Человек вошел в комнату и остолбенел. Яйца не было! Там, где оно лежало, теперь было пустое пространство. Инфракрасные лампы работали вхолостую. Греть им больше было нечего. Мужчина глубоко вздохнул, заставляя себя успокоиться. Потом он увидел проем в стене.
«Стену проломали, яйцо унесли!» – подумал он, безмерно удивляясь. На самом деле убийца был глубоко убежден, что в этом изолированном от внешнего мира сегменте пещер его никто никогда не найдет.
Но его нашли.
Мужчина подошел к стене и изучил стенки проема, выдолбленного Евой. Потом он засмеялся.
– Конечно, они думают, я поверю, что яйцо унесли в этом направлении, – негромко сказал он, – но я не поверю. Проем слишком мал. Протиснуть в него яйцо невозможно.
Убийца еще раз ощупал края отверстия.
– Более того, – продолжил размышлять он, – проем слишком узок для мужчины. Так что у нас в гостях женщина, причем весьма хрупкого телосложения. Ну и куда она могла унести яйцо?
Интуиция в сочетании с логикой тут же подсказали преступнику, куда. Он надел прибор ночного видения, который ранее был сдвинут на затылок, и включил его. Перед глазами появились красные пятна инфракрасных ламп. Они были горячими, поэтому прибор «видел» их в красном свете. Все холодное оставалось черным. Мужчина поднес к глазам руку. Она матово светилась розовым и была видна совершенно четко.
– Яйцо теплое, – пробормотал человек, – и я легко его обнаружу. Точно так же, как и женщину, которая попыталась его у меня украсть.
Мужчина осмотрел остальные объекты в комнате. Все было совершенно черным, за исключением небольшого розового лучика, пробивавшегося из-под ящика, в котором преступник хранил свои припасы.
– Яйцо лежит там, завернутое в одеяло, – рассмеялся человек. – Конечно, это последнее место в мире, где я буду его искать!
Он захохотал в голос.
– А где наша визитерша? Конечно, в затопленном переходе, – улыбнулся убийца. У него было хорошее настроение. – Правда, там визитерше встретится непредвиденный сюрприз не самого приятного свойства, – добавил он, вынимая из ящика яйцо и снова ставя его под свет теплых ламп.
Лестница была очень узкой и явно рассчитана только на одного человека, причем не очень крупного. Худенькая Ершова протискивалась по проходу, опускаясь все ниже и ниже. Внезапно ступеньки закончились. Поскользнувшись на гладкой покатой поверхности, Ева полетела вперед. Она упала на узкую темную площадку, больно ударившись ногами, и несколько секунд приходила в себя, а потом встала и обернулась. Проход, по которому она спускалась, был оборудован упорами для ног только сверху. Дальше начинался гладкий желоб, по которому Ева и свалилась на площадку. В центре пола небольшого помещения виднелся узкий черный слив. Дальше был виден второй проход, на этот раз ведущий вверх.
У Ершовой появились нехорошие предчувствия. Девушка торопливо пересекла площадку. Ступенек на противоположной стороне тоже не было. Там был узкий желоб, а ступеньки виднелись только высоко наверху.
Это был не переход, а ловушка. Попав внутрь, выбраться назад было уже невозможно.
«Если преступник вернется и увидит, что воды в чаше нет, он сразу поймет, что кто-то здесь прошел, – подумала Ершова. – И включит воду!»
Она попыталась взобраться наверх. Известняк, который почти везде был светло-бежевым, потемнел от воды и стал почти черным. Стенки прохода крошились и были очень скользкими. Ева пыталась карабкаться, но ее ноги скользили по мокрой поверхности. Девушка упала. Она легла на живот, но забраться наверх было абсолютно невозможно – зацепиться было решительно не за что. Ершова попыталась повторить трюк, исполненный ею в залитом грязью туннеле. Она уперлась руками и ногами в узкие стенки и попыталась подняться, как паук. К сожалению, стенки были гладкими, упереться в них не получалось. Ершова упала на живот и снова съехала в самый низ, на площадку.
«Как же я отсюда выберусь?» – подумала девушка, в растерянности глядя на гладкий подъем.
Она уже знала, что выбраться невозможно. Люди, которые создали эту ловушку, предусмотрели все возможности.
«А как же преступник приходит сюда? Значит, есть и другой путь? Не через чашу?» – запоздало подумала Ершова.
В этот момент Ева услышала шум воды. Преступник вернулся. И включил воду. Ершова стояла посреди площадки и смотрела, как по желобу льется мощный поток.
«Володя, прости! – подумала Ева. – Я не смогла тебя спасти».
И приготовилась к смерти.
Уровень воды в чаше, возле которой стояли Сушко и Бадмаев, становился все ниже и ниже. Вскоре обнажились каменные ступеньки.
– Что это? – тихо спросила Виктория. – Почему вода уходит?
– Пока не знаю, – ответил Юрий.
Спустя несколько секунд вода ушла полностью, открыв узкую темную лестницу, ведущую вниз.
– Может, мы наступили на что-то в полу, и Сезам открылся? – предположил ботаник.
Он перелез через край каменной чаши и поставил ноги на ступеньки.
– Не ходи туда, – сказала Сушко, у которой внезапно появились плохие предчувствия. – Не надо! Мало ли что там?
Бадмаев бросил на подругу снисходительный взгляд. Он, бывший спецназовец, был уверен в своих силах. Проход был таким узким, что Юрий с трудом протискивался. Внезапно ноги его поплыли вперед. Бадмаев попытался удержаться, но не смог. Он рухнул на спину и поехал вниз по желобу, больно ударяясь головой о каменное ложе, и тяжело шмякнулся в воду, покрывавшую пол слоем толщиной в несколько сантиметров.
– Добрый вечер, – сказал над его ухом мелодичный женский голос.
Юрий потряс головой. Потом потер уши. И только затем открыл глаза. Бадмаев был настолько потрясен, что здесь, под землей, кто-то есть, что даже закашлялся от изумления.
– Вечер добрый, – ответил он. – А что делает здесь очаровательная леди?
Кромешная тьма мешала ему рассмотреть девушку, голос которой показался ему странно знакомым.
Женский голос рассмеялся.
– Меня зовут Ева Хасановна Ершова, я лейтенант Федеральной службы безопасности, – сказала она. – И мы с вами, Юрий, уже встречались.
Вода между тем быстро поднималась, доставая им до пояса. Бадмаев понял, что мешкать рискованно.
– Надо отсюда срочно выбираться, – сказал он. – Что там, на другой стороне? Лестница?
– Куда там, – махнула рукой Ева, – такой же желоб. Это ловушка. Камера для казни, а вовсе никакой не переход.
Юрий стоял, тяжело дыша, и судорожно соображал, что им теперь делать.
– Похоже, – кивнула Ева, – что выбраться отсюда будет трудно. Если бы я знала, что вы собираетесь спускаться, я бы обязательно вас предупредила.
Юрий нырнул и быстро ощупал дно площадки, на которой они стояли.
– Там есть сток, да? – уточнил он. – Вы его видели?
– Он слишком узок, чтобы в него пролезть, – сказала Ершова. – И расширить его нет никакой возможности. И, главное, нет времени.
Вода доставала им до диафрагмы. Часть ее уходила в сток. Молодые люди чувствовали, что их ноги тянет вниз поток воды. На волнующейся черной поверхности появилась воронка водоворота.
– Вот вам и ответ, почему отсюда нельзя просто выплыть, – сказал Юрий, – засасывает в водоворот и прижимает к полу.
Он поднял голову.
– Виктория, – крикнул ботаник, перекрывая шум воды, – ты меня слышишь?
– Да! – воскликнула Сушко. – Слышу! Ты там с кем-то разговариваешь?
– Это Ева Хасановна, лейтенант ФСБ, – пояснил Юрий, – ты скоро с ней познакомишься!
Правда, в глубине души он вовсе не был уверен, что им таки удастся отсюда выбраться. В отличие от очагов природных аварий и катастроф, место, в котором они оказались запертыми, было рукотворным. И неизвестно, сколько несчастных нашли здесь, в каменной ловушке, свою смерть.
– Виктория там, наверху, – сказал Бадмаев, – но она ничем не может нам помочь. До нее около четырех метров. Вот если бы у Вики была веревка…
– Она есть у меня, – сказала Ева.
На плече у нее висела веревка, которую девушка взяла из рюкзака погибшего туриста. В сердце ботаника затеплилась надежда.
– Надо забросить ее наверх, – сказал он торопливо. – Привязать к концу какой-то предмет и попытаться бросить как можно дальше, чтобы Вика могла ее поймать. У тебя есть что-нибудь тяжелое?
И Ершова, и Юрий демонстрировали в экстремальной ситуации железное спокойствие и выдержку. Никто из них и не думал паниковать. Слишком часто каждый смотрел в лицо смерти.
– У меня нет ничего, кроме фонарика на голове, веревки, таблетки сухого спирта и ножа, – сказала Ева.
– У меня есть фонарик, – произнес Бадмаев.
– Фонарь жалко, – покачала головой Ершова, быстро изучив содержимое своих карманов в поисках каких-нибудь забытых предметов.
Вода уже доставала девушке до груди. Ее уровень быстро повышался. Воронка водоворота становилась все шире. Вскоре и Ева, и Бадмаев уже с трудом держались на ногах.
– Юра! Где вы? – закричала сверху Виктория. – У вас все в порядке?
