В сопровождении двух старших пожарных она двинулась к палисаднику. Шивон и Ребус проводили ее взглядами.
— Здесь, в Портобелло, есть неплохое кафе, — сказал, наконец, Ребус. — Как ты относишься к мясному ассорти?
Перекусив, они вернулись в участок на Гейфилд-сквер. Тиббет и Хейс, чувствовавшие себя брошенными, встретили старших детективов довольно хмуро. Узнав о пожаре, они, впрочем, сразу воспряли духом и поинтересовались, означает ли это, что они могут перестать копаться в АДГР. Гудир сразу же спросил, что означает это сокращение.
— Архивные досье грабителей-рецидивистов, — пояснила Хейс.
— Неофициальный термин, — добавил Тиббет и хлопнул рукой по стопке пыльных картонных папок.
— Я думал, они уже давно перенесены в компьютер, — пробормотал Гудир.
— Хочешь заняться этой работенкой?.. — предложила Хейс, но констебль почел за благо отказаться.
Шивон тяжело опустилась за свой стол и задумалась, рассеянно постукивая по столешнице кончиком карандаша.
— Что будем делать, босс? — спросил Ребус, и Шивон наградила его мрачным взглядом.
— Мне нужно еще раз поговорить с Макреем, — сказала она наконец, хотя прекрасно видела, что в кабинете старшего инспектора никого нет. — Его сегодня кто-нибудь видел?
Хейс пожала плечами.
— С тех пор как мы пришли, он не заходил.
— Так вы пришли вместе! — с самым невинным видом осведомился Ребус и удостоился еще одного сердитого взгляда, на сей раз — от Тиббета.
— Сегодняшний пожар… Это все меняет, — негромко проговорила Шивон.
— Если только это не совпадение, — напомнил Ребус.
— Сначала Федоров, потом — человек, с которым он провел свой последний вечер…
Это сказал Гудир, и Шивон согласно кивнула.
— И все равно это может быть совпадением, — заспорил Ребус.
Она уставилась на него тяжелым взглядом:
— Господи, Джон, насколько я помню, именно ты всегда был склонен видеть во всем второе дно! Почему же теперь, когда наше расследование получило неожиданное продолжение, ты выливаешь на нас ушаты холодной воды?
— Чтобы потушить пожар кое у кого в мозгах.
Шея и лицо Шивон пошли красными пятнами, и Ребус понял, что хватил через край.
— Ладно, — быстро сказал он, — допустим, ты права. Все равно сначала нужно переговорить с Макреем. Тем временем пожарные, глядишь, найдут тело. Но даже если они его найдут, нам придется ждать, пока с трупом поработают Гейтс и Керт. Только тогда — в зависимости от того, какие выводы они сделают… — Он немного помолчал. — Это называется «обычной процедурой», и ты знаешь это не хуже, чем я.
Ребус был прав, и Шивон это понимала. Ее напряженные плечи чуть-чуть опустились, карандаш выпал из пальцев и покатился по столу.
— Ладно… — Она вздохнула. — Как ни трудно мне это признать, но на сей раз Джон, похоже, говорит дело. — Шивон улыбнулась, и Ребус церемонно поклонился в ответ.
— Лучше поздно, чем никогда, — сказал он. — Все-таки я прослужил в полиции достаточно долго, чтобы закон больших чисел оказался на моей стороне.
Эти слова заставили и остальных улыбнуться, и Ребус почувствовал, как атмосфера в комнате едва заметно изменилась. Расследование длилось уже несколько дней, но только сейчас он мог сказать, что, несмотря на взаимные уколы, ревность, насмешки, все они действуют как одна команда.
Даже Макрей, который вошел несколько минут спустя, уловил перемену. Уловил и насторожился.
Шивон сразу прошла за ним в его стеклянный закуток, чтобы доложить о последних событиях; при этом она пообещала себе придерживаться одних лишь голых фактов и не усложнять ситуацию догадками и версиями, которых, кстати говоря, у них пока не было. Потом зазвонил телефон на столе у Хейс, и Ребус подумал, что кто-то еще откликнулся на их обращение. В мыслях он снова и снова возвращался к таинственной проститутке, которая почему-то промышляла на непроезжей улице, и к Кэт Милз, которая пила риоху стаканами, будто воду. Федоров несомненно пользовался успехом у женщин и сам был к ним неравнодушен. Могла ли какая-то незнакомка, предложив ему заняться сексом, завлечь его на темную автостоянку, где он встретил свою смерть? Сюжет, достойный Ле Карре…
Хейс положила трубку и подошла к столу Ребуса.
— Они нашли тело, — сказала она.
Ребус поднялся и, постучав в дверь кабинета Макрея, кивнул Шивон сквозь стекло. Та повернулась к начальнику и, испросив разрешения ненадолго его покинуть, вернулась в общий зал, чтобы узнать новости.
— Сгорел мужчина, — сказала Филлида. — Во всяком случае, они так считают. Тело нашли в гостиной, оно оказалось под обломками крыши, поэтому его не сразу обнаружили.
— В гостиной — это значит в студии, — поправил Гудир, напомнив всем, что он тоже побывал в доме продюсера.
— Пожарно-криминалистическая лаборатория сама сделает все необходимые фотографии и экспертизы, — продолжила Хейс. — В настоящее время тело везут в морг.
«Чтобы поместить в специальный зал для сильно поврежденных трупов», — мысленно закончил Ребус. Ему было очень любопытно узнать, как поведет себя Гудир при виде «головешки», как называли на полицейском жаргоне обгоревшие до неузнаваемости трупы.
— Едем в морг? — спросила Шивон, но Ребус покачал головой.
— Возьми с собой юного Тодда, — предложил он. — Нельзя стать настоящим детективом, пока не побываешь на вскрытии.
Хейс позвонила в «Риордан студиоз» и сообщила сотрудникам новости, а заодно убедилась, что Чарльз Риордан сегодня на работе не появлялся. Тиббет получил задание позвонить в «Каледониан» и проверить показания Ричарда Браунинга. Для этого ему предстояло просмотреть барные счета за целый вечер, причем никто не знал, сколько времени это может занять. В глубине души Ребус был уверен: Браунинг понадеялся, что полиция не примет его слова всерьез, но говорить об этом вслух не стал. Когда в рабочий зал заглянул дежурный сержант, Тиббет уже вовсю названивал в отель, и Ребус оказался единственным, кто ничем не был занят.
— Там внизу пришли, — сказал сержант. — Какой-то тип спрашивает, кому передать список русских… Я так и не понял — это первый состав «Сердец» на субботнюю игру или что-то другое?
Но Ребус сразу догадался, кем мог быть упомянутый «тип» и что за список он принес. По-видимому, Николай Стахов из русского консульства все же составил перечень проживающих в Эдинбурге соотечественников. Он, однако, не слишком торопился исполнить просьбу полицейских, и теперь Ребус сомневался, что они сумеют как-то этот список использовать. С тех пор как он просил русского об этом одолжении, ситуация коренным образом переменилась. С другой стороны, никакого другого занятия у него в данный момент не было, поэтому он кивнул и пообещал, что сейчас спустится.
Но когда Ребус появился в комнате ожидания перед дежуркой, он увидел, что мужчина, изучающий развешанные по стенам листовки с портретами разыскиваемых преступников, вовсе не Стахов.
Это был Стюарт Джени.
— Здравствуйте, мистер Джени.
Протягивая банкиру руку, Ребус постарался никак не показать своего удивления.
— Здравствуйте, инспектор, э-э…
— Ребус, — напомнил Ребус.
Джени кивнул, словно извиняясь за свою забывчивость.
— Меня просили кое-что вам передать, — сказал он, доставая из кармана конверт. — Честно говоря, я не знал, что в полиции приемом документов занимается сам инспектор…
— Я тоже не ожидал, что вы будете работать посыльным у русских.
Джени выдавил улыбку.
— Я столкнулся с Николаем в «Глениглзе». У него случайно оказался с собой этот конверт. Он упомянул, что должен завезти его к вам и…
— И вы сказали, что сделаете это вместо него?
Джени пожал плечами.
— Мне это совсем не трудно.
— Понятно. Ну а в гольф-то вы сыграть успели?
— Нет, я не играл. Наш банк устраивал презентацию, которая совпала с приездом наших русских друзей.
— Вот уж совпадение так совпадение. — Ребус ухмыльнулся. — Можно подумать, вы просто охотитесь на этих несчастных русских миллионеров.
На этот раз Джени расхохотался от души, даже голову запрокинул.
— Бизнес есть бизнес, инспектор. К тому же не стоит забывать — наш бизнес приносит пользу Шотландии.
— С этим я, пожалуй, соглашусь. — Ребус покачал головой. — Должно быть, именно поэтому вы и поддерживаете Национальную партию. Думаете, в будущем мае она опередит остальные?
— Я уже говорил вам при нашей первой встрече, что банк должен оставаться нейтральным. С другой стороны, Национальная партия набирает очки. Быть может, до полной независимости нам еще далеко, но она, скорее всего, неизбежна…
— К тому же независимость полезна для бизнеса?
— Национальная партия обещала снизить корпоративный налог.
