Фургон показался не скоро, водители, не зная местности, вели машину осторожно, на пониженной скорости, где дорога раздваивалась, останавливались, отыскивали следы "Форда".
Позднее утро переходило в полдень. С вершин холма четко просматривались серые, в своем однообразии дали.
Можно было двигаться вместе - "Форд" и фургон. Но капитан Кормильцев из-за неисправной рации приказал Ишутину как можно быстрее выскочить на трассу и оттуда, с ближайшего поста ГАИ, запросить подкрепление - была возможность схватить всех, кто ночью пригнал фургоны в Полынную балку.
Павел Петрович понимал важность такого приказа, но он понимал и другое: если продолжить движение к трассе, то Кормильцев и Донченко найдут в этой степи смерть. А те, кто остался в Полынной балке, тоже будут прорываться на трассу, вот там их надо будет перехватывать.
Наконец-то на гребне высоты показался фургон, ведомый Кормильцевым и Донченко.
Павел Петрович выждав несколько секунд и, тщательно прицелившись в верхушку боярышника нажал на спусковой крючок.
Он не видел, как повела себя засада, но заметил главное, ради чего открыл огонь. Фургон остановился, из кабины выпрыгнул, кажется, Кормильцев, и с автоматом в руке стал подниматься по откосу, чтобы, по всей вероятности, разглядеть, откуда стреляют.
Стремительно бежали секунды, фургон стоял посреди дороги. И если ребята будут медлить, станут прекрасной мишенью для гранатометчика. Теперь он пойдет на сближение.
Павел Петрович бросился к машине, чтобы показать своим товарищам, что это он ведет огонь, ведет в ту самую точку, откуда угрожает опасность.
Бросив пулемет на заднее сиденье, Павел Петрович развернул "Форд", погнал его назад, откуда с противоположного склона Кормильцев и Донченко могли его увидеть. Остановившись на виду у фургона, Павел Петрович дал несколько очередей вверх.
Наконец-то догадались ребята! Фургон стал разворачиваться, на какую-то долю минуты подставив свой левый борт гранатометчику. Расстояние предельное, но если гранатометчик опытный, то может и достать.
Медленно, с большими потугами, дергаясь взад-вперед, фургон развернулся. Павел Петрович видел, как в кабину на ходу, впрыгнул человек все-таки это был Кормильцев, - и тяжелогруженная машина, набирая скорость, скрылась за горизонтом.
Ишутин выскочил на трассу, из подвижного поста ГАИ связался с дежурным по областному управлению ФСБ, коротко изложил обстановку и, не задерживаясь ни секунды, выехал на проселок, ведущий в Табеев Стан.
42
Несмотря на значительную потерю крови / требовалось вычистить и зашить рану/, капитан Полунин решил допросить пойманного.
Связанный кожаными ремнями, бритоголовый пленник (парик с него сорвали) пытался лягнуть каждого, кто к нему приближался. С виду мальчик, он сопротивлялся, как попавший в капкан матерый волк. Из его окровавленного рта сквозь выбитые зубы срывалась ругань. Видя над собой широкоскулые азиатские лица, кричал:
- Шакалы! Шакалы! Предали Аллаха!
Амир Батырович наклонился над пойманным.
- Я его знаю, - сказал он, обращаясь к Полунину. - Это Булат. Он мне предлагал осетинский спирт.
И пойманный узнал владельца местного магазина, узнал, ещё когда его вязали. Ремни сначала были в руках Амира Батыровича, потом он их передал Хасану, водителю бензовоза, и тот ловко укротил Булата: перехватил ему запястья, вывернул кисти рук и сзади, подтянул ремни к пяткам, отчего малейшее движение вызывало нестерпимую боль. Так обычно чеченцы вяжут своих заложников, чтоб те не сбежали.
В этой позе он и валялся под ногами у тех, кто его схватил и обезоружил. Он догадался: это Амир Батырович устроил на него засаду и, поэтому слова Булата адресовались непосредственно хозяину дома:
- Зарэжу!
- Да ну?
- Меня обменяют. На англичанина.
Гюзель, стоявшая здесь же, понимала, что первичный допрос необходим, да, собственно, пленник, уже раскрыл рот, но он не говорил, что хотелось от него услышать.
- Прошу оставить нас одних, - попросила Гюзель присутствующих. - А вы, Амир Батырович, задержитесь.
Оставшись вчетвером, капитан Полунин спросил задержанного: - Кто был за рулем мотоцикла?
В ответ:
- Шакал.
- Не будете отвечать на мои вопросы, я вас передам родственникам Рустама Усманова. Это вы убили Усманова.
- Никого я не убивал!
- Мы уже вызвали брата Усманова. Он скоро будет здесь. Он определит, какой смертью вам умереть.
- Меня обменяют. На англичанина.
- Это как посмотрят Усмановы.
Гюзель слушала скупую речь мужа, твердо зная, что самосуда не будет. Не для того они приехали на Каменный Корж и целых два месяца охотились за этим бандитом.
Убийцу рабочих ждали в Москве, в отделе по борьбе с терроризмом. Там требовалось установить, кому помешала бригада буровиков.
Амир Батырович тоже слушал слова аспиранта, обращенные к пойманному, иуже было поверил, что аспирант действительно передаст этого мерзавца брату Усманова. А Зефар, брат покойного, устроит Булату такой суд, что в подземном аду многоопытные ибрисы лопнут от зависти.
Амир Батырович рассуждал так: нынешняя власть заверила Европу, что Москва казни приостанавливает / иначе Россия не попадет в Совет Европы/, но дарить жизнь такому убийце никак нельзя, его и в самом деле могут обменять на англичанина - чтоб не портить с Англией дружественных отношений. Так что самый верный вариант был один - передать Булата в руки Зефара, а в рапорте донести, дескать не смог сдержать разъяренных родственников.
Официально аспирантов, конечно, накажут в дисциплинарном порядке, а по-человечески поймут: властьтут ни при чем, нарушают договоренности не президент и не правительство, а рядовые чиновники. А рядовые чиновники всегда что-то нарушают, иначе не было бы смысла постоянно преодолевать трудности. При таком варианте поворота событий не будут даже заводить уголовное дело.
И коль эта маленькая зеленоглазая женщина с длинной косой пригласила Амира Батыровича остаться при допросе, он уже не сомневался, что убийцу передадут ему на руки, а он, в свою очередь, передаст его Зефару. Москвичей он заверит, что убийца до приезда милиции попытался убежать, а Зефар не позволил. Так что пусть товарищи не сомневаются, все будет сделано правильно, по степному. И все жители Табеева Стана любому следователю скажут в один голос: да, был побег...
- Мы вас развяжем, - говорил капитан Полунин, глядя на Булата. - Но сначала назовите имя и фамилию мотоциклиста.
Задержанный, страдая от боли, вызванной стягивающими ремнями, смотрел одним глазом - второй уже заплыл. - Ласточка. - Где живет, не знаю. Клянусь Аллахом.
Полунин повернулся к Зарипову:
- Амир Батырович, попустите ему ремни, - сказал и подумал: "Ласточка не Дмитрий ли Козинский?" Странное поведение хозяина их дома, давало основание подозревать именно его. И если эта догадка подтвердится, то Козинского надо немедленно арестовывать.
"Арестовывать!" Полунин едко усмехнулся. Эту его усмешку заметила Гюзель. Она тоже думала о Козинском. Был бы рядом Павел Петрович Ишутин. Да где его искать?
Полунин задал задержанному ещё несколько вопросов, но ни на один из них вразумительного ответа : не получил.
"Психологическая атака" - угроза передать убийцу родственникам убитого - не удалась. Но и то, в чем Булат признался, было важно: англичане, схваченные в Чечне год назад, пока ещё живы. Но взятые в заложники были не двое, а четверо. Значит, двоих заполучила себе другая семья. Захват людей это теперь, пожалуй, главный заработок чеченцев, разучившихся работать.
Время приближалось к полночи. Гюзель несколько раз пыталась связаться с райцентром, но в телефоне слышались или чужие разговоры или музыка - было такое впечатление, что телефонная линия подключена к местной радиотрансляции.
- У вас, Амир Батырович, есть подвал?
- Конечно. - Поместим туда задержанного. Рану ему уже перевязали. До утра потерпит.
Амир Батырович заговорщецки шепнул:
- А может, мы его... передадим Усмановым?
- Зачем?
- Ну, чтоб они его допросили. Вы им напишите вопросики...
- Он мне не ответил.
- Вам-то да... А вот им... Они же будут спрашивать по-другому.
- Нельзя так, Амир Батырович. Мы все-таки живем в государстве.
Амир Батырович ухмыльнулся:
- Вот именно, "все-таки"...
С улицы доносились возбужденные голоса, говорили не по-русски.
- О чем они? - Семен взглянул на Гюзель.
- Люди там друг друга спрашивают, что ты за начальник. Ловили все вместе, а распоряжаешься ты один.
- Значит, начальник... А пока, Гюзель, иди поспи. А я подежурю.
- Куда он денется?
- Денется...
43
Капитан Полунин до самого утра так и не сомкнул глаз. Он стерег убийцу, которого Амир Батырович запер в подвал и надел на голову мешок.
Родственники Усманова так и не покинули двор, надеялись, что офицер Федеральной службы безопасности, потерявший много крови, уснет, и они упросят Амира Батыровича отдать им убийцу.
