, ты что там, спишь?
Изюм лениво приподнялся и мутным взглядом посмотрел на вошедших.
– А, это вы… Что хотели или в гости, на конапельку?
Белый понял, что Изюм под кайфом, и крикнул шныря. Тот появился сразу, готовый выполнить любое указание.
– Так, быстро поставить дверь на место, понятно?
Шнырь скрылся, и через минуту дверь висела на петлях и закрывалась. Изюм явно не был готов к разговору, но, видя, как настроены блатные, встал и сел за стол.
– Водички попей, а то на тебе лица нет, – решил схохмить Худой.
– Ты чё, Худой, думай, кому базаришь такие слова, я ведь могу и в рыло дать.
– А ты попробуй, и я посмотрю, что из этого получится.
– Изюм, – оборвал Худого Белый, – я тут слышал, что ты к ментам навадился ходить, что так?
– Белый, я решаю свои вопросы, только и всего. Это личное и не касается никого.
Он поднялся и потянулся, прогоняя навеянный наркотой сон.
– Ну, это ладно, – сказал Белый, – хотя, как ты сам понимаешь, смотрящему за зоной в падлу иметь с ментами дела, а ты себе это позволяешь!
– Дурной пример порядочным людям подаёшь, и после этого слухами вся зона полнится. Кому такое понравится?
– Тень бросаешь на всю братву, и люди, видя тебя, делают вывод, что все такие.
– Белый, ты говори, да не заговаривайся. Мне люди доверили смотреть за зоной, и у меня это в крови, от бати, который был вором, и не простым вором, а медвежатником, его весь Союз знал.
– В крови у тебя один опиум, а не воровская честь и достоинство.
– Ах ты, сявка! – Изюм замахнулся и попытался ударить Белого, но тот отбил удар и нанёс ответный.
Изюма качнуло немного, но он устоял на ногах.
– Ах ты, гад, ну попал ты сейчас серьёзно.
Он двинулся на Белого, который к тому времени успел надеть на правую руку кастет. Один удар, второй, но Белый умело уходил в сторону, а Изюм как с цепи сорвался и жаждал наказать обидчика. Худой стоял в стороне и наблюдал. Он был готов идти с Белым до конца, так как знал Сашку давно и доверял ему. Изюм начал выдыхаться, и ни один из его ударов не достигал цели.
– И это всё, на что ты способен? – сказал с издёвкой Белый.
Изюм попытался во второй раз начать наступление, но Белый принялся отбиваться и отвечать более точными ударами. Изюм защищался руками, но когда почувствовал, что нос сломан, начал отступать, и Белый принялся его колошматить со всей силы, вкладывая в каждый удар ненависть и злобу. Он схватил Изюма за шею и придавил, после бросил на пол и взял стул. Изюм корчился от боли и стонал, и в эту минуту Белый ударил стулом. Тот разлетелся на мелкие части, и Изюм потерял сознание.
– Давай, Худой, подними его, я ещё не закончил.
И Худой, тужась, подтянул Изюма к нарам.
– Тяжёлый, сволочь, на людских харчах отожрался…
Белый налил в стакан воды и плеснул в лицо Изюму. Тот очнулся и начал бормотать несуразицу.
– Добавить ещё или хватит?
Изюм замахал двумя руками, давая понять, что хватит.
– А вот теперь мы с тобой поговорим по-взрослому.
У Изюма из носа текла кровь, и Худой бросил ему полотенце, чтобы он вытерся.
– И ты теперь расскажешь нам о наркоте, ментах, общаке… Крысил деньги?
Изюм решил не сдаваться и драться до последнего. У него за плечами была улица и драки со шпаной. Он ринулся на Белого и попробовал вырваться из комнаты. Но возле двери стоял Худой и, преграждая путь Изюму, доставал нунчаки.
– Не балуй, – сказал Худой и сделал несколько движений нунчаками в воздухе. – Если я тебе попаду в голову, то твоя черепушка лопнет, как мыльный пузырь, да так, что брызги полетят на стены.
– Сядь на место и отвечай, не то хуже будет.
– Не брал я денег и с ментами не дружу, – сказал Изюм и понурил голову. Он понял, что уйти ему не дадут, и решил идти в отказ.
– С ментами я говорил про надзор и денег дал Протасову. Тот обещал помочь, вот такой расклад.
– Протасову денег? – Белый рассмеялся. – Не весели, Изюм, Протасов не из той породы людей, которые берут взятки.
– Ты мне не веришь, Белый?
– Нет, не верю, судя по твоей обторченной морде, нет. Ты под кайфом каждый день, а люди на яме месяцами травы и соломы не видят. Как такое понимать? Видать, Изюм не добьёшься от тебя правды, поэтому не серчай…
Белый моргнул Худому, тот понял, что надо разговорить этого гада. Он ударил нунчаками Изюма по плечу, а после по руке, тот взвыл, как собака, но продолжал молчать.
– Ты знаешь, Изюм, по мне, так если и прибьём такую гниду, как ты, то нас за это братва не осудит, так что давай, Худой.
И Худой принялся дубасить Изюма, тот прикрывался и даже натянул одеяло, чтобы защититься, но это не помогло. Худой минуты две упражнялся, не давая Изюму высунуть голову из-под одеяла.
Ознакомительная версия.
