— Так продвигаются к вершинам власти. Когда нужен — использует, становишься опасен — уничтожают.
— Информация по вербовке Иткина для Рысева опасна?
— Перед встречей с Иткиным Рысев, как пить дать, приказал отключить аппаратуру в коттедже и поставить единственную камеру, запись с которой забрал себе. А поручить это он мог только особо доверенному сотруднику.
Мы переглядываемся.
— Петров, — уверенно произносит Коршунов. — Он, кто же еще. Но Лесник предусмотрительный мужик.
Кирилл берет со стола связку ключей, изъятых у Лесника после столкновения, и показывает мне:
— Вот эти, похоже, от его квартиры. Замок он, конечно, поменял. А вот этот брелок с кнопками не что иное, как пульт дистанционного управления. Его так просто не заменишь. Кажется, я догадываюсь, какой дверью он управляет.
Слышится шум подъехавшего автомобиля. Я выглядываю в окно.
— Коля вернулся.
— Не хочешь прокатиться со мной в одно очень интересное место? — загадочно спрашивает Кирилл, покачивая в ладони пульт в виде брелка.
— Что за место?
— Подземелье, где хранятся опасные тайны.
Мы едем по ночной Москве. Машиной управляет Кирилл.
— Зимой есть и другие любители погонять на мотоциклах, — замечает он и притормаживает.
Действительно, нас обгоняет лихой мотоциклист. Однако Кирилл уже смотрит в блокнот и начинает вести себя странно. Машина трогается, Кирилл вслух отсчитывает секунды, поворачивает и начинает новый отсчет. Коршунов полностью сосредоточен и на мои вопросы о его поведении не реагирует. Наконец он тормозит и осматривается. Мы на юге Москвы во внутреннем проезде среди многоэтажек, построенных в 80-е.
— Должно быть где-то здесь, — мямлит под нос Кирилл.
— Что должно быть? — не сдерживаюсь я.
Коршунов проезжает еще сотню метров и расплывается в улыбке. Справа от дороги отходит дугообразный спуск в старое бомбоубежище. Мы съезжаем ниже уровня земли, перед нами наглухо закрытые массивные створки ворот, на которых устрашающие знаки, означающие высокое напряжение.
— Сезам, откройся, — произносит заклинание Коршунов и нажимает кнопку на брелке.
Створки тяжелых ворот медленно расползаются. Внутри темно, свет фар стелется по бетонному полу с колонами. Мы въезжаем, ворота автоматически закрываются и по углам вспыхивают лампочки дежурного освещения. Нам немного не по себе, и руки сами собой хватаются за оружие.
— В этом бункере меня держали, когда ты выдвинула ультиматум, — объясняет Кирилл.
Мы начеку, но ничего не происходит.
— Никого нет, — делает вывод Коршунов. — Как я и думал, бункером пользуются только для нужд Рысева. А это значит…
Он выходит из машины и начинает осмотр помещения.
— Зачем мы здесь? — спрашиваю я, следуя за Кириллом.
— Лесник писал Рысева при каждом удобном случае. Где он хранит эти записи? Дома?.. Сомневаюсь. На службе?.. Тем более. Лучший вариант — место, которое напрямую не связано с ним, где нет случайных людей, а сам Лесник может появиться в любой момент, не вызывая подозрения. Этот бункер — идеален для тайника.
— Как ты собираешься искать? Тайник, наверное, очень маленький.
— Не думаю. Кроме записей он может хранить там документы и деньги. В общем помещении я делать тайник не стал бы, а вот в одной из этих комнат — вполне. — Кирилл доходит до угла и останавливается перед закрытой дверью. — Начнем с нее.
Он без предупреждения трижды стреляет в замочную скважину. Я вздрагиваю от грохота.
— Не беспокойся, здесь отличная звукоизоляция. Мне говорили — кричи, не кричи — бесполезно.
Коршунов выбивает ногой дверь, заходит внутрь и включает свет.
О, господи! Вот это да!
Мы в оружейной комнате. Глаза разбегаются при виде образцов современного оружия, собранного здесь. Само собой, мои руки тянутся к снайперским винтовкам. Здесь есть компактные «коротышки» для работы в городе до трехсот метров, и армейские «дальнобойки». Каждая имеет свои преимущества. Я обращаю внимание на плоский кейс. Внутри мечта городского киллера — бесшумный снайперский комплекс ВСК-94. Четыре щелчка — и винтовка собрана. Я сжимаю компактную винтовку и ощущаю прилив сил.
— Что хочешь делай, но без нее я не уйду. В комплекте два оптических прицела: дневной и ночной.
— Вот видишь, не зря съездили, — приободряет меня Коршунов, выбирая пистолет-пулемет. — И патроны не забудь.
Я укладываю винтовку обратно в кейс и проверяю магазин. Двадцать патронов СП-5 с дозвуковой скоростью. Они почти бесшумные, но пробивают стальной лист на дальности до ста метров. Кирилл простукивает стены, проверяет оружейные ящики — тайник не найден. Следующая комната с наружным засовом не заперта. Она похожа на камеру.
— Здесь я сидел и проверил каждую щелочку, — вспоминает Коршунов, и мы перемещаемся дальше.
Пистолет-пулемет проделывает дыру вместо замка на очередной двери. Мы в бетонной коробке, напоминающей кабинет. Напротив входа стол с аппаратурой, в углу потертый кожаный диван, вдоль стен стеллажи. Я выдвигаю ящики стола, Коршунов изучает стеллажи и стены, но быстро теряет энтузиазм и берется за телефон.
— А знаешь, как мы поступим? Лесник сам покажет нам тайник! Сейчас я вызову его на встречу.
— Мы разбили его трубку. Ты знаешь его новый номер?
— Лесник наверняка восстановил старый. Менять номер и объясняться с генералом не в его интересах… Черт! Сеть не ловит. Как же они отсюда звонили?
Я показываю на разъемы для мобильников, присоединенные к единому блоку.
— Возможно это зарядное устройство, а возможно и антенна.
Коршунов подсоединяет свою трубку и пялится на меня.
— Светлая — ты гений!
— Что есть, то есть.
Голос Лесника в телефоне поначалу сонный, но первая же фраза Коршунова сбивает с него дрему, как брызги с раскрученного зонта.
— Кто это?
— Доброжелатель. Твой мобильник я выбросил, но кое-что из него оставил. Маленькую карту памяти. Сейчас мучаюсь в нерешительности: не отправить ли ее одной милой Дикой Кошке, точнее Коту. Как думаешь, ему понравится услышать собственный голос?
После злого сопения Лесник отвечает:
— Если ты до сих пор этого не сделал, значит чего-то хочешь взамен.
— Правильно. Информацию.
— Какую?
— По телефону не объяснишь.
— Где ты?
— Вместе с телефоном мне достался брелок.
— Сволочь!
— Давай без грубостей. Приезжай и потолкуем. Даю тебе двадцать пять минут.
— Я не успею!
— А ты постарайся. И запомни. Если опоздаешь или явишься не один, мой человек отправляет карту Рыси.
Коршунов отключает связь, меня гложут сомнения.
— А если Лесник подгонит спецназ?
— Не в его интересах. Я дал ему минимум времени. Ровно столько, чтобы домчаться сюда самому. И мы подстрахуемся, встретим его снаружи. У тебя будет повод испытать винтовку. Пойдем, надо выгнать машину и подготовиться.
Мы направляемся к выходу из бункера. По пути Коршунов излагает свой план.
— Ты сядешь в машину, я затаюсь у входа. Как только Лесник появится, стреляешь ему в правое плечо. Это поможет дальнейшей беседе. Если заметим подозрительное движение — расходимся. Я пешком, ты на машине. Встретимся у метро «Пражская».
— Надо осмотреться, — решаю я, оставляя винтовку в автомобиле.
— Минут пятнадцать у нас есть, — соглашается Коршунов.
Мы идем к выходу, Кирилл пультом приоткрывает ворота. В этот момент автоматически гаснет дежурный свет и на нас сверху обрушивается кружевная сеть из тонкой стальной проволоки. В первый момент мы ничего не соображаем, пытаемся резкими движениями уйти от опасности и тем самым усугубляем ситуацию. Края сетки с силой поддергиваются вверх навстречу друг другу и подхватывают нас под ноги. Петли затягиваются, и мы как крупная рыба в неводе, зависаем над полом.
Вот дерьмо! Никогда не чувствовала себя в столь жалком и беспомощном состоянии. Голова ниже ног, петли впиваются в кожу, глаза слепит луч фонарика. Я вижу лишь ноги вошедшего в бункер человека и слышу голос:
— Попались, ублюдки.
— Ты?! Как? — изумляется Коршунов, узнав голос Лесника.
— Дама не должна ждать. Я спешил поквитаться с этой сучкой.
И ублюдок в прыжке бьет меня ногами по ребрам.
Вслед за Лесником появляется Гном. Они ощупывают нас лучами фонариков и с удовольствием рассматривают скрученные проволокой тела. Похоже, нас ждали и мы в прямом смысле угодили в западню.
— Как только ворота открылись, я получил сигнал и сразу понял, кто к нам пожаловал, — гордо объясняет Лесник. Он чувствует себя победителем и желает насладиться триумфом.
— Ублюдки! Цепные псы Рыси! — злится от беспомощности Кирилл.
— Остынь, Коршун. Ты на себе давно поставил крест, но на хрена пенсионера в могилу затянул?
