ход, он где-то обговаривал эту идею и сейчас нужны были сильные козыри, чтобы защитить всю операцию.
— Товарищ генерал, эта группа создана, согласно решению Координационного центра, возглавляемого заместителем председателя КГБ СССР…
— Ты меня не понял, полковник, — перебил Туманов.
— Я еще не закончил, товарищ генерал-лейтенант. Координационный центр создан на основании решения Политбюро ЦК КПСС по обеспечению безопасности самого важного на сегодня для страны совместного с США проекта, который может положить конец гонке ядерных вооружений…
— Все, — резко сказал генерал и хлопнул ладонью по столу. — Я тебя понял. Не надо меня учить политграмоте. Я только высказал свое мнение, не более.
В кабинете повисла гнетущая тишина. Через несколько минут генерал выразительно посмотрел на старинные напольные часы в углу кабинета и сухо спросил:
— У вас все, товарищ полковник?
— В Закавказье ситуация не улучшается? — примирительно спросил Соболев.
— Нет, и видимо не скоро все наладится. Принято решение оставить там на постоянной основе подразделения внутренних войск. Я когда-то работал в Баку. Самыми напряженными были дни, когда на матч чемпионата СССР приезжал ереванский «Арарат». Казалось, что весь город сходил с ума по футболу. Ах, какой это был город Баку, а Армякэнд — старый армянский квартал…, — предался ностальгии Туманов и словно спохватившись, сухо закончил. — Идите работайте, товарищ полковник, мне еще отчеты других начальников отделов надо заслушать.
4 апреля 1988 года (понедельник) — 17.00. Нью-Йорк, конспиративная квартира ЦРУ США
Шеф отдела спецопераций ЦРУ встретился с собственным агентом «Нильсом», после приезда последнего с очередного этапа переговоров по САИ. Доклад агента Эспозито не понравился, и он решил уточнить некоторые детали, чтобы составить собственное мнение о том, что происходит за кулисами переговоров.
— Профессор, почему, по вашему мнению переговоры несмотря на имеющиеся сложности с обеих сторон не закончились фиаско?
— У меня сложилось мнение, что официальные лица из нашего Госдепартамента, которые задавали тон в переговорах, не знали о наших с вами договоренностях.
— Поясните, я не понял…
— Вы говорили мне, что они будут настроены враждебно по отношению к Советам и к этим переговорам, в частности. Я должен был помочь нашим дипломатам сформулировать некоторые технические несостыковки в стандартах наших ядерных программ, которые невозможно преодолеть за короткий промежуток времени. Или, говоря проще моей задачей было заставить Советы привести свою документацию в соответствие с нашими нормами, и настоять на том, что только после этого можно будет вернуться к переговорной части. Однако эти лощенные ребята из Госдепартамента на предварительных дискуссиях даже не стали слушать мои доводы, а попросили заткнуться, чтобы не мешать переговорному процессу.
— Ну и почему вы немедленно не поставили меня об этом в известность сразу из Женевы? — «надавил» на агента Эспозито. — Мы же обо всем договорились? У вас же был экстренный канал связи? Какого черта я узнаю об этом только сейчас?
Агент отвернулся от куратора из ЦРУ и глядя в окно начал размеренно формулировать свои мысли:
— Я много думал обо всем этом…
— К черту ваши думы, профессор, — закипел Эспозито. — Вам было дано четкое задание, помочь сорвать переговоры по САИ и у вас, как у одного из заместителей руководителя нашей делегации были шикарные возможности для этого.
Дослушав тираду шефа СО ЦРУ, «Нильс» невнятно пробормотал: — Мне кажется, я стал понимать этих русских…
— Вы сошли с ума, — задыхаясь от ярости, прошипел Эспозито. — Вы должны были не допустить подписания этих договоренностей.
«Нильс» хотел сразу же что-то возразить, но повернувшись к Эспозито тихо, но четко сказал:
— Простые американцы, как и русские, устали от этой безумной ядерной гонки.
— И это говорите мне Вы, профессор? — после паузы, неожиданно спокойно спросил глава отдела спецопераций. — Человек, который так много сделал для развития американского ядерного оружия. Кстати, его теперь хватит, чтобы убить все живое на планете Земля. Вы помогали нам добиваться господства в мире, уничтожая Хиросиму и Нагасаки. В политике мой дорогой, а разведка, является концентрацией политики, нельзя становиться на сторону противника, думать, как ему трудно и плохо. В ней нет места сомнительным сантиментам. Выиграть любой ценой — вот цель разведчика. И этим самым, заметьте, принести пользу своему народу и государству. Или вы больше не патриот, профессор?
— Мы по-разному пронимаем не только это, но и некоторые другие понятия, и я могу вам твердо сказать только одно, я не буду больше сотрудничать с вами.
После того, как агент ушел Эспозито налил себе добрую порцию виски и откинувшись в кресле начал обдумывать сложившуюся ситуацию.
«Черт с ним с этим «Нильсом» от него никогда не было особенной пользы, но почему ребята из Госдепа повели себя не по-джентельменски. Надо переговорить со своим человеком из этой гнилой организации. Почему руководство ЦРУ не предупредило меня о «перемене погоды» в Женеве? Похоже кто-то играет со мной в темную. Ну что ж как говорил старина Кейси: «Задействуй негодяев, если хочешь быстро выполнить работу».
Глава 15
15 апреля 1988 года (пятница) — 10.30. Москва, КГБ СССР
Полковник Соболев после доклада у генерала шел по узкому длинному коридору 6 Управления и обдумывал указания своего начальника по операции «Паритет». По пути в свой кабинет он решил зайти к своему заместителю.
Когда Соболев вошел Степной читал оперативную сводку. Оторвавшись от своего занятия, подполковник восхищенно воскликнул: — Вот израильтяне, молодцы — отлично работают!
— Что там? — спросил Соболев.
— 14 апреля, — голосом Левитана начал читать заместитель, явно пародируя своего начальника, — в столице Туниса 60 «ликвидаторов» из политической разведки «Моссад» и военной разведки «Саерет Миткаль» окружили дом, где скрывался глава военного отдела Организации Освобождения Палестины Абу Джихад. В течение 22 секунд они, расстреляв охрану, проникли в особняк, где убили Абу Джихада и скрылись, забрав секретные документы из его сейфа.
— Понятно. А работать не пробовал вместо того, чтобы сомнительные новости читать?
— Что все так плохо?
— Да, нет, еще хуже. Туманов опят склонял передать наших аналитиков в комиссию ЦэКа по Закавказью. Видимо пообещал кому-то.
— Ну и что?
— Пока отбился. Зря мы их перед генералом расписывали и план подготовки утверждали. Надо было одной строкой в описании «Паритета» ограничиться.
— Тогда бы мы им такую серьезную подготовку не смогли организовать. Нет, мы все правильно сделали, — уверенно сказал Степной. — Теперь надо убедить генерала, что на них свет клином сошелся, они же не обладают какими-то сверхспособностями, как экстрасенсы. Хочешь я с ним поговорю?
— Нет, но чувствую, что это только предлог, проверка. Если согласимся весь наш отдел на ЦэКа работать начнет.
— А как на это посмотрит руководство Комитета?
— А им
