- Подожди, я сейчас... - сказала Анджела, когда они вернулись к столику. Боксон только согласно кивнул головой и взглядом голодного волкодава смотрел, как она уходит в сторону гардероба. Движения её бедер по возбуждающей силе можно было сравнить только с ударной дозой кокаина перед штыковой атакой.
Через несколько минут к нему вернулась способность спокойно соображать, ещё через несколько минут он отметил, что слишком долго сидит в одиночестве и ещё через несколько минут чувство тревоги заставило его подняться и пройти в гардероб. У дверей его нагнал официант:
- Сеньор уже нас покидает?
- Нет, - ответил Боксон, - я вдруг потерял свою сеньориту...
- Момент, я спрошу у Оттавии...
Оттавия - это было имя присматривавшей за туалетами пожилой мулатки. Она протянула Боксону сложенный вчетверо клетчатый листок из блокнота:
- Сеньорита вышла через кухню, она просила передать вам, когда вы начнете искать...
- Благодарю вас!.. - проговорил Боксон, в свою очередь, протягивая Оттавии купюру.
В записке было несколько строк: "Чарли, пожалуйста, не выходи из ресторана хотя бы час, за это время я успею выехать из города! Все было так чудесно, спасибо тебе! Счастливого Рождества! Анджела".
- Бог даст, свидимся! - сказал вслух Боксон. Стоящий рядом официант на всякий случай улыбнулся.
Боксон просидел в ресторане "Эрнесто Хем" ещё два часа; познакомился с платиновой блондинкой по имени Джилли, которая утверждала, что приехала из Нью-Йорка; после каждой порции ромового коктейля начинала проклинать этот огромный город; пыталась бездарно танцевать и к финалу ужина страдала от выпитого так откровенно, что Боксон, укладывая её на кровать в гостиничном номере, почувствовал себя растлителем. Алкоголь, однако, не помешал Джилли получать удовольствие от секса, в пике наслаждения она пронзительно вскрикивала, её шея и плечи покрывались красными пятнами. На сигарету сил у неё уже не оставалось.
8
Джилли спала, когда утром Боксон уходил; в пустом баре отеля он выпил кофе; сидя у стойки, поговорил с барменом на тему о предстоящем праздновании Нового года, оставил более чем щедрые чаевые; вернулся в свой мотель за вещами; на такси, выслушивая рассказы таксиста о случившихся ночь происшествиях, доехал до аэропорта; купил билет; вычеркнул из памяти остающееся в камере хранения оружие (отпечатки пальцев с него были стерты заранее); сел в небольшой грузопассажирский самолет; не обращая внимания на гул мотора, спал до самой посадки в Мексике. Ближайший рейс до Тапачуле оказался через час, с билетами проблем не возникло, и поздним вечером того же дня Боксон снял номер в маленьком отеле около аэропорта этого городка. Неподалеку мелькало фарами проезжающих автомобилей знаменитое пан-американское шоссе, было пыльно и жарко, вентилятор в номере дребезжал всеми составными частями, под окнами какие-то местные кабальеро громко обсуждали какую-то Сониту, причем все сходились во мнении, что у неё слишком толстая задница, но вполне достойная грудь. Когда разговор о прелестях Сониты пошел по четвертому кругу, Боксон заснул.
Хозяин бара "Текилито" Маркос, тучный мексиканец с роскошными усами и огромной сигарой во рту посмотрел на Боксона оценивающим взглядом:
- Филипп Олонцо звонил мне. Приходи вечером, что-нибудь придумаем...
Золотые зубы Маркоса сияли, как шитье на парадном мундире никарагуанского президента.
Весь день Боксон провел в чтении старых мексиканских газет, взятых у портье; бродил по городку; забрел на местное кладбище, где читал эпитафии ("Семья Диего Марселоса в скорби своей безутешна, ангелы, плачьте о нем"); позагорал, расположившись недалеко от аэродрома. Прогулка, кроме обыкновенного времяпрепровождения, имела и утилитарную цель - следовало разносить новую обувь и привыкнуть к новой одежде. Так же оценивалась возможность носить в карманах минимум необходимых предметов - бритва, зубная щетка, мыло, лекарства - таскать по гватемальским джунглям чемодан крайне дискомфортно. Результат обнадеживал - перегруженность плечам Боксона пока не грозила.
Вечером, в баре "Текилито", толстый Маркос указал Боксону на пустующий столик в углу:
- Жди, может быть, к тебе подойдут...
Боксон заметил его многозначительное "может быть". Что ж, таковы правила игры - сначала посмотрят со стороны, и только если убедятся в допустимости контакта, пойдут на разговор. Боксон сел лицом к двери, в одиночестве пил пиво и наблюдал за публикой. Ждать пришлось недолго - часа два с половиной, не больше.
- Вы Чарли Боксон? - спросил, без разрешения усаживаясь напротив, невысокий мужчина с бородкой. - У вас есть документы?
Обращение на "вы" показалось Боксону хорошим знаком, как и обветренное лицо новоявленного собеседника - в сочетании с чистотой рук оно свидетельствовало о частом пребывании на свежем воздухе и непричастности к крестьянскому труду.
- Есть, - ответил он. - Но если размахивать ими перед каждым встречным, они теряют свою привлекательность...
- Я не настаиваю... - пожав плечами, сказал бородач и сделал попытку встать.
- Не уходите, пожалуйста, а то мы так и не узнаем, чего лишились в результате расставания!.. - попросил Боксон.
- Хорошо, продолжим!.. Но все же я хотел взглянуть на ваши документы...
- Давайте обменяемся нашими паспортами и определим позицию для переговоров... - предложил Боксон.
- На таком классическом испанском, как у вас, наверное, не говорят даже в Мадриде... - усмехнулся гватемалец. - Вот мой паспорт.
Они внимательно просмотрели документы друг друга.
- Луис Гонсалес... - прочитал Боксон. - Скажите, такую редкостную испанскую фамилию вы выбрали сами, или она досталась вам по наследству?
- Скорее, мне её подарили... - ответил Гонсалес, и в свою очередь спросил: - Вы понимаете, что с британским паспортом в свободной республике Гватемала вы рискуете исчезнуть бесследно?
- Как раз с британским паспортом я не исчезну! - не согласился Боксон. Местные власти примут меня за шпиона и организуют громкий судебный процесс. Я соглашусь со всеми обвинениями и добровольно признаюсь в чем-нибудь ещё.
- Что вам нужно в Гватемале?
- Меня интересует современное партизанское движение, думаю, что могу принести некоторую пользу...
- Ни больше, ни меньше... - Гонсалес достал из кармана самодельную сигару, закурил. Вообще-то ему понравился этот уверенный в себе англичанин, так не похожий на тех ошалевших от безделья бывших студентов, которые приезжают делать революцию и после первых десяти километров по джунглям роняют винтовку, падают на спину и требуют привала. "Пожалуй, этот парень винтовку не выронит!" - подумал гватемалец.
- У вас очень весомые рекомендации... - сказал он Боксону.
- В каком смысле - очень весомые? - не понял тот.
- В том смысле, что за вас поручились весьма влиятельные люди.
- Наверное, мне удалось расположить их к себе...
- Наверное! Но почему вам должен поверить я?
- Именно по той же причине, по которой я верю вам!.. - ответил Боксон. - К тому же, я пришел не с пустыми руками...
- То есть?
- Как у вас с пониманием английского? - спросил Боксон, доставая из кармана третью копию своего майамского отчета.
- Почти свободно, я несколько лет жил в Штатах... - ответил Гонсалес.
- Тогда ознакомьтесь... - Боксон развернул перед ним первую страницу.
Через полминуты Гонсалес поднял от текста глаза.
- Кто гарантирует правду? - спросил он.
- Вы бы ещё спросили: что есть истина? - усмехнулся Боксон. Достоверность данной информации равноценна достоверности моих рекомендаций - и то, и это можно проверить только действием...
- А вот сейчас ваш испанский уже не смешон... - очень серьезно сказал Гонсалес. - Последний вопрос: вы журналист?
- Нет.
- Вы - провокатор?
- Нет.
- Вы - сумасшедший?
- Да! - сознался Боксон. - Вот заключение психиатра.
Он продемонстрировал Гонсалесу офицерское удостоверение.
- Ого! - не сдержал восхищения гватемалец, и тут же спросил: - Сколько человек должно быть в пулеметном расчете?
- Зависит от типа пулемета, но во всех случаях рекомендуется не менее трех: пулеметчик, его помощник и подносчик патронов.
- На той стороне ребята раздобыли почти новый американский механизм, но с его боевым применением возникли сложности. Справитесь?
- Постараюсь.
- Завтра вечером приходите в "Текилито", как стемнеет, выходим к границе. Как только вы перейдете на ту сторону, дороги назад уже не будет, и ваш рюкзак за вас никто не понесет...
Боксон молча кивнул.
- Отдыхайте, - сказал, вставая, Гонсалес, - здесь хороший кофе, но дрянное пиво и у всех проституток триппер. С врачами на той стороне тоже сложности, а заклинания индейских колдунов против европейских болезней не очень эффективны...
Боксон посидел в баре ещё полтора часа, угостил текиловым коктейлем подсевшую к столику местную жительницу, затянутую в платье на три размера меньше необходимого - свобода дыхания обеспечивалась глубочайшим декольте.
