Во-во, мы так же опешили. А оказалось, водители приползли на родной автокомбинат и рассказывают фантастическую историю. Красная "аудюшка", с которой у нас уже был инцидент, встретила их в Москве и припарковалась где-то в начале Ленинского проспекта. Там водителей пересадили в другую легковую машину и отвезли на квартиру в Чертаново. Мы потом туда съездили, ну, я вам скажу "малина" - пальчики оближешь! Такая роскошь, семикомнатная квартира
- из трех переделана, короче, весь этаж выкуплен. Но народу немного. Шмотками две комнаты завалены, аппаратура, как у отряда специального назначения, только не двадцатилетней давности, как у нас, а современная, оружие, автоматы, патроны, гранаты. Наши сигареты, но, конечно, не все.
Шесть фур в одну квартиру не уместить. Водителей там держали. Правда, достойно: кормили, поили, не били, не связывали. Только сторожили.
Все это - вот - за последние двое суток.
- А фуры нашли? Сами машины-то где? Выходит, кто-то кого-то обокрал на большой дороге?
Современные пираты.
- Нет, не похоже. Ведь и тут и на посту возле Чулково одна и та же красная "Ауди" командовала. Мы номер, конечно, проверили: машина принадлежит директору универмага "Европейский"
Валерию Васильевичу Овечкину. Сейчас вторая группа дежурит возле его дома, я жду сигнала, его самого пока нет.
- Это же мой, - не выдержала Серафимова,
- мой Овечкин! Он у меня прямо из-под носа ушел, после убийства Юсицкова, между прочим.
- Это наш Овечкин, - вздохнул Нестеров, - видно, сидеть господину сразу в трех местах!
- Как бы не на трех нарах, с его-то комплекцией и связями, - добавил Данилов, - мы тут взяли в совхозе первые три фуры, так сопровождающих троих чмошников на следующее утро велели отпустить. Под подписку. Кто-то сверху позвонил. А дело готовятся передать в Московскую транспортную прокуратуру. Обидно!
Серафимова понимающе кивнула и вспомнила про "лифтера" с неолитературной фамилией Запоев. Передали наблюдение за домом стиховщицы Даши Ату - любовницы подозреваемого в районе Таганки не кому иному, как Авокадову.
Что он может?.. Слушать ее откровения:
Я под тебя подсунула мочало,
Я от тебя не делала аборт.
И чтоб с тобой начать опять сначала,
Назначил меня женщиною черт.
Нонна Богдановна, не слушая галиматью, бросала сочные, как гранатовый сок, взгляды на Данилова, смотрела, а у самой мороз по коже пробегал, и в голове крутилась цветаевская строка:
"...как он красив, проклятый..." И невозможно было оторваться от этого лица.
Данилов успел еще поведать, как вышли на Торговое агентство, через которое осуществлялись закупки, и кто в болгарской фирме-грузоотправителе командовал, а также договорился с Нестеровым и Серафимовой, куда определить задержанных и арестованных. И тут его попросили к телефону.
Возвратившись, он обратился к Серафимовой и Братченко:
- Появился. Поедете? - Теперь он уже смотрел только на нее.
Не могла же она отказаться!
- Основания у нас достаточные, - забеспокоился Нестеров, хрустнув суставами, и сам же ответил: - Даже в переизбытке. Вперед. Алтухову в ночь лететь, а нам с Женечкой его провожать, так что вы уж там сами.
Нестерову действительно нужно было проводить Алтухова, времени на ЦУ оставалось в обрез: до отлета - три часа.
Тем более что Женечка была женой Алтухова.
ЖИТИЕ ТАМОЖЕННИКА
Отряд быстрого реагирования, отданный в распоряжение Данилова, работал на другом объекте.
Юрий Алексеевич попросил его подъехать к дому Овечкина, как только ребята освободятся. Вдобавок ко всему у Братченко машина не завелась. А поскольку на стоянке ФСБ Братченко оставлять машину отказался наотрез, ибо до сих пор дрожал от волнения, посещавшего его в этих стенах, Серафимова оставила его разбираться с аккумулятором. Даже настояла, чувствуя нарастающее волнение. Отпустив свою машину, она подсела к Данилову, и они вдвоем поехали на Разгуляй. У Данилова была включена рация, он сосредоточенно глядел на дорогу, был серьезен и скован.
- Давно в таможне? - спросила Серафимова. - Откуда вы?
- Коренной москвич, начинал после института в Комитете. Владею французским, итальянским, румынским. Учитывая опыт работы на границе и за границей, взяли в таможню.
- А семья?
- С женой разошлись два года назад.
- Другая женщина?
Данилов усмехнулся, бросил на нее внимательный взгляд:
- Да, похоже, совсем другая.
Они проехали на Покровку, и через десять минут впереди зазеленел Богоявленский собор. А вот и дом Мусина-Пушкина. Данилов проехал вперед, почти к самой Елоховке, свернул вправо возле сквера и съехал вниз по темному заросшему переулку.
- Мои провели разведку. Вот этот дом, окна на нас выходят. То бишь во двор.
- Я наручники в машине забыла, - спохватилась Серафимова, ей стало неловко за свою беспечность.
- Ничего, у меня тут есть в бардачке, вот, - Юрий Алексеевич перегнулся через нее, чтобы открыть крышку. - Только они малость барахлят, не открываются.
- Главное, чтобы закрылись, - улыбнулась она. - Холодно у вас. Печка не работает?
- Да, машинка десять лет назад свой гражданский долг выполнила, теперь сверх плана работает... А вот и мои ребята. Видите, бежевая "четверка"?
- Нам лучше вон на той площадке остановиться, - предложила Серафимова, - под деревьями.
Началось долгое, затянувшееся ожидание. Свет в окнах Овечкина не горел. Данилов принял решение прозвонить квартиру, набрал номер.
- Алло, - ответил женский голос.
Данилов отшвырнул от себя аппарат:
- Женщина.
- Что ж вы так на женщин-то реагируете? - воскликнула Серафимова испуганно. - Прямо как на тараканов. Женщину случайно не Дашенькой звали?.. У меня есть одна на учете, представляется - "из московской интеллигентной семьи", стихи пишет. Ну, насчет "интеллигентной", думаю, здесь ее кто-то обманул...
Из дома то и дело выходили крутые качки в пиджаках прямо поверх футболок. К дому подъезжали блещущие в вечернем сумраке иномарки, огромные, длинные, вызывающие уважение.
Данилов тайком изучал следователя, поглядывал то на нее, то на подъезд, который был за ее спиной. Нонна Богдановна сидела лицом к Данилову и рассказывала ему про свое расследование.
Он с интересом слушал и все больше удивлялся, как эта холеная красивая женщина может расследовать убийства, гоняться за опасными преступниками и вообще ходить по острию ножа.
- Наверное, ваши близкие очень переживают за вас, - заметил он, чтобы узнать что-нибудь о ее близких. - Я, наверное, никогда не смог бы в "мокром" отделе работать, не потому что опасно, хотя и поэтому тоже, а просто навыки уже сформировались другие - специфика.
- Я живу одна, а единственный, кто обо мне заботится и волнуется, это мой психиатр Миша Буянов. Он, кстати, предсказал мне сегодняшние события.
- Наверное, он влюблен в вас?
- Нет, что вы, у них, у психиатров, тоже специфика - в пациентов не влюбляться, все как в Америке...
- Профессиональная этика?
К дому всё подкатывали и подкатывали красивые машины: жулики и бизнесмены закончили рабочий день, их натруженные руки устало болтались веером, как батончики одесской колбасы.
- Куда же он делся? - спросил своих Данилов. - Вы же сказали - на месте?
- Был, Юрий Алексеевич, мы в квартиру с дороги звонили. Подъехали машины нет, свет не горит. Подождем, тем более в доме кто-то есть.
- Юра, посмотрите, - взглядом показала Серафимова.
Данилов оглянулся. Со стороны Спартаковской улицы спустилась красная спортивная машина, въехала во двор и остановилась у подъезда.
- Наша? - запросил Данилов оперативников, дежуривших в своей машине за детской площадкой, с другой стороны подъезда. Дом был высокий, белый, постройки семидесятых годов. В окнах его уже горели люстры и лампы, и Серафимова иногда бросала взгляд на эти люстры, ей нравилось рассматривать, у кого какие люстры и какая мебель, какие занавеси и какие цветы на окнах. Но теперь она уставилась на двоих "лбов", вывалившихся из машины.
- Я их не знаю, - произнесла она.
- Я тоже, но машина Овечкина, номера те же.
- Они вошли в подъезд, - сообщил один из сотрудников Данилова, - идти следом?
- Терпение! Они похожи на телохранителей.
- А если они нам от Овечкина мокрое место оставят? - спросила Серафимова.
У Данилова тоже екнуло сердце. Он подумал и придумал:
- Ребята, перекрываем выход этой "Ауди", подъезжаем все к дому.
ПОРОСЕНОК БОРЯ
В тот момент, когда Данилов повернул свою машину на дорожку, ведущую к подъезду, оттуда вышел Овечкин. Он был в красном спортивном костюме, кроссовках и нес на руках... небольшого розового поросенка.
- Ой, какой хорошенький! - воскликнула Серафимова и поняла, что Данилов не обращает на Овечкина никакого внимания. Догадалась: он не знает Овечкина в лицо. - Юрочка, догоняйте этого товарища.
- Некогда.
- Нет, вы не поняли, это и есть Валерий Васильевич Овечкин, дирек...
