– Знала бы я, что конкретно вам нужно, может, и добавила бы. А так…
– А когда автобус в Баку отправится? – тоскливо осведомился Степанов.
– Вечерком, когда пекло спадет, – ответил Дмитрий Юрьевич. – Погодите немного. Чтобы вам скучно не было, могу сводить вас на экскурсию. Посмотрите, как змеи ловятся. Хотите?
– Я с удовольствием, – откликнулся Дмитрий Анатольевич.
– Я тоже, – сказала я.
– Сейчас, только обедать закончим, – с этими словами Тюлин вернулся к герпетологам.
Когда он ушел, я задала Синяковской вопрос:
– А этот ваш Вугар, он что – полукровка?
– С чего вы взяли? Он чистокровный азербайджанец.
– Чистокровный азербайджанец? Он больше похож на русского.
– Чистокровные азербайджанцы именно так и выглядят. Просто Азербайджан долгое время находился в составе Халифата, потом Османской империи, персы здесь побывали… Короче, кавказскую внешность обусловили арабская, турецкая и персидская крови. А Вугар – один из немногих самых что ни на есть чистокровных азербайджанцев.
– Понятно.
Через полчаса мы отправились в поход. С нами пошли Дмитрий Юрьевич, Алина Юрьевна, Вугар и студент-практикант. Тюлин всем раздал фляги. Кроме того, он снабдил Вугара и студента необходимым инвентарем: мешочками для сбора рептилий, зажимами для ловли ядовитых змей и блокнотиками для записей. Все мы получили на руки аптечки.
Мы двигались по пустыне, по размеченному с утра участку. Шуршал под ногами сухой рассыпчатый песок. Время от времени поднимавшийся ветерок перегонял барханы. Было страшно жарко, и хотелось пить, а потому я то и дело прикладывалась к своей фляге, вспоминая слова Вугара о том, что мы еще возрадуемся достаточному количеству воды, канистры с которой нам пришлось грузить в автобус. Долгое время на пути ничего не попадалось. Потом студент обнаружил небольшую черепашку, а Дмитрий Юрьевич вынул из ловчей канавки довольно крупную ящерицу.
– Песчаный варанчик, – пояснил он, кидая ящерицу в мешок.
И снова вокруг – лишь пустыня. В конце концов размеченный участок закончился. Мы обследовали один ряд квадратов.
– Что-то сегодня у нас с добычей туго, – заметил Тюлин. – Давайте пойдем в другую сторону.
Прогулки по этой забытой богом местности уже начинали мне надоедать. Внезапно Дмитрий Юрьевич закричал:
– Смотрите! Вот она! Гюрза! Эльчин, – Тюлин обратился к студенту. – Смотри, как это делается! Только очень прошу вас всех, кроме Вугара, – не подходите близко! Вугар – опытный герпетолог, ему можно.
Гюрза грелась на солнышке, свернувшись в клубок. Тюлин вооружился зажимами и осторожно приблизился к змее, стараясь подойти к ней с такой стороны, чтобы не напугать ее собственной тенью. Вот он осторожно прикоснулся к гюрзе одним из зажимов, она совершила бросок в его сторону, но Тюлин ловко отскочил. Змея вновь свернулась в клубок, но теперь ее состояние можно было бы оценить как полную боевую готовность: она угрожающе зашипела. Дмитрий Юрьевич вновь прикоснулся к гюрзе зажимом. Клубок развернулся, следом – бросок, а дальше все свершилось в течение нескольких секунд. Я даже не успела ничего разглядеть. Тюлин ловко прижал голову змеи одним зажимом, а другим зафиксировал ее хвост. Потом он наклонился и спокойно взял гюрзу в руки.
– Вугар, открывай мешок!
Вугар улыбался.
Дмитрий Юрьевич сжал голову змеи с боков, так что мы смогли разглядеть ее угрожающего вида пасть, откуда капала слюна.
– Видите ядовитые зубы? – спросил у нас Тюлин.
– Яд, Дима! – напомнила Алина Юрьевна. – Не стоит терять яд!
Дмитрий Юрьевич осторожно опустил гюрзу в мешок, и Вугар тут же его завязал.
– А через мешок не укусит? – поинтересовалась я.
Вугар покачал головой.
– Он достаточно плотный. К тому же в темноте они обычно успокаиваются.
Поимка гюрзы была благополучно завершена, и мы двинулись дальше. Через некоторое время Вугар сказал:
– Я вижу эфу!
– Где? – Мы с Дмитрием Анатольевичем принялись озираться по сторонам.
– Она моя, – заявил Вугар.
Дмитрий Юрьевич кивнул. Тут я тоже заметила небольшую змейку, волнообразными движениями передвигающуюся по песку и оставляющую за собой едва заметный след. Вугар, как это до него делал Тюлин, начал подкрадываться к эфе.
– А вот эта змея, пожалуй, самая ядовитая из всех, что можно здесь встретить, – тихо произнес Дмитрий Юрьевич.
Сцена поимки змеи почти полностью соответствовала предыдущей. Вугар, посмеиваясь, вернулся к нам с эфой в руках.
– Хитрая оказалась, Дмитрий Юрьевич! Никак не мог зацепить!
– Да, я видел. Потрудиться тебе пришлось.
Я, как уже упоминала, не обнаружила особых отличий в процессе укрощения первой и второй змеи, но посчитала, что раз уж опытные герпетологи говорят что-то, значит, так оно и есть.
– Дайте-ка я на нее погляжу, – попросил Степанов и склонился над рукой Вугара.
– Только яд не теряйте! – снова напомнила Синяковская.
– А что за лекарства из этого яда делают? – осведомилась я.
– Мази всякие, ингаляции. Против ревматизма, невралгии. Может, слышали названия таких препаратов – випраксин, випратокс?..
Где-то я это уже точно слышала! Я попыталась вспомнить где, и тут произошло ЧП. Дмитрий Анатольевич вдруг поскользнулся и начал падать на Вугара. Вугар лишь на секунду ослабил зажим руки, в которой держал змею, но этого было достаточно. Эфа совершила бросок, и Степанов закричал. Краем глаза я видела, как стремительно уползает прочь эфа. Дмитрий Анатольевич затряс рукой. На запястье его краснели две едва различимые точки. От них словно повеяло злым роком. И я узнала их! На запястьях жены Дмитрия Анатольевича в морге я созерцала точно такие же! Тут же я вспомнила, где слышала это название – «випраксин». Офелия-ханум упоминала его, когда говорила о результатах анализа крови Елены Руслановны! Я поняла, что у убийц жены Дмитрия Анатольевича действительно могло не быть под рукой ни шприца, ни ампул. Скорее всего, метод убийства они изобрели спонтанно. А вот совершить его мог только один человек – Чумаков Иван Васильевич! Все это пронеслось в моем мозгу ошеломляющим вихрем и повергло в шок, какой может произвести провод под многовольтовым напряжением. Вспыхнул свет горького озарения… А в это время среди нас началась настоящая паника.
– Всем отойти! – закричала Алина Юрьевна. – Не мешайте мне! Дмитрий Юрьевич, откройте аптечку! Дайте скальпель!
Но начальнику герпетологической экспедиции не нужны были предупреждения. Он прекрасно знал, что делать в подобных ситуациях. До того как Алина Юрьевна потребовала аптечку, он уже сам потянулся к ней.
– Хорошо, что сегодня новый скальпель положила! – бормотала Синяковская. – Как в воду глядела! – и тут же крикнула: – Жгут, Дмитрий Юрьевич!
Но Тюлин уже стягивал жгут вокруг предплечья Степанова.
Алина Юрьевна сделала надрез на запястье моего клиента, чуть выше того места, где были следы от укуса. Рука уже начала распухать. Из надреза хлынула кровь. Синяковская прижалась к надрезу губами, отсасывая и сплевывая отравленную алую жидкость. Эта жидкость, соприкасаясь с раскаленным песком, издавала зловещее шипение, чем-то напоминающее шипение той самой злополучной эфы.
Когда первая помощь была оказана, Алина Юрьевна распорядилась:
– Дмитрий Юрьевич, и ты, Вугар, бегом – до лагеря! Сейчас отправим его на автобусе в Баку. Я вызову по мобильному «Скорую».
Тюлин схватил Дмитрия Анатольевича за руки, Вугар – за ноги. Все вместе мы побежали в сторону лагеря. Я и не думала, что люди, несущие на руках человека, могут передвигаться так быстро. Лицо Степанова успело неестественно побледнеть, на лбу его выступила испарина.
– Он выживет, Дмитрий Юрьевич? – задыхаясь от быстрого бега, вопрошала я.
– Не знаю. Эфа – это вам не гадюка. С ней шутить нельзя!
Я очень удивилась, узнав, что мы добрались до лагеря меньше чем за десять минут. Мне это время показалось вечностью. Да и путь, который мы проделали от лагеря до места, где свершилось страшное событие, занял тогда куда больше времени.
Завидев нас, герпетологи все поняли. Лагерь пришел в движение, напоминая разворошенный муравейник.
– Готовьте автобус! – кричала Синяковская. – Его нужно срочно отправить в больницу!
– Готовьте автобус! – вторил ей Дмитрий Юрьевич.
Вскоре весь лагерь подхватил эти два слова:
– Готовьте автобус!
Я услышала за спиной чей-то голос и узнала его. Это был голос парня, рассказывавшего, как Славка закусывал водку кузнечиком:
– Вот, человек с телохранительницей поехал, а разве убережет телохранитель от буйства природы? От любого бы из нас уберегла, хоть у нас и в мыслях не возникло бы причинить ему вред, а вот от гнева природы не уберегла…
