– Сью, я не чудовище, – оправдывался Питер. – Рене говорила мне, что у нее были знакомые, мечтающие о ребенке, состоятельные и милые люди. Я подумал, что это наилучший выход. Два года назад я дал Рене два миллиона долларов, чтобы она смогла родить ребенка и затем исчезнуть из моей жизни. Но она позвонила мне три месяца назад и потребовала еще миллион. Вот почему я просил у тебя взаймы. Мне больше негде было взять деньги.
Он увидел, что презрительное выражение на лице Сьюзен сменилось тревожным.
– Питер, когда ты в последний раз видел Рене Картер?
– Во вторник вечером.
«Ну, давай говори, – сказал он себе. – Не пытайся все переиначить».
– Сью, у меня не нашлось миллиона долларов. Я принес пакет со ста тысячами наличными и отдал ей. Мы встретились с Рене в баре. Она взяла пакет и выбежала на улицу. Я кинулся за ней, схватил ее за руку и сказал что-то вроде: «Больше достать не могу». Она ударила меня по лицу и выронила пакет. Пока она поднимала его, я понял, что меня вот-вот вывернет. Ведь я весь день пил. Я оставил ее на улице.
– Что ты сделал потом?
– Вырубился. Ничего больше не помню до того момента, как проснулся на диване в своем офисе на следующий день.
– В офисе? А утром тебя никто не разбудил?
– Никто не пришел на работу. Я всех отпустил, потому что нечем было платить жалованье. Сью, сегодня ко мне домой пришли копы. Я позволил им взять у меня анализ на ДНК. Они получат ордер на обыск квартиры и офиса. Они заставили меня уйти из квартиры.
– Питер, ты рассказываешь мне, что оставил Рене Картер на Йорк-авеню после того, как вы повздорили и она ударила тебя, и у нее был пакет с сотней тысяч долларов наличными, которых, по ее словам, ей было недостаточно? А теперь ты говоришь, что ничего не помнишь до момента, пока не проснулся в офисе, и что ее тело было найдено недалеко от того места, где ты ее оставил? Господи, да т ы понимаешь, как сильно вляпался? Ты не просто подозреваемый. Ты главный подозреваемый.
– Сьюзен, клянусь, я не знаю, что с ней случилось.
– Питер, я уже поняла, что ты хочешь уверить всех, что ничего не знаешь и не помнишь. Это замкнутый круг. А ты сказал полицейским, что Рене Картер шантажировала тебя из-за денег фонда и из-за того, что ты думаешь по поводу махинаций Грега на рынке?
– Нет-нет. Конечно нет. Нельзя вмешивать в это Грега. Я сказал копам, что она требовала с меня еще денег после того, что я дал ей два года назад. – Питер был готов разрыдаться. Не желая потерять самообладание в присутствии Сьюзен, он поднялся. – Прости, что огорчаю тебя всеми этими вещами, – пытаясь придать голосу твердость, сказал он. – Мне просто нужен был человек, готовый меня выслушать. Ты первая в этом списке. – Он сделал попытку улыбнуться. – По сути дела, ты и есть мой список.
– Это говорит не в твою пользу. Питер, ты никуда не пойдешь, пока не выпьешь кофе с сэндвичем. Когда ты в последний раз ел?
– Не знаю. Когда в среду я проснулся в офисе, то пошел домой и лег в постель. Вчера я весь день пробыл дома, а потом встречался с тобой. И после того как ты мне отказала, я снова напился.
– Питер, во вторник вечером ты сказал Рене Картер, что не можешь дать ей больше денег. Почему ты пытался занять у меня в среду вечером?
– Потому что я знал, что она не отстанет от меня, а если натравит копов на Грега, у него будут большие неприятности.
– Ты еще сказал, что полиция готовит ордер на обыск. Неужели они надеются найти в офисе или дома какие-то улики, которые позволили бы повесить на тебя это убийство?
– Сьюзен, совершенно исключено.
– Не помнишь, дрался ли ты с ней? Ударил ли ее в ответ, когда она дала тебе пощечину?
– Клянусь, я ни за что не ударил бы ее. Я хотел лишь сбежать от нее.
– Питер, ты уже говорил полиции, что Рене Картер пыталась вымогать у тебя больше денег. Послушай. Тебе понадобится адвокат. Я не защитник, я работаю по корпоративному праву, но любой студент-первокурсник юридического колледжа найдет брешь в твоей так называемой отключке. К счастью, они не могут вызвать меня в суд в качестве свидетеля, потому что я сама адвокат. Я скажу им, что ты говорил со мной, чтобы получить квалифицированный совет. Только не говори никому об этом ни слова и не отвечай на новые вопросы полиции. К этому времени полицейские должны закончить обыск квартиры, так что, после того как я приготовлю еду, тебе надо будет пойти домой и отдохнуть. Тебе необходим отдых. Оставайся там и жди моего звонка. Я кое с кем свяжусь и найму лучшего защитника, какого смогу найти.
Час спустя, уходя из квартиры Сьюзен, Питер Гэннон бросил прощальный взгляд на изысканно обставленную гостиную с уютными, подобранными по цвету диванами, старинным ковром и роялем, который он купил Сьюзен на одну из годовщин свадьбы. Ему хотелось лечь на диван и послушать, как она играет. Она была прекрасной пианисткой, намного превосходящей «хорошую любительницу», как сама себя называла.
«И я променял все это на Рене Картер! – в отчаянии думал он. – А теперь Рене может стоить мне всей оставшейся жизни. И даже этого для нее было бы мало».
Вернувшись в свою квартиру, он нашел там полный разгром. Все ящики были выдвинуты, а вещи свалены на ковре. Содержимое холодильника было на кухонных столах. Подушки с диванов и кресел громоздились на полу. Мебель сдвинута в центр гостиной. Картины сняты со стен и сложены штабелем. На обеденном столе лежала копия ордера на обыск.
Питер автоматически принялся за уборку. Физические усилия помогли размять спину, затекшую от неподвижности. «Сьюзен думает, что меня могут арестовать, – размышлял он. Ему эта перспектива казалась невозможной. – Такое чувство, будто я – действующее лицо плохого фильма. Я никогда и пальцем никого не тронул, даже не дрался с мальчишками, когда рос. И когда я понял, что Рене не удовольствуется ста тысячами долларов, я все же пытался занять денег у Сьюзен. Ведь я не стал бы это делать, если бы убил ее. Зачем бы мне ее убивать? Почему я не помню, что делал, после того как оставил Рене на Йорк-авеню?»
Пока он раскладывал по местам содержимое ящиков, передвигал мебель и развешивал картины, в голове продолжали крутиться вопросы без ответов. «Куда я пошел после того, как расстался с Рене? Говорил ли я с кем-то, или мне это пригрезилось? Увидел ли я на той стороне улицы человека, показавшегося знакомым? Не знаю. Просто не знаю».
Сразу после полуночи ему позвонил консьерж.
– Мистер Гэннон. К вам пришли детективы Такер и Флинн.
– Пускай поднимаются.
Буквально парализованный страхом, Питер стал ждать звонка. Открыв дверь, он увидел серьезное выражение на лицах вошедших детективов.
– Мистер Гэннон, – объявил Барри Такер, – вы арестованы по обвинению в убийстве Рене Картер. Повернитесь, мистер Гэннон. – Надевая наручники на заведенные ему за спину руки, Такер завел традиционное: – Вы имеете право сохранять молчание. Все сказанное вами может быть истолковано против вас…
Каждое слово словно хлестало по лицу.
– У вас есть право на адвоката…
Пытаясь отогнать слезы, Питер вдруг отчетливо вспомнил тот момент, когда на вечере в честь премьеры его постановки Рене Картер просунула руку под его локоть и спросила, есть ли у него спутница.
В субботу утром Райан приступил к осуществлению своего плана. Встав в семь часов, он принял душ и побрился, довольный тем, что эта большая квартира была в свое время перепланирована – теперь рядом с главной спальней находилась ванная, и он мог не бояться полуодетым налететь в холле на Алису. Правда, он надеялся, что она еще спит.
Но, придя на кухню, он увидел, что она уже там – в атласном халатике, чуть подкрашенная, каждый волосок на месте. «Очень хорошенькая женщина, – подумал он, принуждая себя улыбнуться, – но не для меня».
– Нет чтобы в субботу дать себе поблажку и поваляться в постели часок-другой, – игриво сказала она, наливая ему кофе.
Он заметил на столе свежевыжатый апельсиновый сок и блюдо нарезанных фруктов.
– У меня много дел, так что хочу пораньше начать, Алиса.
– Что ж, как врач, ты наверняка знаешь, что хороший завтрак – лучшее начало дня. Я видела, как ты в спешке убегал на неделе. Как насчет яиц-пашот с тостом?
Он хотел отказаться, но предложение звучало заманчиво, к тому же своим отказом он не хотел обидеть Алису.
– Отлично, – смущенно сказал он.
Усевшись за стол, он отпил апельсинового сока, подумав: «Лучше бы поскорей уйти отсюда. Если бы сейчас вошла Моника или если бы я застал ее в той же ситуации, понятно, какие мысли пришли бы в голову».
– Надеюсь, я тебя не разбудила, когда пришла домой вчера вечером, – сказала Алиса, разбивая яйца над кастрюлей с кипящей водой.
– Я не слышал, как ты пришла. Я лег около одиннадцати, – ответил Райан, вспоминая, как провел вечер накануне.
«Пошел в кино на дурацкий фильм, потому что не хотел быть здесь с тобой. Получается, раз тебя здесь не было, я мог сразу пойти домой, как и собирался. Домой, – подумал он. – Мы оба только что употребили слово “домой”. Разве не мило?»
