из сада охапки крупных, сочных роз и расставляли их в серебряные вазы в гостиной и в столовой. Солнечные часы еще резче выделялись на фоне темной зелени лужайки; к завтраку подавали абрикосы. Тетя Фэнни в материнских бриллиантах постоянно к чему-то прислушивалась. Однажды ночью миссис Уиллоу послышался какой-то шум; решив, что это воры залезли за столовым серебром, она тихонько вышла в коридор и обнаружила тетю Фэнни на лестничной площадке: та стояла неподвижно, словно в трансе, улыбаясь чему-то.
— Конец близится! — произнесла она, когда миссис Уиллоу удалось ее разбудить.
Хотя Глория упиралась изо всех сил, миссис Уиллоу настояла на том, чтобы устроить еще один сеанс у зеркала: ей определенно надоели смутные намеки тети Фэнни.
— Ты-то попривыкла, — аргументировала миссис Уиллоу, — уже видела, что к чему; мы не можем постоянно менять людей. К тому же никто, кроме тебя, этого не сделает.
С большой неохотой Глория снова села перед зеркалом, залитым маслом, поежилась и наклонилась ближе.
— Надеюсь, в этот раз я увижу что-нибудь приятное, — сказала она. — А если опять будут всякие ужасы, пусть кто-нибудь другой смотрит, и мне все равно, что из этого выйдет!
— Интересно, какими еще глупостями мы стали бы заниматься вместо этого? — пробормотала миссис Хэллоран.
— Мы же боги, — напомнил Эссекс. — Сидим на Олимпе, взираем на людские деяния. Может, и хорошо, что нам есть чем заняться, пусть даже ерундой: представьте, сколько зла мы бы причинили, если б нам стало скучно!
— Перестаньте на меня смотреть, — потребовала Глория. — Это меня нервирует!
Миссис Уиллоу с тетей Фэнни отодвинулись подальше, косясь друг на друга.
— Ничего, подождем, — спокойно произнесла миссис Уиллоу. — Дай нам знать, если увидишь что-нибудь.
— Ненавижу, когда все начинает двигаться, — пожаловалась Глория и неловко поежилась в кресле. — Похоже на морскую качку: перед глазами все кружится, и нет мочи терпеть… Ты словно проваливаешься в этот адский круговорот, водоворот… Ой, вижу какую-то местность… Тут миленько…
— Какую именно, дитя? — Миссис Уиллоу делала пометки в блокноте, который специально принесла для этой цели и в котором хранились записи предыдущих откровений тети Фэнни.
— Просто сельскую местность: деревья, трава, цветы… Небо голубое, птички…
— А люди там есть?
— Нет, никого — ни людей, ни домов… Ни дорог, ни заборов, ни проводов, ни антенн, ни рекламных щитов… Какой-то холм, на нем растут деревья, и… похоже на луг… Мягкий… — Глория запнулась. — То есть, я хочу сказать, там нет никаких… перегородок. Ни стен, ни заборов, лишь мягкая зеленая трава. Кажется, где-то рядом течет река…
— Воистину райский уголок, — пробормотал Эссекс.
— Постойте… Кто-то поднимается на холм… Эссекс, похоже на вас, только вы не одеты… на вас нет… — Глория покраснела и прижала ладони к щекам, но не отстранилась от зеркала.
— Продолжайте, дорогая, — подбодрила миссис Уиллоу, — мы не ханжи.
— Попробуйте закутать меня в львиную шкуру, — предложил Эссекс, — ну или хотя бы купальные шорты — мало ли кто там подглядывает…
— Вы… не знаю… вышли на охоту?
— Охоту за кем? — с иронией воскликнула миссис Хэллоран.
— За купальными шортами, не иначе, — предположил Эссекс. — Можно я встану за деревом?
— Тихо! — шикнула на него миссис Уиллоу. — Будьте серьезнее!
— Тут так мило… — продолжала Глория.
Эссекс открыл было рот, но миссис Уиллоу резко вскинула руку, и он затих.
— Как тут красиво! Эссекса больше нет, остались только холмы, деревья и синее-синее небо…
— Слава богу, что я скрылся из виду, — не утерпел Эссекс. — Мне уже начало казаться, что на меня пялятся…
— Смотрите, — воскликнула Глория и засмеялась, — ой, смотрите! Все меняется… Похоже на маленький пейзаж, и он меняется: теперь видно, что делается за холмом, за деревьями… Вот появились люди, они… танцуют, кажется; солнце такое яркое… Да, танцуют.
— Одетые? — вставил Эссекс, явно наслаждаясь ситуацией.
— Не знаю… да и неважно. Они слишком далеко, такие крошечные, а деревья вокруг них такие высокие… Да, они и вправду танцуют. А трава и цветы чуть шевелятся, словно подул легкий ветерок, а теперь я вижу… вроде бы оленя? И птичек… и кролика.
— Похоже, наш ковчег пристал к берегу, — прокомментировала миссис Хэллоран, обращаясь к Эссексу.
— Скажи, милая, — вмешалась миссис Уиллоу, — если мы будем задавать вопросы, ты сможешь ответить?
Глория закрыла глаза.
— Попытаюсь, — сказала она, отклоняясь на спинку кресла. — Это было красиво…
— У меня создалось довольно странное ощущение, — признался Эссекс. — Наверное, больше никогда не буду охотиться.
— А мне кажется, Глория видит в зеркале то, что мы от нее хотим, — предположила миссис Уиллоу. — Эссекс, помолчите! В первый раз ей привиделись всякие ужасы, потому что мы все были напуганы и сбиты с толку. Теперь же мы примерно знаем, чего ожидать, вот ей и показывают ожидаемое. Наверное, я плохо объясняю…
Она вопросительно взглянула на мисс Огилви, та молча кивнула.
— Глория, дорогая, нам не нужно, чтобы ты думала об ужасах и разрушениях, — продолжала миссис Уиллоу. — Нам гораздо больше нравятся твои прелестные пейзажи. У меня возникла идея: я хочу попросить тебя взглянуть в зеркало и попытаться увидеть людей, живущих в этом доме, только не сейчас, а месяц спустя — это будет конец июня. Подумай об этих людях, посмотри в зеркало, и ты увидишь, чем они будут заниматься через месяц.
Миссис Уиллоу обернулась к остальным.
— Пытаюсь выяснить, сколько у нас
