— Давай быстрее, времени у нас нет! Пришлось садиться.
Впорхнув на пассажирское место рядом с ним, я пролепетала, поглядывая недоуменно, но хмуро:
— Мы вроде никуда не собирались!
— Это ничего, — ответил он спокойно, привычно разворачивая машину к выезду.
Кейс сильно мешал мне, путался в ногах, и я осторожно, чтобы от толчка не открылись защелки, переложила его назад, на пол же, подальше от посторонних глаз.
Показывать характер было не с руки, и я покорилась, даже вопросами решила не донимать Пашу. А он явно знал, куда путь держать, баранку крутил уверенно. Слишком мало во мне было сейчас энергии, чтобы жестко спросить его о цели поездки. Молчать, демонстрируя невинное спокойствие, было просто, но, возможно, глупо. Не исключена возможность вляпаться в роль овцы, везомой на заклание. Мясники, как правило, орудуют в местах, откуда для бедных овечек выхода не бывает. Эта мысль прибавила мне сил.
— Ну хватит, Ява, — сказала я еще не жестко, но достаточно твердо, — куда ты меня…
— В «Изюм!» — перебил он и, помолчав, добавил:
— Не дергайся!
Успокоил, спасибо!
Доехав до места, так и не проронив больше ни слова, он бесцеремонно вогнал машину на тротуар, прижав ее радиатором чуть ли не к двери конторы Скарабея.
— Пошли! — скомандовал, хлопнул дверцей и, не подождав, скрылся в офисе.
Перегнав машину на обочину и добросовестно заперев — было в ней сейчас чем поживиться случайным воришкам, я поспешила следом. В приемной, подхваченная на ходу под руку секретаршей, я без лишних разговоров была водворена, другого слова не подберу, в кабинет Жукова. Там было накурено!
Пожилой аристократ с голосом телевизионного диктора прошлых времен сидел за сейфом на подоконнике с видом строгого, но справедливого учителя. Возле него с ноги на ногу переминался Жуков, а Ява, расположившись на узком и длинном столе, прижимал к уху трубку телефона.
— Частный детектив! — воскликнул, завидев меня, Иван Петрович Сидоров. — Вот кто нам, Валера, был бы сейчас нужнее всего!
Жуков, глянув искоса, отвернулся к окну. Сидор Лютый подошел, коснулся моих плеч.
— Здравствуйте, наша сегодня долгожданная Татьяна Александровна!
— Да! — заорал Ява в трубку диким голосом. — Да! Да!
Сидор сморщился и увлек меня к окну.
— А что, — он вопросительно глянул на Жукова, — не нанять ли нам ее за хорошее вознаграждение?
— Да будет тебе! — ответил Жуков, доставая сигарету и переламывая ее посередине.
— Да! — взревел опять Ява.
— Перестань! — сверкнул глазами в его сторону Валерий.
Ява соскочил со стола и, не отнимая трубки от уха, повернулся к нам спиной.
— Видите, что творится! — развел руками Сидор, — Ей-богу, не до вас, вы уж извините!
Ява с грохотом швырнул трубку на аппарат и подошел с виноватым видом.
— Что там? — спросил, не глядя на него, Жуков.
— Крутят, суки, отказываются от всего! — задрал Ява подбородок. На его разрумянившихся щеках играли желваки.
Иван Петрович, успокаивая, похлопал его по руке.
— Дело в том, что один из наших товарищей пропал самым необъяснимым образом.
— Да она его знает! — глядя в окно, сообщил Жуков.
— Правда?
— Конечно, — подтвердил Ява, — она ему по заднице настучала в первый же день.
— Лобан! — выдохнула я и, наверное, в лице изменилась, потому что все трое посмотрели на меня с интересом.
— А мы не привыкли оставлять в беде товарищей! Понятия наши такие, — подвел черту Сидор. — Поэтому разбирательство вашего нехорошего поступка произведем кратко.
— Считай, что повезло тебе с Филипповым! — пробурчал. Ява.
— Звони, Пашенька, своим, пусть выезжают! — повелел Сидор.
— Думаешь, пора? — усомнился Ява.
— Тебе не ясно? — Жуков повернул голову, и Яву легким ветерком понесло обратно к столу, к телефону.
— Как же так случилось, — Валерий, закрыв глаза, утомленно потер лоб, — что, сдав им Филиппова, ты же и помогла ему сбежать?
Я, признаться, ожидала чего-то более изощренного, а на такой-то вопрос ответ у меня давно отрепетирован.
— Я не Рэмбо, — ответила, глядя на них честными глазами, — и бежать из закрытого подвала не в моих дамских силах. Бежал Дмитрий, не я.
— Дмитрий! — Сидор многозначительно поднял палец, и Валерий кивнул ему в ответ. — А ты?
— А я что же, держать его должна была, отговаривать? Или оставаться в подвале, отказываться вылезти, когда он крышку люка поднял? Нельзя, мол, милый, что ты!
Жуков усмехнулся и покачал головой. Улыбнулся и Лютый.
— И так, — продолжила я, — сделала все от меня зависящее — и шум подняла, и сторожа предупредила, крикнула ему: осторожней, мол, когда Филиппов нацелился его по затылку тюкнуть. Да вы того паренька спросите, он подтвердит, если ему память не отшибло.
— Уже подтвердил! — согласился Жуков. — Паренька, надо же! У того паренька за убийство две отмотанные ходки!
— Это лишнее, Валера! — остановил его Сидор Лютый.
Подошел Паша.
— Выезжают! — доложил. — Уже! Жуков глянул на часы, потом на
Ивана Петровича.
— Вот что, Ведьма! — обратился ко мне. — Ничего нового ты нам не сказала, это мы и без тебя все вычислили, вина твоя в этом невелика. Филиппова ты Пашке сдала, за что долги он с тебя списал. Так?
— Так! — согласился Ява.
— Пашка дело поставил плохо, Филиппова удержать не смог. Вопрос исчерпан?
— Отчасти, — ответил ему Сидор. — Только в том случае, если Паша не выставит к Татьяне Александровне справедливых претензий.
Общее внимание обратилось на Яву, и тот, рисуясь, прорычал:
— Твое счастье, Ведьма, что нам сейчас некогда!
Спектакль они разыграли талантливо, с импровизацией, но на «бис» я бы их вызывать не стала.
— Подписано! — подытожил Жуков, и у меня наконец отлегло от сердца.
— А сейчас, Татьяна свет Александровна, — Сидор Иван Петрович тоном и обликом превратился в Лютого, — отблагодари нас за нашу к тебе доброту и благосклонность, подвези ребят куда надо! — Он кивнул на Яву. — Только с условием — вопросов не задавать и глупостей не делать! Благословляю! — рявкнул вдруг фельдфебельским басом, так не вязавшимся с его обликом престарелого аристократа.
От нехорошего предчувствия коленки у меня ослабли чуть ли не до дрожи.
Не дожидаясь моего согласия, Жуков и Ява вывели меня из кабинета, вытолкали из прихожей. В дверях, оглянувшись, я поймала жалостливый, испуганный взгляд секретарши.
Обращаясь со мной, как с безвольной куклой, но довольно, впрочем, бережно, меня усадили в машину на прежнее место, В себя я пришла, когда Скарабей, влезши на заднее сиденье, поднял с пола кейс с деньгами.
— Черт, мешает он мне! Татьяна, куда его деть?
— Да назад! — проговорила как можно более равнодушно. — Он, кажется, чистый.
— Чистый! — проворчал Валерий, забрасывая кейс через плечо на окошко. — Воняет от него, разит прямо!
Я молилась, чтобы не подвели защелки со взломанными запорами, не открылись от такого обращения или от тряски. От кейса только или от меня тоже в машине еле заметно попахивало гарью. Правда, слабо, но учуять можно было хорошим носом и то лишь со свежего воздуха. Я покосилась на Яву — тот невозмутимо вел машину, погрузившись с головой в это занятие.
Что они придумали? Куда меня везут? Глупостей делать я, конечно, не собираюсь, но и бездействовать — тоже не мой стиль. А поскольку неприятностей можно избежать лишь путем не просто активных, но и правильных действий, решила подождать с оными до прояснения обстановки. А пока что мы ехали и я была в добром здравии — ну и ладно!
— Ты говоришь, сюда? — спросил меня Ява, сворачивая на перекрестке.
Я вопросительно посмотрела на него, но не ответила. Кто знает, может, у него такая манера шутить!
Район в общем-то знакомый, и я проехала бы этим же маршрутом.
— А теперь сюда, да?
Машина свернула в жилой массив. Я начала догадываться, куда мы направляемся, но виду не подавала, предоставляя возможность событиям развиваться своим чередом.
— Дом этот? — Ява указал на хорошо известную мне девятиэтажку. — Или тот?
Мы въехали во двор дома Дмитрия и остановились у его подъезда, едва не перегородив выезд «Ниссану», стоявшему к подъезду задом, вплотную,
— Пойдем!
Мы с Явой вылезли наружу, Жуков остался в машине, проводил нас пристальным взглядом.
Ява властно откатил салонную дверь «Ниссана», с лязгом, заставившим шарахнуться семенившую мимо бабку, рявкнул грубо, по-хозяйски:
— Ну, чего расселись, работнички хреновы! Я уж думал, все сделано! У нас зарплату просто так не платят!
— Шеф, да мы только подъехали! — раздался из недр «Ниссана» виноватый голос, — Покурить едва успели. Да и квартиры не знаем.
Из машины вынырнул Фиксатый, еще двое виденных мною в мастерской «братков», одетых в старенькие, линялые комбинезоны.
