Вопрос повис в воздухе. Вернее, его слова потонули в прорвавшихся женских рыданиях. Егор обернулся и уставился на нее широко раскрытыми глазами. Впервые в жизни он увидел, как женщина плачет по-настоящему. Ее лицо перекосилось, вспухло и покраснело, став уродливым. Плечи сотрясались, мокрые пальцы размазывали по щекам слезы. Она не могла успокоиться. Так притворяться не смогла бы даже самая искусная актриса.
— Ладно, — Каменев вытащил из бардачка салфетку и протянул ей.
Она вяло утерла лицо и высморкалась.
— Пересядь вперед, — приказал он строго.
Ольга подчинилась. Он надавил на педаль газа и медленно стронулся с места.
— Борис идиот, — заявила Ольга, все еще хлюпая носом, — он сначала делает, а потом думает.
— Так… продолжай.
— Когда ты поймал меня у «Зеленого плюща», я перепугалась. Подумала, что ты пойдешь в ментовку. — Голос ее звучал так, как звучал бы у выжатого апельсина, если бы апельсины умели разговаривать. — Потом Борис сказал, что попробует с тобой разобраться.
— Могу подтвердить, попробовал, — Егор снова дотронулся до разбитой губы.
— Нет, не так!.. — вдруг воскликнула она и лихорадочно оглянулась. — Эта машина давно едет за нами?
Каменев посмотрел в зеркало заднего обзора и пожал плечами. В десяти метрах от них красный «Москвич» свернул на боковую улицу. Ольга облегченно вздохнула.
— Я боюсь, — призналась она.
— Вот как?! — Каменев удивленно вскинул брови. — В общем-то, если учесть род твоих занятий, это неудивительно.
— Перестань, — зло перебила она, — это началось после нашей второй встречи. Сначала я заметила, что за мной следят. Довольно навязчиво. Я думала, это менты, только с чего бы им тратиться на слежку, правильно?
— Возможно, — хмыкнул Каменев.
— Потом перерыли мою квартиру. Вернее, не мою. Я снимаю однокомнатную конуру в Химках. Так вот, там камня на камне не оставили. И теперь… — Она снова всхлипнула. Егор переполошился не на шутку. Вторую серию женских рыданий он бы не перенес.
— Тихо, — он взял ее ладонь и сжал с силой, — что ты от меня хочешь?
— Как что?! — Она мгновенно пришла в себя и отдернула руку, прижав ее к коленке. — Перестань меня мучить! Я рассказала все Володе, так что… — Ольга вдруг затихла и опустила голову.
— И что?
Даже свитер не смог скрыть судороги, пробежавшей по ее согнутой спине.
— Он сказал, сама влипла, сама и разбирайся.
Егор всем сердцем хотел выдавить из себя хоть каплю жалости к этой девице, но не мог. Несмотря на то, что говорила она чистую правду. Все равно не мог. Он даже вспомнил Лерину характеристику, которую та дала Ольге по почерку — «невостребованная сучка». В данный момент она так и выглядела. В Каменеве бушевало злорадство. Поэтому он скрыл свое удивление, что и в ее квартире кто-то устроил детальный обыск. А ведь он-то связывал повторный шмон в собственном доме именно с этой дамочкой. Однако думы о том, кому нужно вламываться в его жилище, кроме грабителей, он отложил на потом.
— Почему ты решила поговорить со мной?
Она взглянула на него с тупым отчаянием.
— Я знаю, что ты ничего не сказал про меня в милиции. — Слово «милиция» далось ей с видимым трудом. Для него она постаралась назвать это заведение на приличном языке. — Иначе бы всех нас давно повязали. Я знаю, что ты крутой, хоть и косишь под обычного лоха. Но я не могу вернуть тебе того, что взяла, понимаешь? Володя уже все прибрал. А у тебя телохранитель. Он уже убил одного из наших. Он всех нас поубивает. Я не хочу, чтобы нас всех поубивали. Ясно?! Назови цену. У меня сейчас нет денег, но я могу отработать.
— Ну да, — усмехнулся Егор, — то есть обчистить парочку таких же лохов?
— Не все ли равно, — спокойно ответила она.
— Нет, — он отрицательно мотнул головой.
— Тогда что? — Ее опять передернуло. — Я могу отработать и по-другому.
— Даже не думай об этом, — сурово приказал Каменев, — лечь с тобой в постель решится только убогий.
— Не говори так.
— Тогда убери руку с моей коленки.
Она поспешно отдернула руку и проскулила:
— Пожалуйста, оставь нас в покое. Ты сильный, у тебя много денег. Ты можешь купить себе сотни телевизоров.
Егор даже поперхнулся от такой наглости:
— Знаешь что! — Он остановил машину. — Убирайся отсюда!
— Нет! — В ее голосе прозвучала решимость отстаивать свои права. — Пока не пообещаешь…
Он открыл дверь с ее стороны и, преодолевая боль, попытался вытолкнуть воровку на улицу. Ольга отчаянно вцепилась в кресло и, зажмурившись, тонко запищала от натуги. Борьба продолжалась минут пять. После чего красный и абсолютно вымотанный Егор откинулся на спинку сиденья. Ольга тоже тяжело дышала, а из глаз ее опять градом покатились слезы. Он понял, что извлечь ее из машины мирным способом не представляется возможным.
— Ладно, — вздохнул Каменев. — Я тебя прощаю. Я уже наплевал на все вещи, которые ты вынесла из моей квартиры. Правда. И я не знаю, кто за тобой следит. Я не знаю, кто пристрелил твоего приятеля. Поэтому не лезь ко мне — целее будешь.
— Я тебе не верю, — выдохнула она.
— Твое право.
— И я не уйду, пока мы не поговорим, как взрослые люди.
Что она подразумевала под «разговором взрослых людей», Егор не понял. Но на всякий случай решил не уточнять. Однако одно было очевидно — от Ольги не избавиться, если он не пообещает ей новой встречи.
— Хорошо, — Каменев постарался выглядеть по-деловому непринужденно, — вечером приходи ко мне — поговорим. Часов в восемь устроит? А сейчас мне нужно на работу.
— Ты поможешь мне? — просияла она.
— Кто бы мне помог, — буркнул он, — в общем, постараюсь.
Она выпорхнула на тротуар и, когда Егор отъехал от бордюра, даже весело помахала ему рукой вслед, как старому приятелю. Егора передернуло. «Вот, — с неприязнью подумал он, — еще одна петля на моей шее. И когда меня перестанут принимать не за того, кто я есть на самом деле. И все-таки… кто же ее пугает? Да и зачем?!»
* * *
— Ну как? — Каменев просунул голову в дверной проем кабинета и осторожно огляделся.
Увидев его, Варя по-детски просияла:
— Вот уж не думала, что когда-нибудь так обрадуюсь тебе!
Она выскочила на середину комнаты и звонко хлопнула в ладоши.
Он распахнул дверь и усмехнулся.
— Я и не надеялась, что ты появишься. Думала, не выкручусь. Начала было звонить Семину на мобильный — не отвечает, твой тоже. Чуть с ума не сошла…
— Вот я и пришел, — прервал он ее и, бодро проследовав к своему столу, сел на его край, закинув ногу на ногу, — теперь давай по существу.
Варя оглядела его счастливыми глазами, потом вдруг нахмурилась:
— Скажи мне, с кем это ты каждый день дерешься?
Егор поморщился. Он совсем забыл, что его физиономия походит на боксерскую грушу, только что пережившую тренировку:
— Считай, что у меня раскоординация движений. Хожу, цепляясь за придорожные столбы, — ответил он и, опершись руками о столешницу, легко спикировал в кресло.
— Ничего себе! — Двумя пальчиками Варя аккуратно переместила очки на кончик носа. — Где это ты обучился таким штучкам?
Каменев откинулся на спинку кресла и махнул рукой:
— Там же, где и рожу поцарапал.
С некоторых пор он и сам себе удивлялся, пожалуй, даже больше, чем удивлял других. Когда это он успел приобрести развязные замашки, странную цедящую манеру разговора, при которой слова слетали с языка, цепляясь за верхние резцы, словно он не говорил, а сплевывал каждый раз, когда открывал рот. У кого он перенял нахальную улыбку, пренебрежительный взгляд и дерзкие шуточки. Таким Егор не был раньше. Он руку готов был дать на отсечение, что не помнил, чтобы вообще когда-нибудь садился на стол в присутствии женщины. «Похоже, я действительно становлюсь героем дурацкого боевика, — подумал он и сел прямо. — Черт! А мне совсем не хочется становиться героем боевика!» Он положил руки на стол, а на Варю взглянул просто-таки по-овечьи: тупо и преданно. Девушка только рот раскрыла:
— Ты меняешься на глазах, словно хамелеон. Я уже не знаю, как с тобой разговаривать, — почти испуганно затараторила она, ретируясь к своему столу.
Егор смущенно хмыкнул и с нарочитым усердием принялся перебирать деловые бумаги.
— Последнее время с тобой происходит нечто… нечто до такой степени странное…
— Не продолжай! — резко перебил ее Егор и для убедительности вытянул вперед руку с растопыренными пальцами. — Такие разговоры обычно заканчиваются советами. А я терпеть не могу советов… с некоторых пор.
— Вот! — кивнула она. — О чем я и говорю! Хочешь быть крутым мужиком, да?! Настоящим мачо! Я так и знала. — Она сокрушенно закатила глаза к потолку. — Это диагноз!
— Почему все только и делают, что учат меня, а? Я что, похож на дебила?!
