Он улыбнулся ей и направился к двери.
– Спокойной ночи, Джуди.
После ухода Уэсли Джуди осталась в смятении. Она ненавидела Бланш и не чувствовала к ней жалости. Женщина была ужасная и получила лишь то, что заслуживала. По мнению Джуди, винить Уэсли в том, что он сделал, будет несправедливо. Но и сваливать вину на Гарри тоже нельзя. Зато, если она согласится молчать, пока Уэсли не подготовится, то сможет жить, как живет. Ведь Гарри, в конце концов, это не повредит. Уэсли обещал рассказать правду, когда придет время. Его работа, как он говорил, очень важна, так почему бы не согласиться с тем, что его просьба об отсрочке весьма разумна? Конечно, Гарри сейчас приходится трудно, но почему она должна отказываться от своего счастья ради того, чтобы избавить этого подонка от небольших страданий. Достаточно только вспомнить, что он позволил Тео избить ее. Разве она тогда не страдала? И, кроме того, будь она трижды честной и выдай Уэсли, какой у нее останется шанс получить арктическую лису? Если же подождет, Уэсли может дать ее в знак признательности… А если не догадается сам, она может и попросить. Ничего страшного. Но что если Уэсли не станет о себе заявлять? Что если это просто трюк, чтобы потянуть время! Стоит ли об этом думать? Если он заупрямится, то все, что от нее требуется, – просто пойти в полицию. Речь идет лишь о том, что ей нужно будет что-то предпринять в последний момент, чтобы Уэсли успел закончить работу, а Гарри избежал наказания. Так она спорила с собой до глубокой ночи, пока ее совесть, усталая и побежденная, не отступила.
На следующее утро Уэсли спросил, что она собирается делать. Джуди обидели его спокойствие и невозмутимость, когда она сообщила, что готова принять условия.
– Ну что же, – сказал он, пожав плечами, – раз все устроилось, я еду на фабрику. Работы много, а времени мало.
«Он мог бы по крайней мере поблагодарить меня, – подумала Джуди. – Ведь не многие сделали бы для него то, что сделала я».
– Есть одна вещь, – робко проговорила она. – Я чувствую, что мне бы… – Она замолкла и начала снова: – Меха… Я бы хотела арктическую лису. Не понимаю, почему мне ее нельзя взять. Я для тебя столько сделала.
– А я для тебя ничего? – улыбаясь возразил Уэсли. – Когда я буду под судом, мне доставит удовольствие мысль, что ты носишь арктическую лису. Но сейчас я ни за что ее тебе не отдам. Будем откровенны друг с другом, Джуди. Моя работа и жизнь в твоих руках. У меня нет причин доверять тебе, и я буду чувствовать себя в большей безопасности, если придержу нечто, что ты хочешь во что бы то ни стало. Это даст мне возможность удерживать тебя. Ты понимаешь, не так ли? Я тебе обещаю. Когда все кончится, ты получишь не только арктическую лису, но и все остальные меха. Ждать тебе недолго, немногим больше двух месяцев.
Ей пришлось довольствоваться этим.
Теперь, когда Уэсли нечего было от нее скрывать, его отношения к ней изменились. Он почти не разговаривал с Джуди. Он не отрицал, что для него было испытанием жить с нею под одной крышей. Но если бы он ушел, как ему того хотелось, полиции это показалось бы странным. В его положении он не должен делать ничего такого, что могло бы показаться полиции странным. И, кроме того, он остается здесь потому, что хочет быть уверенным в ее молчании.
Она была вольна делать, что хотела. У нее были деньги, туалеты и квартира. Она могла пригласить туда своих друзей, он не требовал от нее ничего, кроме молчания.
– Чем упорнее я буду работать, тем скорее твой друг Глеб окажется на свободе и ты получишь меха, так что не жди от меня, что я буду возить тебя развлекаться так часто, как тебе этого хочется. У меня просто нет времени.
Это было совсем не то, что ожидала Джуди, и когда он ушел на фабрику, заскучала, почувствовала себя одинокой. У нее не было друзей. Люди, которых она когда-то знала, которые посещали «Бридж-кафе», исключались. Она боялась встречи с ними. И потому обрадовалась, когда вскоре после шести раздались шаги Уэсли.
– Надеюсь, ты хорошо провела время, Джуди?
– Не думаю, что тебе до этого есть дело, – отрезала она, – но если тебе хочется знать, день был отвратительный.
Он прошел в гостиную, и она потащилась за ним.
– Очень печально это слышать. У меня много работы. Но если ты хочешь, мы могли бы вместе поужинать около девяти часов. Если у тебя нет чего-нибудь более интересного, я пошлю за ужином?
– О, нет, нет, сегодня мне бы хотелось выйти. – Она наблюдала, как он усаживается возле диктофона. – Что случилось с Бентоном? – продолжала она. О нем она думала со злобой.
Прежде чем ответить, Уэсли установил диктофон и поставил новый цилиндр.
– Я от него отделался, – в его голосе прозвучала жесткая нотка. – Это было довольно просто. Он занял деньги, и мне пришлось лишь отказаться от нескольких поручительств в финансовом мире, чтобы выбить почву из-под его ног. Больше он не будет меня беспокоить.
– Ты жестокий, да? – но в глубине души она была восхищена.
– Пожалуй. В наши дни надо быть жестоким, Джуди. Ты и сама не такая уж добрая.
Она понимала, что ему не терпится начать работу, но ей страшно не хотелось от него уходить. Она нуждалась в обществе.
– Не могу ли я тебе чем-нибудь помочь? – спросила она, надеясь, что он позволит ей остаться.
Он повернулся и посмотрел на нее.
– Помочь, мне? Знаешь, Джуди, я еще никогда не встречал такой удивительной молодой женщины. Неужели ты меня не боишься? Неужели ты не ужасаешься от того, что я сделал?
Джуди пожала плечами.
– Почему я должна об этом заботиться? Она получила лишь то, что заслужила. Она недостойна была жить. Почему я должна тебя бояться?
– Я завидую твоей трезвости. Нет, Джуди, не думаю, что ты смогла бы мне помочь. Тебе бы следовало развлекаться, не стоит зря терять время. Я даже не ожидал застать тебя дома. Думал, ты где-нибудь веселишься.
– Как я могу веселиться одна? Я весь день скучала.
– Бланш вечно жаловалась на скуку и ты быстро начала. Почему бы тебе не повидать друзей?
– Ты же знаешь, что теперь у меня их нет. И все из-за тебя. А ты только смеешься надо мной.
– О, чепуха, – он начал выражать признаки нетерпения. – Но мне нужно работать. Твоими неприятностями мы займемся за ужином. Иди, пожалуйста, Джуди, и дай мне возможность заняться делом.
– Если я не нужна, то уж, конечно, не останусь! – крикнула она. Ее глаза наполнились злыми слезами, и она вышла, громко хлопнув дверью. Через некоторое время ее состояние жалости к себе было нарушено звонком у входа двери. Она с испугом обнаружила в коридоре инспектора Доусона.
– Мистер Уэсли дома?
Она постаралась скрыть свое состояние, зная, что Доусон внимательно наблюдает за ней.
– Да, но он работает.
– Я хотел бы с ним поговорить. Вы не будете любезны сообщить ему, что я здесь?
Джуди неохотно впустила его в холл.
Он огляделся и тихонько свистнул.
– Вам здесь нравится?
– Очень, – угрюмо проговорила Джуди.
– Хорошенькое на вас платье. Он неплохо за вами присматривает, интересно почему?
Джуди сердито посмотрела на него, скрывая испуг и гадая, чего он хочет. К Уэсли она вошла дрожащая и взволнованная.
Увидев смятение в ее глазах, Уэсли спросил:
– Доусон?
– Да, он хочет с тобой поговорить.
– Отлично. Он что-нибудь сказал?
– Только то, что ты хорошо за мной присматриваешь, и ему интересно, почему.
Уэсли улыбнулся.
– А он не дурак. Верно? Хорошо, Джуди, приведи его сюда. Бояться совершенно нечего, но если он тебя беспокоит, ты можешь сказать ему правду.
– Тебе будет несладко, если я это сделаю.
– Но и тебе тоже.
– Не стоит быть таким уверенным.
– Не заставляй его больше ждать и не играй мелодраму. Тебе это не идет.
– Я начинаю тебя ненавидеть, – с яростью сказала Джуди. – Ты все время надо мной насмехаешься.
– Не будь ребенком.
Она вышла из комнаты с пылающим лицом, и Доусон сразу заметил ее возбужденность.
– Он вас ждет, – сказала она, не глядя на него. – Он в последней комнате.
Доусон, казалось, не торопился.
– Вчера я видел вашего приятеля Гарри Глеба. С ним совсем плохо. Я рассказал ему, как вы с Уэсли спелись. Когда парень сидит в тюрьме, он любит слушать последние сплетни. Но Гарри, кажется, не оценил это сообщение. Похоже, он думает, что его схватили из-за вас. – Доусон печально покачал головой. – Думаете ли вы когда-нибудь о Гарри? Я не уверен, что у вас есть время думать о старых друзьях. За развлечениями не до них. А вот у Гарри нет. Он тревожится. Между нами говоря, на его месте я тоже беспокоился бы за себя. Неофициально могу сообщить, что парня собираются повесить.
Джуди пристально посмотрела на него, но промолчала.
– Может быть, вы так не думаете и у вас есть в запасе нечто, что может его спасти?
– Нет!
– Уверены? Всякий, кто скрывает улику в деле об убийстве, может попасть в большую беду. Вы по-прежнему думаете, что Гарри этого не делал?
