На бегу он оглянулся и увидел, что его догоняют двое милиционеров. "Черт возьми, - подумал он, - ну что за идиотизм! Я абсолютно трезв, документы у меня в полном порядке, и драку затеял не я. Так какого же дьявола я побежал? Да еще и сбил с ног мента при исполнении... Теперь они от меня ни за что не отстанут. "Добрые дела наказуемы", - это сказал кто-то очень умный..."
Снова оглянувшись, он увидел, что его вот-вот настигнут. Сержанты были моложе и бегали, увы, быстрее. Кроме того, им не пришлось принимать участие в неравной драке, так что шансов уйти от них у Абзаца практически не было. Все получалось до неприличия глупо и, более того, очень опасно, но тут откуда-то сбоку, из темноты, на освещенное пространство аллеи выскочил давешний "Колобок" в испачканном землей, зеленью и кровью джинсовом костюме и с ходу протаранил того сержанта, что был ближе к нему. Сержант покатился, очень удачно угодив под ноги своему приятелю, который, не успев притормозить, тоже полетел кувырком, потеряв свою дубинку.
"Колобок" высоко подпрыгнул, чтобы не споткнуться об эту копошащуюся, изрыгающую лютую матерщину кучу, все-таки споткнулся, пробежал несколько метров, опасно кренясь вперед, удержал равновесие, выровнялся, круто вильнул вправо и снова исчез в темноте на противоположной стороне аллеи. Абзац тоже свернул и бросился напролом через кусты, держа наперерез "Колобку". Теперь он был почти на сто процентов уверен, что "Колобок" приставлен к нему Хромым в качестве соглядатая и ангела-хранителя, и хотел выразить ему свою искреннюю благодарность, как следует отполировав этому умнику мослы.
Вслед за "Колобком" перемахнув через низкую чугунную решетку сквера, Абзац выскочил на проезжую часть. Он был уверен, что соглядатай в джинсовом костюме повернет налево - туда, где остался "ягуар" Абзаца и джип Хромого. Но "Колобок", даже не посмотрев в ту сторону, сразу же рванул направо, чем немало удивил Абзаца. Получалось, что это вовсе не соглядатай. "Впрочем, решил Абзац, - этот парень себя обнаружил, и ход его мыслей вполне мог совпадать с моим. Так что теперь он скорее всего улепетывает не столько от ментов, сколько от меня..."
Далеко убежать "Колобку" не удалось. Не успев как следует разогнаться, он с разбегу влетел прямиком в гостеприимно распахнутые объятия двоих сержантов - похоже, тех самых, которых он опрокинул на аллее минуту назад. "Колобок" вильнул в сторону, комично перебирая ногами и норовя увернуться, но его уже схватили за джинсовую куртку, опрокинули на асфальт и без лишних разговоров перетянули резиновой дубинкой по почкам.
Абзац не заметил, как оказался рядом. Полностью отдавая себе отчет в том, что действует вопреки логике и здравому смыслу, он наградил одного из сержантов увесистым пинком в оттопыренный зад. Сержант, который стоял над распростертым "Колобком" и, наклонившись вперед, готовился еще разок приласкать того своим "демократизатором", перелетел через свою жертву и растянулся на асфальте. Острая боль пронзила руку Абзаца от распухшей кисти до самого плеча, когда он с разбегу дал второму сержанту в ухо. Со стороны все это выглядело очень неуклюже, по рабоче-крестьянски, но Абзацу сейчас было не до балетных номеров. Схватив "Колобка" за ворот его линялой джинсовой куртки, Шкабров рывком поставил его на ноги и развернул в нужном направлении. Они побежали к машине Абзаца, топоча, как лошади.
На бегу Абзац шарил по карманам. Слава Богу, брелок с ключом от машины остался при нем, не вывалился из кармана во время драки. Купленная у нахального юнца кассета тоже лежала в кармане. Ненароком дотронувшись до нее, Абзац скорее ощутил, чем услышал неприятный хруст трущихся друг о друга осколков пластмассы и понял, что если не сама кассета, то уж коробка, в которой она лежала, разлетелась вдребезги от полученных им молодецких ударов. "Здорово кто-то расшиб себе клешню", - подумал он, нажимая кнопку на пульте управления центральным замком. "Ягуар" приветливо мигнул габаритными огнями и коротко пиликнул. Абзац добежал до него, распахнул дверцу и прыгнул за руль. В следующее мгновение на соседнее сиденье мешком рухнул запыхавшийся "Колобок". Он сделал это без приглашения, и Абзац бросил на него короткий удивленный взгляд. Если это был соглядатай Хромого, то он вел себя как-то странно. Неадекватно, так сказать...
Трогая машину с места, он покосился в зеркало заднего вида и успел заметить запыхавшегося долговязого парня, который нырнул в салон все еще стоявшего позади "ниссана". "Вот он, соглядатай", - подумал Абзац и дал полный газ, отрываясь от милицейской погони.
Глава 11
СИНЯКИ И САНТИМЕНТЫ
Когда стало ясно, что погони за ними нет, владелец роскошного "ягуара" немного снизил самоубийственную скорость. Оторвав от руля распухшую до немыслимых размеров кисть правой руки с разбитыми костяшками, он осторожно промокнул сочившуюся из разбитой губы кровь рукавом своего разодранного в клочья дорогого пиджака. После этого он шмыгнул расквашенным носом, скособочился за рулем и, шипя сквозь зубы не то от боли, не то от злости, принялся по одному выгребать из внутреннего кармана куски прозрачного пластика и раздраженно швырять их себе под ноги. Когда обломки у него в кармане наконец закончились, на свет божий появилась магнитофонная кассета в треснувшем по диагонали корпусе из дрянной черной пластмассы. Увидев трещину, владелец "ягуара" досадливо крякнул, но все же затолкал кассету в приемную щель магнитолы. Кассета вошла туда с мягким щелчком, едва слышно зажужжал движок магнитофона, по панели забегали зеленые огоньки и светящиеся стрелки. Потом из динамиков поплыли какие-то утробные хрюкающие звуки, перемежающиеся треском и отдельными обрывками фраз на английском языке.
Чиж первым понял, что происходит. - Жует, - негромко сообщил он. Это было первое его слово, обращенное непосредственно к хозяину машины - тому самому высокому брюнету, который показался ему таким симпатичным там, в сквере.
Брюнет бросил на него непонимающий взгляд, а потом, спохватившись, с ругательством выключил магнитолу. Кассета неохотно вылезла из приемной щели примерно на треть и застряла. Хозяин потащил ее оттуда - сначала аккуратно, а потом, окончательно раздражившись, рывком. Машина опасно вильнула, шедший в соседнем ряду "опель" длинно просигналил.
- Пропади ты пропадом! - в сердцах воскликнул хозяин "ягуара", бросив взгляд на кассету, с которой свешивалась длинная борода спутанной, мятой, изжеванной ленты. Конец этой бороды по-прежнему скрывался в приемной щели магнитолы. - Черти полосатые! Плакали мои двадцать баксов!
Из-за распухшей нижней губы говорил он не совсем внятно, и Чиж решил, что ослышался. Двадцать долларов за магнитофонную кассету? Она что, из чистого золота? Так ведь нет как будто...
Брюнет между тем еще одним злым рывком оборвал ленту, опустил боковое стекло и выбросил злополучную кассету в окошко. Кассета, бренча и подскакивая, покатилась по мостовой, а секундой позже попала прямиком под колесо следовавшего за "ягуаром" красного джипа. Чиж поморщился от неприятного хруста и сел прямо.
Сидевший за рулем "ягуара" человек снова принялся шарить по карманам своего превратившегося в грязные лохмотья пиджака. Ему перепало гораздо основательнее, чем Чижу, и в этом не было ничего удивительного: насколько понимал майор, этот красавец сам затеял драку с пьяной десантурой, отмечавшей неизвестно какую знаменательную дату. Он дрался один с дюжиной подвыпивших здоровяков, владевших приемами рукопашного боя, и, судя по тому, что видел Чиж, отступать не собирался. Если бы майор не махнул на все рукой и не вмешался в это побоище, брюнета просто разодрали бы в клочья, как его пиджак.
Брюнет тем временем вынул из рваного кармана мятую пачку "Мальборо", откинул полуоторванную крышечку и начал копаться внутри, одновременно ухитряясь вести машину. В результате этих поисков решительно скомканная пачка последовала за кассетой.
- Ни одной целой, - пояснил брюнет, не глядя на Чижа. - Как нарочно... Вот суки!
Он снова сделал странное движение головой, словно отбрасывая назад упавшие на лицо длинные волосы, спохватился и немного смущенно провел распухшей ладонью по своей короткой стрижке.
- Шишка, - сообщил он удивленно. - Нет, две. Хорошая у них, в армии, подготовка. Не кулаки, а булыжники.
Чиж молча вынул свои сигареты, угостил хозяина машины и закурил сам. Каждое движение вызывало у него тупую ноющую боль в избитом теле.
- Слушайте, - сказал он наконец, - что это было? У вас что, идиосинкразия на голубые береты?
Брюнет, вместо ответа, только дернул распухшей щекой, измазанной подсыхающей кровью. От этого движения с зажатой у него в зубах сигареты сорвался столбик пепла и упал ему на брюки. Брюнет рефлекторным жестом отряхнул колени, хотя брюки выглядели не лучше пиджака: они лопнули по шву и были густо перемазаны черно-зеленой дрянью. Это можно было понимать как угодно, в том числе и как предложение не соваться не в свое дело. Во всяком случае, Чиж понял это именно так и замолчал, старательно делая вид, что не обиделся, хотя был основательно задет. В конце концов, этот фанфарон на "ягуаре" мог хотя бы сказать "спасибо" за то, что ему спасли жизнь! Ну пусть не жизнь, но здоровье-то наверняка...
