Там я купила себе умопомрачительное платье за столь же умопомрачительную цену. Оно было зеленого цвета, который менял свои тона в зависимости от освещения. Ткань слегка переливалась, платье обтягивало мою безупречную фигуру и гармонировало с цветом моих глаз. Под цвет я купила туфли и, довольная, поехала домой.
Добавив к моему наряду свою черную сумочку и длинный кожаный плащ, который лежал у меня в машине, потому что я с утра ожидала дождь и предусмотрительно положила его на заднее сиденье, я выглядела просто замечательно. Так, по крайней мере, мне казалось.
В назначенный час я подошла к ресторану, около которого уже стоял Алексей с букетом цветов, в плаще и дорогом костюме под ним. Увидев меня, он улыбнулся и, подойдя, поцеловал мне руку.
— Выглядишь сногсшибательно, — заговорщицки тихо шепнул он мне почти в самое ухо.
Когда мы сели за столик, Алексей, не сводя с меня глаз, сказал:
— Я рад, что ты согласилась со мной поужинать.
— Я тоже, — ответила я любезностью на любезность.
Мы сделали заказ и некоторое время, пока официант разливал вино, сидели молча. Потом выпили за знакомство, и Алексей пригласил меня танцевать.
— Мы еще и пятнадцати минут не посидели, а ты уже зовешь танцевать, — удивившись, сказала я.
— Почему бы и не потанцевать, ведь все равно заказ еще не принесли, — вполне резонно ответил он.
Зазвучала медленная композиция, и мы вышли на пятачок для танцев. Алексей обнял меня за талию, слегка прижал к себе и тихо сказал:
— Теперь ты от меня никуда не денешься.
Потом он много еще чего говорил. Мне было очень приятно слушать его. Я почувствовала себя уютно, в безопасности. Кажется, я даже забыла про свое дело, так кружилась голова от его слов.
Музыка кончилась, и мы вернулись к столику. Алексей стал помогать мне присесть и нечаянно столкнул со стола мою сумочку. Она раскрылась, упав на пол, и ее содержимое высыпалось. Мой спутник опустился на корточки. Собирая мои дамские вещицы, он пристально глянул на фотографию, которую дала мне Ксения, и задумчиво нахмурил брови.
— Знакомое лицо. Где-то я этого парня видел. Причем недавно. Он твой знакомый? — спросил Алеша.
— Кто? — переспросила я.
— Вот этот молодой человек.
— Нет, — ответила я, посмотрев на фотографию. — Ты ошибаешься. Этого человека уже нет в живых. Он погиб.
— Да? — Алексей посмотрел на меня, а потом снова пристально на снимок. Потом засунул его в сумочку и сел за стол. — Знаешь, сегодня у областной больницы в Тарасове столпотворение было. Кто-то позвонил и сказал, будто в здании бомба. Я как раз там мимо проходил, и мне показалось… А вот и горячее!
Официант поставил перед нами тарелки, но у меня почему-то пропал аппетит. И только усилием воли я заставила его вернуться. Никакие недоразумения не испортят мне вечер!
* * *
Я последний раз поцеловала Алексея и быстро закрыла за собой дверь. Он не напрашивался в гости, но по его взгляду было видно, чего он ждет. Помани я его пальчиком, не раздумывая побежит за мной. А я сегодня не хотела ни с кем делить постель. И тем более если он на самом деле мужчина моей мечты, то мне нужно время, чтобы привыкнуть к мысли о том, что мечта стала явью. К тому же приятно и полезно слегка оттянуть удовольствие. Не все же в один день.
Я приняла душ и залезла под одеяло. По телу бегали от холода мурашки, и я подумала, будь я немного жаднее, то грелась бы сейчас рядом с горячим сильным мужским телом и ни о чем не думала. А вот теперь мерзну, как собачонка, да еще и мысли противные в голову лезут.
Я накрыла и голову тоже и стала считать слонов. Помню, четыреста тридцать девятый еще был.
* * *
Часов в девять я услышала звонок и долго не могла понять, что именно звенит. Но потом раздался стук в дверь. Ко мне гости? Наверное, Алексей с утра примчался. Только он может это сделать. Видимо, соскучился, ведь расстались мы так давно! Несколько часов назад.
Я обрадовалась и побежала открывать.
— Привет, — кинулась мне на шею Ксения, — удивлена?
Это слово не могло выразить того чувства, которое на меня сейчас свалилось. Это было нечто большее, чем удивление.
— Как ты здесь оказалась? — придя в себя, уже в доме спросила я.
— У меня хорошая новость, вот и приехала тебе ее сообщить, — Смолькина чуть ли не в танце закружилась по комнате. — Смотри.
Она вынула из сумки Библию и подала ее мне.
— Видишь? Оказывается, ее не украли. Ты знаешь, где она была? — радостно вопрошала Ксения.
— Не знаю, — честно сказала я.
— Она была у Олега.
— Как это?
— Он, когда был у меня дома, взял ее почитать. Но ему стыдно было говорить, что он ею заинтересовался, поэтому он мне ничего не сказал. Думал, почитает, а потом вернет.
— Здорово. Ну что же здесь стыдного? — не поняла я.
— Да разве мужиков поймешь? Неважно. Представляешь, — Смолькина уже носилась по кухне, заглядывая во все шкафы и холодильник. Она, похоже, собиралась приготовить завтрак. Что ж. Очень кстати. — Я вчера пошла к нему в больницу, не удержалась — решила все же проведать.
— Нашла, где?
— Я где хочешь найду, — с гордостью произнесла Ксения. — Олег мне про бомбу рассказывал и про твое героическое поведение.
— Хватит надо мной издеваться, — перебила я ее. — Ничего особенного я не совершила.
— Не скромничай. — Ксения стала вынимать из сумки привезенные продукты. — Я бы, наверное, так не смогла.
— Опустим этот момент. — Мне, безусловно, нравится, когда меня хвалят, но сейчас гораздо интереснее было услышать, что произошло дальше, и я пожертвовала своим самолюбием.
— Ну вот, — послушно сосредоточилась на интересующей меня теме Ксения. — Олег мне рассказал, как вы из больницы убегали, как все было ужасно. Но тут и я не вытерпела и тоже стала свое говорить. Чтобы он знал, что не только ему так тяжело живется. И рассказала про то, что меня обокрали. Причем сообщила о первом ограблении в Мырине, а потом о втором в Тарасове.
— И что Олег? — спросила я, с удовольствием вдыхая запах жареной колбасы, а Ксения тем временем взбивала яйца для омлета.
— Он очень сильно испугался, — повернулась она ко мне. — И спросил, что украли. Я ответила, ничего, мол, страшного не случилось, только книгу украли ценную — Библию. И когда я это сказала, он хлопнул себя по лбу, да так, что у него круги перед глазами поплыли. Он сам потом признался.
— Мало ему одного сотрясения… — Я следила за ловкими движениями Смолькиной и пожалела о том, что сама такой ловкой хозяйкой не являюсь.
— И он мне тут и говорит: «Прости меня, Ксюшечка, это я твою Библию взял». И объяснил, как дело было. Ну я тебе сказала уже. Потом дал мне ключ, чтобы я съездила к нему домой и взяла книгу.
— Я рада, что она нашлась. — Я взяла эту красивую и старинную книгу в руки и снова вспомнила, что мне волшебные «косточки» говорили. Может, почитать для духовного развития?
— А уж как я рада, и не передать. Сразу же помчалась и отыскала ее, родимую. И вот решила с утра пораньше сюда рвануть. Ты ведь требовала, чтобы я сюда приехала.
— Молодец, — сказала я и… выронила Библию из рук. Но поймала ее в полете, так что на пол книга не упала и ничего с ней не случилось. Зато из нее вылетел какой-то листок и приземлился прямо у ног Ксении, которая как раз в это время повернулась ко мне и наблюдала за моими жонглерскими трюками.
Она опустилась на корточки и подняла листок с пола.
— Ха, телеграмма, — развернув, сказала она мне. — Сообщение о смерти Зинаиды Петровны Никитиной.
— Телеграмма? — переспросила я.
— Да. На имя Игоря Садомцева. Ему пришла. Нас всех на похороны приглашают, — растерянно повторила Ксения и подала листок мне.
— Приглашали, — поправила я ее. — Сейчас уже поздно. Странно. Значит, Садомцев телеграмму получил, но вам почему-то ничего не сказал.
Это действительно было странно и в голове не укладывалось. Почему он не стал говорить ребятам о том, что умерла их учительница? Именно об этом его просили, как следовало из текста. Приглашали всех пятерых, просто телеграмму на его адрес послали.
Интересно, как она могла оказаться в Библии у Ксении?
А что, если Игорь все же сказал Смолькиной о смерти учительницы? Она спрятала телеграмму и делала вид, что не знает ничего. А сейчас просто забыла. Теперь я увидела телеграмму, и Ксения в таком случае просто влипла.
Эти мысли были мне очень неприятны, но я должна была подумать обо всех вариантах. Хотя нет, не может такого быть. Ведь Ксения так жалела, что не могла поехать на похороны.
— Чуть омлет не пригорел, — вовремя спохватилась Смолькина. Она разложила завтрак по тарелкам, и мы сели друг против друга.
— Ксения, что ты можешь сказать об этом? — спросила я. — Как ты объяснишь появление телеграммы в твоей книге?
