другого писателя.
И по какой-то причине, недоступной пониманию Джейка, этот пост, в отличие от предыдущих, начал давать метастазы.
Первые комментарии были сдержанными, пренебрежительными, даже насмешливыми:
ХРЕНАСЕ.
Чувак, я тоже думаю, что его слишком превозносят, но не надо бросаться таким обвинением.
Ого, зависть заела, лошара?
Но затем, через пару дней, Джейк получил оповещение о перепосте в твиттере на страницу одной скромной книжной блогерши, приписавшей вопрос от себя:
Кто нибудь знает, что это значит?
Ей ответили восемнадцать человек – отрицательно. И пару дней Джейк отчаянно надеялся, что и это пройдет незамеченным. Но в следующий понедельник ему позвонила Матильда, его агент, и попросила выкроить время для деловой встречи с командой «Макмиллана», и что-то в ее голосе подсказало ему, что это не связано ни с новым туром в поддержку издания в мягкой обложке, ни даже с новым романом, который уже был намечен на ближайшую осень.
– В чем дело? – спросил он, уже зная ответ.
Матильда отличалась манерой сообщать ужасные новости с таким видом, словно ее только что посетила интересная мысль.
– Да представляешь, – сказала она, – Вэнди сказала, что в читательских сетях ходит чье-то придурочное сообщение, что ты не автор «Сороки». А это значит, ты действительно сорвал джекпот. Только самые успешные писатели привлекают всяких шизиков.
Джейк словно онемел. Он посмотрел на телефон, лежавший перед ним на кофейном столике, в режиме громкой связи, и с трудом выдавил из себя:
– Что?
– Ой, да ничего страшного. Любой, кто хоть чего-то достиг, сталкивается с таким. Стивен Кинг, Дж. К. Роулинг… Даже Иэн Макьюэн! Один раз какой-то псих обвинил Джойс Кэрол Оутс в том, что она пролетела над его домом на дирижабле и сфотографировала, что он писал на своем компьютере.
– Бред какой-то, – сказал Джейк и перевел дыхание. – Но… что там, в этом сообщении?
– А, кое-что на редкость оригинальное, типа, твоя история – не твоя. «Маккмиллан» просто хочет позвать юриста и прикинуть хрен к носу. И чтобы мы все были при этом.
Джейк кивнул.
– Окей, отлично.
– Завтра в десять – окей?
– Окей.
Ему потребовалось собрать в кулак всю свою волю, чтобы не устроить карантин, как прошлой осенью, когда он отключил телефон, свернулся калачиком и питался кексами с виски. Но на этот раз он понимал, что должен безотлагательно явиться к «Макмиллану» в более-менее вменяемом состоянии, а значит запой придется отложить, хотя бы ненадолго.
Следующим утром, когда он встретил Матильду в холле своего досточтимого издателя, он все еще был словно контуженный после вчерашнего разговора и источал едкий запах пота, несмотря на то, что заставил себя принять душ всего час назад. Они двое вошли в лифт, поднялись на четырнадцатый этаж, и Джейк пошел по коридору чуть позади помощницы издателя, невольно вспоминая о своих прошлых посещениях этого места: на фуршет по поводу подписания договора, на непростую (но увлекательную!) редактуру, на первую крышесносную встречу с рекламными и маркетинговыми группами, когда он понял, что «Сорока» получит щедрую пригоршню волшебной издательской пыльцы, в которой было отказано его прежним книгам. И позже он бывал здесь по поводу разных событий, связанных с «Сорокой»: продажа первой сотни тысяч, первая неделя в списке бестселлеров «Нью-Йорк Таймс», выбор книжного клуба Опры. Одно лучше другого. Иногда умеренно хорошо, иногда хорошо сверх всякой меры, но так или иначе это были хорошие поводы. До этого дня.
Этот день не предвещал ничего хорошего.
Все расселись в переговорной комнате, включая издателя, агента по рекламе и их «домашнего адвоката» по имени Алессандро, объявившего, что он прямо из качалки, – Джейк посчитал это нелепое высказывание добрым знаком. Алессандро сверкал лысиной под флуоресцентными лампами, и Джейку сперва показалось, что лысина блестит от пота. Но это было не так – потел здесь он один.
– Так что, пупсик, – начала Матильда, – как я тебе и сказала, и я не шутила, нет ничего необычного, что тебя обвиняет какой-то тролль. Ты знаешь, даже Стивена Кинга обвиняли в плагиате.
И Дж. К. Роулинг. И Джойс Кэрол Оутс. Он знал.
– И, как ты заметил, этот тип – аноним.
– Я не замечал, – солгал Джейк, – потому что пытался не думать об этом.
– Что ж, это хорошо, – сказала Вэнди, издатель. – Мы хотим, чтобы ты думал о новой книге, а не об этом вздоре.
– Но мы поговорили об этом, – сказала Матильда. – Мы с Вэнди и с командой, и подумали, что пора подключить мистера Гуаризе…
– Просто Алессандро, – сказал адвокат.
– Чтобы он был в курсе. Посмотрим, не сможем ли мы предпринять какие-то шаги.
Алессандро тем временем раздавал всем распечатки каких-то электронных таблиц, и Джейк, к своему полнейшему ужасу, понял, что это исчерпывающий перечень виртуальной активности Талантливого Тома на сегодняшний день: каждый твит и фейсбучный пост, с текстами и датами, в хронологическом порядке.
– На что это я смотрю? – спросила Матильда, уставившись на распечатку.
– Я поручил одному из моих помощников раскопать, что можно, на этого типа. Он действует, пусть и в скромных масштабах, с ноября.
– Ты знал о чем-нибудь из этого? – спросила Вэнди.
Джейк ощутил дурноту. Он понял, что сейчас скажет первую грубую ложь за время встречи. Ложь неизбежную и необходимую, но от этого не менее мучительную.
– Понятия не имел.
– Что ж, это тоже хорошо.
Дверь приоткрылась, просунула голову секретарша и спросила, не нужно ли им чего. Матильда попросила воды. Джейк, изнемогавший от жажды, промолчал, побоявшись, что поперхнется.
– Значит, так, – сказала Вэнди. – И я знаю, ты меня извинишь за такой вопрос, но это такой базовый момент, и нам просто нужно, чтобы ты его озвучил. Что касается этой хренотени – и я понимаю, что это полная околесица, но нет ли у тебя идеи, о чем вообще говорит этот шут гороховый?
Джейк оглядел собравшихся. Во рту у него было сухо, как в пустыне. Он пожалел, что не попросил воды.
– Э-э, нет. То есть, как ты и сказала, речь… о чем, что я вор? Но чего?
– Вот именно, – сказала Матильда.
– В некоторых постах он использует слово «плагиатор», – заботливо подсказал Алессандро.
– Ага, уже легче, – сказал Джейк ехидно.
– Но «Сорока» – не плагиат, – сказала Матильда.
– Нет, конечно! – едва не вскрикнул Джейк. – Я сам написал каждое слово «Сороки». На подыхавшем ноутбуке, в Коблскилле, штат Нью-Йорк. Зимой, весной и летом две тысячи шестнадцатого.
– Хорошо. И, хоть до этого, конечно, не дойдет, но я полагаю, у тебя есть черновики, заметки и все такое?
– Есть, – сказал Джейк и мелко задрожал.
– Меня озадачивает, что он называет себя Талантливый Том, – сказала Вэнди. – Следует ли из этого, что он тоже писатель?
– Да к
