От возмущения я не мог произнести ни слова.
Шерингэм, однако, счел ее тираду забавной. По крайней мере, она его, без сомнения, развеселила. Лично мне эти слова показались оскорбительными.
- Так вы его зовете Пинки, да?- спросил он с большим интересом.- Надо же. А я зову его Тейперсом.
- Да, я знаю. Он нам сам сказал вчера вечером. Согласна, для этого тоже есть достаточно оснований, но, по-моему, ему куда больше подходит Пипки. Вы только взгляните на него. Вы хоть раз видели что-нибудь более розовое?
Естественно, моя физиономия раскраснелась от возмущения. Но отпускать шуточки по этому поводу было крайне бестактно.
Я поднялся на ноги, с трудом удерживая свое раздражение в рамках приличий.
- Знаете что, делу время, потехе час. Хотя на потеху все это мало похоже. Когда ты закончишь веселиться с мисс Скотт-Дейвис, Шерингэм, я с интересом выслушаю, что ты мне расскажешь. Я буду в кабинете Хилльярда.
Аморель поймала меня за штанину.
- Ну, не уходите же, Пинки. Знаю, я вела себя отвратительно. Просто хотела немного поднять настроение. Не злитесь на меня.
Шерингэм тоже начал извиняться, демонстрируя неожиданную смену настроений, свойственную ему с самого юного возраста.
- Ты совершенно прав, Тейперс. Извини, я тебя обидел. Видит бог, ты прав, у нас нет времени на шутки.- Он с сомнением посмотрел на Аморель.
Я сам недолюбливаю тех, кто упрямо не желает принимать искренние извинения, пусть даже обида была достаточно серьезной. Поскольку оба извинились за свое несвоевременное веселье, я буквально в двух словах дал им понять, что вопрос исчерпан. Потом я опять многозначительно посмотрел на Аморель.
- Нет, пожалуйста, не прогоняйте меня!- взмолилась она, причем ее тон разительно отличался от того, с каким она говорила со мной всего несколько минут назад.- Пинки, ну, пожалуйста, позвольте мне тоже послушать. Я ведь переживаю не меньше вашего. И потом, я ведь все равно много знаю об этом деле.
- Как скажешь, Тейперс,- сдержанно сказал Шерингэм.
Я снова взглянул на Аморель. Она вцепилась в мою ногу, и я не смог бы сдвинуться с места, даже если бы очень захотел.
- Ну, пожалуйста, Пинки!
У меня не оставалось другого выбора, как только позволить ей остаться.
Шерингэм посмотрел на часы, когда я снова сел на место.
- Уже половина одиннадцатого,- заметил он.
- Нам недалеко идти,- сказала Аморель.- Заседание состоится здесь, в одном из амбаров.
Шерингэм кивнул, как будто уже знал об этом.
- В любом случае, мне хватит и минуты, чтобы все рассказать. Я поговорил с инспектором. Он не был особенно расположен к общению, но одно было совершенно очевидно: ты здорово влип, старина Тейперс.
- Это я и сам знаю,- вздохнул я.- Вот удивил...
- И что же, они собираются его арестовать?- спросила Аморель прерывающимся от волнения голосом. Кажется, девушка всерьез переживала за меня. Попробуй пойми ее.
- Не могу сказать наверняка,- мрачно ответил Шерингэм.- Но, кажется, именно к этому они и склоняются. Я попытался намекнуть, что доказательств недостаточно, ведь на самом деле все, что у них есть,- это мотив и возможность. Ничто не связывает тебя с ружьем, из которого произведен роковой выстрел, и не указывает даже на твое знакомство со стрелковым оружием, что, на мой взгляд, имеет огромное значение. По сути дела, те свидетельские показания, которые им удалось собрать, указывают на обратное.
- Да?- спокойно спросил я.
- Но, видишь ли, он намекнул, что буквально накануне к нему в руки попало какое-то новое доказательство, которое может изменить ход дела. О чем идет речь, он, к сожалению, не сказал, но обязательно предъявит это свое доказательство на дознании. Так что готовься к неприятному сюрпризу, Тейперс.
- Само собой,- ответил я. - У меня за эти дни было столько неприятных сюрпризов, что еще один вряд ли сделает погоду.
- Должен признать, ты неплохо держишься,- с несвойственной ему любезностью заметил Шерингэм.
- Он великолепно держится,- живо отреагировала Аморель, сжав мою руку, которую она все это время держала, будто оберегая меня.- Боже мой, мистер Шерингэм, вы должны его вытащить, просто обязаны!
- Не сомневаюсь, девочка моя, он приложит все усилия, чтобы это сделать,- попытался успокоить ее я.
Шерингэм пробормотал что-то утвердительное.
- И это все твои новости?- поинтересовался я.
- Пока да. Не думаю, что инспектор нарочно станет тебя топить, но и руки помощи от него тоже не дождешься. В общем-то, Тейперс, я практически уверен, что он уже принял решение насчет тебя. Ты виновен просто потому, что больше не на кого все это повесить.
- Другими словами,- вставила Аморель,- его могут признать виновным только потому, что он был там, в лесу, во время второго выстрела, и не удалось найти никого другого, кто был бы там в то же время?
- Верно, и к тому же не нашлось ни одного свидетеля, который мог бы с уверенностью подтвердить, что Тейперс не делал этого злосчастного выстрела. Никто также не смог подтвердить, что именно выстрел Хилльярда был вторым. Так что мы опять возвращаемся к тому, с чего начали .
- Понятно...- задумчиво сказала Аморель. - Значит, нам нужно найти двух человек: во-первых, настоящего убийцу, и, во-вторых, свидетеля того, что Пинки не делал второго выстрела. Или, иначе говоря, свидетеля того, что этот выстрел сделал Джон.
- Если нам удастся найти первого, второй уже не понадобится.
- Да, по, поскольку мы не можем этого сделать, второй, по крайней мере, помог бы вытащить Пинки, даже если это и приведет нас к тому, кто застрелил Эрика. Если только... если только это не был несчастный случай.
- Безусловно, - согласился Шерингэм.- Второй свидетель нам бы не помешал.- Он говорил без энтузиазма, было ясно: он не тешил себя надеждой, что такой человек существует.- Кстати,- добавил он, обращаясь ко мне, я ничего не сказал о... ну, ты знаешь о чем.
- Что такое?- встрепенулась Аморель.
- И правильно, - подтвердил я.
- Вы о чем?!- не унималась Аморель.
- Просто одна небольшая улика, которую обнаружил Шерингэм и которая может оказаться нам полезной со временем.
- Сейчас как раз и есть то самое время,- упрямо сказал Шерингэм.- Очень может быть, что это помогло бы тебе избежать ареста. Не будь же дураком, Тейперс, дай мне поговорить с инспектором.
- Нет,- твердо ответил я - Не сейчас.
Шерингэм пожал плечами.
Аморель переводила вопросительный взгляд с одного из нас на другого, но, поскольку дело от этого явно не прояснилось, нашла в себе достаточно благоразумия, чтобы не настаивать на ответе.
Неожиданно Шерингэм вскочил на ноги.
- Ладно, не буду терять времени. Пожалуй, не пойду я на это дознание. Лучше потом почитаю протокол. Нельзя упускать такую отличную возможность осмотреться как следует без постороннего вмешательства. Увидимся, Тейперс. А если они и вправду наденут на тебя наручники, главное, не вешай нос. Прежде чем я все закончу, инспектор пожалеет о том, что связался с нами.
Глава 11
Вряд ли я когда-нибудь смогу забыть это судебное дознание по делу Скотт-Дейвиса.
Раньше я никогда не бывал на подобных мероприятиях, поэтому сама процедура была мне в новинку. Будь я опытным писателем-романистом, я бы наверняка пустился в пространные рассуждения по поводу контраста между старым каменным амбаром, по-домашнему пахнущим сеном, и его новым мрачным назначением. На глинобитный пол были установлены своеобразные подмостки, с одной стороны которых сидел патологоанатом и присяжные с серьезными лицами, а с другой стороны - суетливые фоторепортеры. Еще я мог бы описать, с каким интересом я наблюдал за расследованием обстоятельств гибели хорошо известного мне человека.
Однако я не собираюсь делать ничего подобного, поскольку все это лишь поверхностные впечатления. Чувство, которое я на самом деле испытывал и которое старательно прятал от окружающих, было иным - это было болезненное ожидание той последней улики, которая, как сказал Шерингэм, попала в руки полиции. Я не имел ни малейшего представления, что бы это могло быть, но чувствовал, что дело принимает серьезный оборот. Может, они нашли какую-то хитроумную связь между мной и ружьем, которое тем злосчастным утром кто-то вынес из дома? Хоть я не представлял, как это можно сделать, но, кажется, меня уже ничто не удивило бы.
Я сидел на скамье между Джоном и Этель, и мне казалось, что тревожная озабоченность, с которой Этель обращалась ко мне, не оставляла сомнений в моей виновности в глазах всех присутствующих. Джон, естественно, чувствовал мое волнение и старался отвлечь меня, рассказывая о местных "шишках". Коронер, как я узнал, был бьюдфордским адвокатом, старшина присяжных зажиточным землевладельцем, а весь остальной состав суда был сформирован почти целиком из людей, зарабатывающих на жизнь крестьянским трудом в качестве нанимателей или работников. Этого и следовало ожидать, хотя сам факт меня отнюдь не радовал. По моему опыту, ничто так не притупляет умственные способности, как занятие сельским хозяйством.
