Эдвард Айронс - Тигровая луна

19

Дюрелл снял с двери засов. Но не сразу открыл её, а стоял, прислушиваясь, несколько минут. По винтовой лестнице стучали ботинки. От каменных стен отражались гортанные звуки команд. Дюрелл вытер руки, вытащил автоматический пистолет и убедился, что граната все ещё спрятана у него под рубашкой. Потом посмотрел на Таню.

— Граната у тебя? — Когда девушка кивнула, он продолжил: — Мне кажется, наше главное оружие — моя полковничья форма. Иди впереди меня, как будто ты у меня под стражей. Я на тебя направлю пистолет.

— А если нас остановят?

— Скажем, что идем к генералу Хар-Бюри.

После следующего взрыва с потолка посыпались обломки. Затем послышался приглушенный свист и ещё один отдаленный взрыв. За дверью все стихло. Дюрелл выглянул наружу. Тоннель и лестница были пусты. Он подтолкнул Таню вперед, закрыл за собой дверь, и направился к лестнице. В воздухе витал запах пыли и взрывчатки.

— Где апартаменты Хар-Бюри? — спросил он Таню. — Можешь вспомнить?

— В тот раз мне пришлось подниматься туда из комнаты с картами.

Они торопливо поднялись по ступеням. В горной крепости смешались звуки отдаленных разрывов, стрельбы, трезвонящих телефонов. Оказавшись наверху, они увидели бегущего навстречу лейтенанта с белыми глазами. На виске у него зияла большая рана, все лицо было залито кровью.

— Где генерал Хар-Бюри? — резко спросил Дюрелл.

Раненный махнул оружием назад.

— Там, полковник.

— Хорошо. Какими силами нас атакуют?

— Два батальона с танками. Несколько бомбардировщиков. Нас предали, полковник. — Лейтенант явно страдал. — Еще через час нас вышибут отсюда.

— В пустыне нас всех перебьют, — возразил Дюрелл. — А здесь им с нами не справиться.

— Мы все — покойники, сэр. — Лейтенант посмотрел на Таню, затем снова на Дюрелла. — У вас необычный акцент.

— Я советник из Каира, — объяснил Дюрелл. — Продолжайте заниматься своим делом.

Лейтенант стал спускаться по лестнице, и в это время вся гора содрогнулась от разрывов тяжелых снарядов, ударивших по внешним бастионам. Огни вспыхнули и погасли, затем вспыхнули снова. Коридор уходил вверх к мерцающему свету, проникавшему из открытой галереи в скале. Там размещалась позиция пулеметчиков, и пулеметы строчили взахлеб, поражая невидимые цели на подходах к крепости. Едкий запах пороховых газов проникал вглубь тоннеля.

— Сворачиваем, — бросила Таня.

Дюреллу хотелось выглянуть наружу, чтобы понять, что происходит, но не было времени. Группа офицеров, сердито переговариваясь, спускалась по тоннелю. Они отдали Дюреллу честь и прошли мимо. Дальше начался другой коридор, в котором телефонные звонки слышались ещё чаще. До них долетел запах сигаретного дыма и кофе. За приемной они оказались в помещении, похожем на большую гостиную. Без сомнения, здесь находились личные апартаменты Хар-Бюри. Дюрелл закрыл дверь, прошелся по великолепному ковру и открыл дверь в следующую комнату. Какой-то мужчина от неожиданности вскочил, выплюнул сигарету и потянулся за оружием. Дюрелл с размаху вмазал пистолетом в его встревоженное лицо, и охранник рухнул, раскинув руки. Дюрелл перепрыгнул через него, устремляясь к очередной двери. Та была заперта. Дюрелл обернулся и увидел, что Таня опустилась на колени рядом с выведенным из строя мужчиной и протягивает связку ключей.

— Ты бываешь очень жестоким, — тихо произнесла она.

Он ничего не ответил. Ключ подошел. Дюрелл стал осторожно продвигаться вперед, где пробивался дневной свет. Это была пещера, похожая на тюремную камеру, с койкой, стулом и ведром воды в углу. Солнечный свет проникал через очень узкую щель в скале.

Мужчина, лежавший на койке, поднял на них измученные глаза.

— Здравствуйте, профессор Успанный, — поздоровался Дюрелл.

Таня вскрикнула и упала на колени перед человеком на койке. Слова её, обращенные к отцу, заглушили рыдания. Дюрелл не представлял, что она способна на подобный всплеск эмоций. Он отошел к узкому сияющему отверстию. Вид залитой ярким солнцем пустыни внизу на миг ослепил его. На безжизненной равнине быстро множились следы разрывов. Сквозь них он разглядел поблескивающие металлом бронетранспортеры и танки, разворачивающиеся вокруг горы. Пока он наблюдал, снаряд из крепости попал прямо в старину «Шермана». Последовал взрыв, потрясший воздух, «Шерман» загорелся и окутался жирным черным дымом. Дюрелл понимал, что танки пытаются пробиться к подножью горы, где будут неуязвимы для орудий крепости. Но он не думал, что им это удастся. Судя по тому, что видел Дюрелл, тюремная камера располагалась на полпути между склоном горы и небольшой долиной, из которой можно было попасть в яму и пещеру с сундуками. Это был единственный известный ему путь к отступлению. Любые виденные им раньше тоннели либо подъемники, ведущие к автопарку, запружены сейчас солдатами-мятежниками.

— Дюрелл?

Успанный стоял, обняв рукой дочь. Таня смотрела на него. Ее отец все ещё был красив: крупный мужчина, помятый недавними событиями, однако сохранивший недюжинную силу.

— Таня говорит, вы знаете, что они меня заставили с вами проделать. Это дьяволы, рациональные и безжалостные. Я пытался им внушить, что здесь этого сделать нельзя. Но они доставили оборудование и рабочих. Я ничего не мог поделать. Они хотели видеть подготовку к лунному полету, которую я проводил с Таней. Я убеждал их, что это опасно, напомнил им, как это повлияло на Танин разум. Но для них это ничего не значило.

— Как вы к ним попали? — полюбопытствовал Дюрелл.

— Это дело рук Рамсура Сепаха. Кто мог подозревать достойного парламентария? Он приехал на каспийское побережье нанести мне визит вежливости. Даже Сергей, мой охранник из КГБ, ничего не заподозрил. Все было проделано просто и быстро. Они внезапно навели на меня оружие и силой усадили в машину Сепаха. — Успанный немного помолчал. — А Сергея убили.

— И они привезли вас сюда?

— Вы уже находились здесь в заточении. Перед тем, как уехать с виллы, они забрали мои медицинские инструменты и лекарства — те самые, которые мы давали моей бедной дочери, безуспешно пытаясь ускорить разработку космической программы. Я должен был подвергнуть вас такой же процедуре. Понимаете, мне показали Таню в яме с тигром. Они откровенно подвергали её опасности. Поэтому я подчинился. — Профессор беспомощно развел руками. Поймете ли вы меня?

— Вы не должны извиняться, — севшим голосом ответил Дюрелл. — Все, что нам нужно сделать — это отсюда выбраться.

— Но гору штурмуют. Как же правительство узнало?

Дюрелл шагнул к двери камеры. Удары от разрывов артиллерийских снарядов становились все чаще. Он услышал неподалеку сердитую перебранку нескольких офицеров, решил переждать ещё немного и повернулся к Успанному.

— Моя идея была рискованной, но я поставил на верную лошадь. На молодую китаянку, которой помыкала мадам Ханг. Она перешла на мою сторону. Я ей велел связаться с нашим юным иранским другом Ханухом и Ханниганом из нашего посольства. И рассказал ей достаточно, чтобы Ханух мог отыскать это место. Все зависело от того, увидит ли она, как я ухожу с приема у Рамсура Сепаха.

— Значит, вы подозревали Сепаха?

— Нет, но кто-то, занимавший важный пост в правительстве, поддерживал Хар-Бюри. Я не знал, что Сепах и Хар-Бюри — одно и то же лицо. Но измена замышлялась в высоких сферах, а Сепах стоял достаточно высоко и был крупной фигурой.

— Дюрелл иногда просто чудовищен, — сказала Таня отцу. — Но он добрый и чуткий…

— Настоящий бойскаут. — Дюрелл распахнул дверь камеры. — Пошли!

Он не представлял себе, как им целыми и невредимыми пробраться назад через тоннели. Но приходилось поторапливаться. Когда сюда ворвется регулярная армия, пощады никто не дождется. Бой предстоит жестокий, убивать будут всех без разбора.

Дюрелл шел в паре шагов позади Тани с отцом, будто конвоировал их. Он остановил запыхавшегося солдата.

— Где генерал Хар-Бюри?

— В штаб-квартире, — ответил, задыхаясь, солдат. — Там, наверху. Но лучше поторопитесь, полковник. Автопарк уже разрушен.

На следующем повороте тоннеля Таня спросила:

— Зчем мы туда идем? Эта дорога нас никуда не выведет.

— Я должен получить кое-какие долги, — мрачно буркнул Дюрелл. — Дай мне свою гранату.

— Ты не…

— Не беспокойся. Я все же не чудовище.

Она неохотно отдала гранату. Это была китайская М-IV, только недавно вынутая из упаковочного ящика. Впереди Дюрелл уже мог разглядеть освещенную приемную, а в ней угол стола и силуэт человека в форме, что-то настойчиво доказывавшего по телефону. Вдруг последовало несколько разрывов подряд; забренчали лампы, висевшие на шнурах, а их самих окутало облако пыли. Дюрелл перевел дух, дал сигнал Тане с отцом отойти в сторону, и рванул чеку. У Тани перехватило дыхание. Дюрелл швырнул гранату как можно дальше вглубь коридора и поспешно метнулся в приемную. Военный у стола оказался майором с осунувшимся землистым лицом.