Прежде чем вызвать машину Кирилл Андреевич выпил ещё пару стаканчиков виски, упрятал во внутренний карман пиджака заряженный и снятый с предохранителя "Вальтер", посидел немного на дорожку и только потом снял трубку телефона.
- Машину к парадному входу и добавьте охраны, - абсолютно трезвым голосом, будто и не пил вовсе, распорядился он.
Через минуту поблёскивающий хромированными частями на ласковом солнышке мощный джип "Нисан Патрол" с четверыми телохранителями, включая и водителя, плавно остановился у первой ступени входной лестницы. Обычно Барон обходился услугами только водителя-телохранителя, но сейчас он не собирался дёшево продавать свою шкуру. Бравые парни в строгих чёрных костюмах и тёмных солнцезащитных очках, все как на подбор коротко стриженные, одного роста и спортивного телосложения, высыпали из машины и с каменными лицами застыли со всех её четырёх сторон. Бронский неспешно влез в машину и поудобнее расположился на заднем сидении. "Отбойщики" заняли каждый своё место.
- Жми на западный выезд в лес, - приказал он водителю.
Водитель молча кивнул, а сидящие по обе стороны от босса и занимающий "командирское" место, незаметными движениями поправили скрытое под пиджаками оружие.
Джип выехал за ворота охранной фирмы. Игнорируя все правила дорожного движения, очень быстро нашёл себе место в плотном автомобильном потоке.
Василий Степанович Стрельцов ехал на стрелку в своём любимце - бронированном "Додже". Просторно, уютно, комфортно, а главное быстро. Машиной управлял белокурый молодой водитель, который кроме знания своего дела "на отлично", ещё и великолепно справлялся с любыми видами стрелкового оружия. Позади и спереди Стрельцова покачивались в креслах ещё трое телохранителей. Василий Степанович не ждал ничего дурного от этой встречи, потому пребывал в приподнятом настроении и намурлыкивал себе под нос какой-то шлягер.
Машины подъехали к месту встречи одновременно. Остановились на полянке перед лесом в десятке метров друг от друга. Охрана и с той, и с другой стороны беглым, но профессиональным взглядом прочесала периметр и застыла у машин, готовая в любой момент приняться за свою работу. Барон выбрался из кожаного нутра своего авто и нервно подёргиваясь, постоянно поправляя свой пиджак, двинулся навстречу уже выбравшемуся из своего броневика и лениво переставляющему ноги в его направлении Стрельцову. Сошлись. Традиционно обнялись и похлопали друг друга по плечам.
- Пойдём, Вася, лесным воздухом подышим, - стараясь замаскировать своё напряжение под обыденный тон, предложил Бронский.
Но Василий Степанович всё-таки почувствовал какую-то скрытую угрозу, исходящую от авторитета и сделал незаметный знак рукой своим людям. Те сосредоточились. Чего нельзя было сказать о расслабившейся по поводу мирной на первой взгляд встрече охране Бронского.
Боссы вошли в лес. Повеяло лесной прохладой, высокая и буйная в этом году трава ласкала дорогую ткань пары брюк, жизнерадостно щебетало о чём-то своём пернатое население леса. В муравейнике под старой, склонившей свою крону берёзой, у которой и остановились представители криминального мира, кипела своя жизнь. Рабочие муравьи без устали таскали в дом всё, что подворачивалось под их лапки. Муравьи-солдаты стерегли своё жилище от чужаков, а где-то внутри большого муравьиного общежития подрастало новое поколение...
Вроде бы и прошли они довольно большое расстояние, но, оказывается, с поляны были хорошо видны.
- Так о чём ты хотел со мной поговорить, - после долгого молчания, наконец, спросил Василий Степанович.
Из головы Кирилла Андреевича вылетело почти всё, что он хотел сказать Стрельцову и о чём хотел его спросить. Из всего оставшегося сложилась только одна гневная фраза, которую он и выкрикнул, попутно пытаясь высвободить из кармана зацепившийся за подкладку пистолет:
- Я узнал правду: это ты, ты утопил моего сынишку! Так знай же, я размозжил голову твоему отцу! - "Вальтер", оказавшись на свободе, всё-таки не удержался в трясущихся руках Бронского и, упав на землю, тут же затерялся в густой траве.
Вторая часть обличительной тирады Барона не удивила Стрельцова, ибо об этом он догадывался. А вот первая, прямо сказать, шокировала. "Откуда же ты об этом узнал?" - задал он немой вопрос Бронскому, уже разряжая в него обойму новенького "Зиг - Зауэра". Четыре пули разлохматили грудь уголовного авторитета и откинули его бездыханное тело к корявым корням древнего дуба. Выстрелы прозвучали приглушённо, но этот знакомый звук хорошо расслышала и та, и другая охрана. Секьюрити Стрельцова были уже готовы к подобной развязке, поэтому среагировали быстрее парней Барона. Их короткоствольные скорострельные автоматы наделали в телах противников множество дырок, и их души присоединились к душе их шефа.
- Тьфу ты, - раздосадовано сплюнул Василий Степанович, глядя на окровавленный труп своего отчима.
Постояв ещё долю секунды, вышел на поляну. И здесь трупы. Только, слава Всевышнему, не его людей. Вон они, живые и здоровые бегут к своему боссу.
- Что случилось, шеф? - размахивая ещё горячим стволом, поинтересовался один из них.
В ответ получил кулаком по физиономии. Из разбитого носа фонтанчиком брызнула алая кровь.
- Чтоб молчали все до и после гробовой доски! - усаживаясь в свой броневик, грозно предупредил свидетелей Стрельцов. - Спишут на залётных.
Парни дорожили не только своей высокооплачиваемой работой, но и ещё более дорогостоящими жизнями. Конечно же, рта раскрывать по этому случаю не собирались.
"Додж", словно раскормленная утка, тяжело переваливаясь с бока на бок на просёлке, наконец-то выбрался на асфальт трассы. Быстро набрал скорость и пулей полетел в город. Ни за что получивший по соплям охранник промачивал сломанный нос платком и помалкивал, избежавшие гнева Патрона тоже, словно языки поглотали - сидели и тупо глазели на свои ботинки. Водила, кажется, не дыша, крутил баранку. А на раскрасневшегося и вспотевшего от напряжения Василия Степановича нахлынули воспоминания из далёкого детства.
... Нельзя сказать, что Вася душой и сердцем полюбил нового ухажёра своей маменьки, но всё-таки какие-то симпатии между ними были. Дядя Киря, так называл его Вася, был добр и ласков как по отношению к нему, так и к его матери. Даже будучи в подпитье, никогда не поднимал руку на свою сожительницу, и не позволял себе ничего, что могло бы показаться пошлым мальчишке, при его присутствии. Всегда нежно называл маменьку Василия по имени, и единственное, что мог позволить себе при нём, так поцеловать её в щёчку. Это Васе в дяде Кире нравилось. Не то, что родной отец. Тот мог в пьяном угаре избить мать до бессознательного состояния и, не стесняясь сына, тут же её изнасиловать. Эти сцены до сей поры снились Василию Степановичу, и он просыпался в холодном поту и мокрых простынях.
Но как бы то ни было, Василий отца любил по настоящему, что бы тот ни вытворял. Гены...
Сынишка дяди Кири стал Васе другом, даже можно сказать лучшим другом. Они всегда и везде были вместе. Вася был постарше, потому по-доброму шефствовал над Малышом - так он прозвал его с первой минуты их общения. Тот такому немного смешному, но ласковому прозвищу не воспротивился..
И всё у них было бы хорошо. Может со временем и дядю Кирю Вася батей стал бы кликать, а Малыша - братишкой, если бы в один прекрасный момент в мальчишке не проснулась дикая ревность. И виной тому случай...
Одним ранним утром Вася и Малыш вернулись с ночной рыбалки. Малыш сразу уснул в амбаре, который они облюбовали на летнюю пору, а Вася шмыгнул в сарай по малой нужде. Внутри сарай был приспособлен как дровник, а под крышей располагался пыльный и душный сеновал. Облегчившись, Вася собрался было присоединиться к Малышу а амбаре, но его внимание привлекли какие-то подозрительные шумы на сеновале: то вроде бы зверь какой рычит, то стонет кто-то, то возятся там и вскрикивают. Вася, осторожно ступая по скрипучим перекладинам деревянной лестницы, что вела на сеновал, поднялся почти до самого верха и обомлел. На прошлогоднем почерневшем сене вся нагая, с широко раздвинутыми ногами под тоже абсолютно голым дядей Кирей постанывала от наслаждения его маменька. Постороннего они не замечали и продолжали заниматься своим делом. Опустело всё внутри Васи, все добрые чувства к дяде Кире разом улетучились. Оказывается, он такой же, как и его родной отец - пошлый и похотливый самец. И тоже самое делает с его мамкой. Но отец, по мнению Василия, имел на это право. А дядя Киря НЕТ! Подростковая психика надтреснула. Вася осторожно спустился вниз и пошёл в амбар. Там долго и ненавистно смотрел на спящего Малыша. С этой минуты он перестал быть для него другом. Он стал орудием мести дяде Кире за его пошлое поведение. Неделей позже этого случая Вася утопил Малыша на озере - отомстил дяде Кире.
"Додж" въехал в ворота центрального офиса охранной фирмы "Беркут". Прежде чем выйти из машины Василий Степанович ещё раз предупредил своих телохранителей:
