Ознакомительная версия.
— Такое иногда случается, — меланхолично произнес долговязый рыцарь Флориан Печальный.
— Со мной такое случается сплошь и рядом! — горделиво сообщил ему Бык Рорхарт.
— И как же вы умудрились застрелить сразу десять янычаров? — осведомился Гассель, глядя на Быка снизу вверх. — Или они покорно ждали, пока вы перезарядите свой «славный мушкет»?
— Они дали деру и бежали резво, как зайцы, — ответил Бык Рорхарт, выпятив грудь. — Я был утомлен битвой, поэтому не бросился за ними вдогонку, а просто поднял с земли оброненный мушкет и послал вслед беглецам свинцовую пулю. На этом сражение было закончено, и я вышел из него полным победителем.
— Вы убили десятерых врагов одной пулей? — спокойно уточнил Флориан Печальный. — Неужели такое возможно?
— К сожалению или к счастью, я не попал ни в одного, — заявил Бык Рорхарт. — Вместо вражеской спины мушкетная пуля поразила бочку с огневым зельем. Раздался взрыв и — ба-бах! Осколки бочки и куски разлетевшихся вдребезги ободов пронзили тела беглецов, как стрелы.
— Думаю, подобные случаи бывают в жизни, — задумчиво промолвил Флориан Печальный. — Однако не слишком часто.
— Друг мой, я уверен, что с людьми, обладающими богатым воображением, они происходят гораздо чаще, чем с прочими, — заметил коротышка Гассель.
Глаза Быка Рорхарта неприятно замерцали.
— Что вы этим хотите сказать, сударь? — осведомился он.
— Ничего, кроме того, что уже было сказано, — ответил Гассель, чьи глаза тоже блеснули.
— То есть, мое воображение настолько богато, что позволяет мне изрекать ложь?
— Смотря что называть ложью, — спокойно парировал Гассель. — Вы, мой друг, больше похожи на сочинителя сказок, а сказочники в нашем мире пользуются вполне заслуженным авторитетом, ибо без их изощренных выдумок мир был бы гораздо скучнее.
Бык Рорхарт несколько секунд молчал, а потом с вызовом проговорил:
— Сударь мой, я счел бы ваши слова обидными, но за последние два часа это самая внятная тирада, которую я слышал из ваших уст. Говоря по чести, я и не представлял, что вы способны произносить такие длинные и разумные фразы.
Гассель медленно поднялся с земли. Он был на голову ниже Быка Рорхарта, но казалось, что это обстоятельство ничуть его не смущает. Неизвестно, чем бы закончилась перепалка, но тут Флориан Печальный сказал:
— Судари мои, я собираюсь выпить вина. Не составите ли вы мне компанию?
— Я с удовольствием составлю вам компанию! — объявил басом Бык Рорхарт, с видимым облегчением отворачиваясь от Гасселя.
— А вы, мой друг? — обратился печальный рыцарь Флориан к коротышке.
Тот дернул уголком губ и небрежно ответил:
— Я тоже не прочь немного выпить.
Флориан, поняв, что его посредничество остановило возможное кровопролитие, мягко и удовлетворенно проговорил:
— Друзья мои, не стоит ссориться. Нам с вами предстоит дать отпор вооруженным разбойникам. Не знаю, как сложатся наши судьбы дальше, но сейчас мы все — на одной стороне.
Бык Рорхарт, глядя на неистового коротышку Гасселя исподлобья, протянул ему руку.
— Помиримся, Гассель? — предложил он.
— Можно и помириться. Хотя, говоря откровенно, я с вами и не ссорился.
Гассель пожал лапу здоровяка. Бык Рорхарт повернул голову и взглянул на Галеба.
— Эй, парень, ты тут вроде бы кузнец?
— Да, — ответил Галеб.
— Сможешь выправить мне меч?
— Конечно. Хотите, чтобы я сделал это сейчас?
Верзила качнул головой:
— Нет. Сейчас мы пойдем пить вино, и ты пойдешь с нами. И не вздумай брыкаться, я два раза никого не приглашаю.
Галеб пожал плечами — что-что, а «брыкаться» он вовсе не собирался.
4То ли пасмурная погода действовала рыцарям на нервы, то ли все они чувствовали скорый приход беды, однако застолье получилось не слишком веселым.
Один лишь Бык Рорхарт не унывал. В другое время его удивительная способность поглощать напитки вызывала бы всеобщее ликование, а соленые шутки, которыми он приправлял каждый бокал, — веселый смех, но сейчас рыцари были мрачны, как небо над Эльстаром. Лишь после четырех бутылок они слегка оживились, а беседа стала более непринужденной.
Флориан Печальный время от времени с грустным видом сообщал всем, что мир ужасен, а люди грустны, и что только вино позволяет ему спастись от приступов черной меланхолии.
Свирепый коротышка Гассель возражал ему, что мир не ужасен и не прекрасен, а просто похож на пресную воду, в которую время от времени стекает то поток соленой крови, то струя сладкого киселя.
Вскоре разговор зашел о деньгах.
— Община пастора Зиберта собрала двадцать золотых монет, чтобы оплатить нашу работу, — сказал Гассель. — Не скажу, что это очень много.
— Да, негусто, — заметил Бык Рорхарт с задумчивым и хмурым видом. По всей вероятности, прикидывал, на сколько свиных окороков хватит его доли.
— И все же это лучше, чем ничего, — возразил Гассель.
— Сумма небольшая, но за неимением лучшего мы обязаны удовлетвориться, — поддакнул Флориан Печальный.
На этом тему денег посчитали исчерпанной и снова взялись за вино. Несколько минут пили молча. Первым молчание нарушил долговязый печальный рыцарь.
— Интересно, изменится ли наш мир лет через сто? — вопросил он вдруг, задумчиво глядя на свой опустевший кубок.
— Через сто — вряд ли, — веско проговорил коротышка Гассель. — А вот через пятьсот — точно изменится.
— И как же?
Гассель на мгновение задумался и ответил:
— Думаю, к тому времени люди окончательно перегрызут друг другу глотки, и на земле останутся только звери, деревья и трава. Хотя я и в этом сомневаюсь.
— Почему? — растерянно прогудел Бык Рорхарт.
— Да потому, что люди такие подлые твари, что перед тем, как сожрать друг друга, сожрут все, что есть вокруг.
Столь резкий и безжалостный ответ погрузил верзилу Быка в задумчивость.
— В том, что говорит Гассель, есть здравое зерно, — сказал Флориан Печальный. — Люди очень греховны по своей природе и, даже стоя перед алтарем, поглядывают по сторонам: не появится ли рядом дьявол и не предложит ли им что-нибудь повыгоднее.
— Вот-вот, — кивнул Гессель. — За выгоду они готовы выпустить потроха любому, кто стоит рядом. Даже собственному брату. Да что там брату, они и себе пузо взрежут, если дьявол пообещает набить им это пузо золотом!
— Ну, это ты преувеличиваешь, — сказал Бык Рорхарт, задумчиво глядя на свое брюхо.
Некоторое время все молчали. Потом Бык Рорхарт посмотрел на жареную куриную ножку, которую все еще держал в руке. Пару секунд он раздумывал, а затем поднес ножку ко рту и откусил смачный кусок.
— Что касается меня, судари мои, — проговорил он, уминая мясо, — я бы никогда не пожертвовал своими потрохами. Я к ним здорово привязался за последние сорок лет.
— Я тоже очень дорожу своими потрохами, — меланхолично заметил Флориан Печальный. — Они для меня дороже любых других потрохов, даже вымоченных в кислом вине и приготовленных со специями.
— А я себе дорог весь, целиком! — воскликнул коротышка Гассель, свирепо вращая глазами. — И если даже кто-то пожелает отрезать мне мизинец левой руки, я вцеплюсь ему зубами в горло и перекушу его, как перекусывают куриную косточку!
Сравнение с куриной ножкой пришлось Быку Рорхарту по нраву, и он с уважением посмотрел на пылкого коротышку.
А Флориан Печальный отпил глоток вина, погонял его во рту, проглотил, а затем сказал:
— Давайте поговорим о деле. Пастор Зиберт объявил, что разбойники нападут на деревню со дня на день. Он якобы видел это во сне.
— Пастор Зиберт — человек серьезный, — откликнулся Бык Рорхарт и тоже отхлебнул вина. — Да и Роминтская пуща — место неприятное, — добавил он затем. — Не говоря уже о древнем Роминтском лабиринте. Будучи в городе, я слышал про него много жутких рассказов. Люди поговаривают, что в самом сердце каменного лабиринта есть расселина, ведущая прямо в ад.
— Я бы сказал, что это чушь, если бы сам не встречал демонов, — заявил коротышка Гассель. — Два года назад одна бесовка облила меня хлебным вином и подожгла. Не случись рядом полного ведра воды, не сидел бы я сейчас с вами.
— Демоны существуют, — подтвердил Галеб. — Я уже говорил вам, что расправился с двумя в лесу.
Бык Рорхарт усмехнулся и пробасил:
— А вы, судари мои, обзывали меня «сказочником». Наш доблестный кузнец — вот кто настоящий сказочник.
Галеб пожал плечами:
— Хотите — верьте, хотите — нет, но это так.
— Думаю, демоны, выползшие из черной расселины, сожрали души разбойников и вселились в их тела, — предположил Флориан Печальный. — Демоны сильнее людей, однако тела разбойников — не самый подходящий материал для войны. Разбойники привыкли нападать исподтишка. В честном бою каждый из нас стоит двадцати лесных головорезов.
Ознакомительная версия.
