— Математика и архитектура были частью увлечения Эйнхарда.
Малоун отметил, что она не сказала: «Этому его научили Святые».
— Посмотрите на это место. Довольно сложная архитектура для VIII века. Здесь много нововведений. Видите это каменное хранилище наверху? Это было революционно для того времени. Кто бы ни спроектировал и ни построил это здание, они знали, что делали.
— Но какое отношение эта капелла имеет к завещанию Эйнхарда?
— В его завещании написано, что постижение мудрости небес начинается в новом Иерусалиме.
— Так это новый Иерусалим?
— Именно так Карл Великий и относился к этой капелле.
Коттон вспомнил остальную часть завещания и даже смог его процитировать.
— А у вас хорошая память.
— Если б вы только знали…
— Заучивание текстов не самое мое сильное место, я с этим долго мучилась.
— А кто сказал, что я хорош?
— Мама сказала, что у вас репутация известного рода.
— Приятно узнать, что я прошел мамин тест. Как я уже говорил ей и вам, она определилась с приоритетами.
— Она пытается заставить меня и Доротею работать вместе. В какой-то момент, возможно, нам так и придется сделать. Но я планирую избегать этого как можно дольше.
— В аббатстве, когда вы увидели, что шкаф опустошен, вы подумали, что документы взяла Доротея, не так ли?
— Она знала, что отец хранил там свои бумаги. Но я никогда не говорила ей, как открывается тайник. Она никогда не интересовалась этим, вплоть до недавнего времени. Совершенно ясно, что она не хотела, чтобы документы оказались у меня.
— Но при этом она хотела, чтобы я помогал вам?
— Это загадка.
— Может быть, она подумала, что от меня не будет никакой пользы?
— Не могу себе представить, почему она так решила.
— Серьезно? А вы попробуйте найти хоть одну причину.
Кристл печально улыбнулась.
Тогда Малоун задал следующий вопрос:
— Почему Доротея украла документы из аббатства и оставила оригиналы в замке?
— Доротея редко спускалась в подземелье Рейхсхоффена. Ей мало известно о том, что находится внизу.
— Тогда кто же убил ту женщину?
Лицо Кристл ожесточилось, но все же она ответила:
— Доротея.
— Зачем?
Она пожала плечами.
— Вы должны знать, что у моей сестры очень мало совести, если допустить, что она вообще знает, что это такое.
— Вы двое — самые странные близнецы, с которыми я когда-либо встречался.
— Несмотря на то что мы родились в один час, это не делает нас одинаковыми. Мы всегда сохраняли дистанцию и были этим вполне довольны.
— Тогда что произойдет, когда вы вдвоем унаследуете все состояние?
— Я думаю, мама надеется, что это положит конец нашим разногласиям.
Коттон уловил ее сомнение.
— Этого не произойдет?
— Мы обе пообещали, что будем стараться.
— У каждой из вас странный способ стараться.
Малоун осмотрелся вокруг. В нескольких футах от них возвышался алтарь. Кристл тут же заметила его интерес.
— Говорят, что передняя панель сделана из золота, обнаруженного Оттоном III в гробнице Карла Великого.
— Я уже знаю, что вы собираетесь сказать. Но никто не знает наверняка.
Объяснения Кристл часто носили научный характер, но это совсем не значило, что они были истиной в последней инстанции. Коттон посмотрел на свои часы и резко встал.
— Нам нужно перекусить.
Кристл озадаченно посмотрела на него.
— Разве нам не следует прежде закончить здесь?
— Если бы я знал как, я бы так и сделал.
Перед тем как войти в капеллу, они отправились в магазин подарков и там узнали, что внутренняя часть собора открыта до семи вечера, а последняя экскурсия начинается в шесть. Коттон также отметил большой ассортимент путеводителей и исторических материалов. Некоторые из них были на английском, но большинство — на немецком языке. К счастью, он практически свободно владел и тем, и другим.
— Нам нужно сделать остановку, а затем найти место, где можно поесть.
— Здесь недалеко находится рыночная площадь.
Малоун указал на дверь:
— Ведите.
Шарлотт, Северная Каролина
11.00
Сегодня Чарли Смит надел свои любимые джинсы «Стоун уош», рубашку из темной ткани и ботинки со стальными мысками. Все это он купил несколько часов назад в «Уоллмарте». Чарли представлял себя одним из братьев Дьюков из Хаззарда, сразу после того, как тот выбрался из окна «Генерала Ли».[37] Небольшое количество машин на двухполосном шоссе к северу от Шарлотт позволило ему спокойно добраться до места, а сейчас Смит стоял, дрожа от холода, между деревьями и смотрел на огромный дом, площадь которого составляла примерно 1200 квадратных футов.
Он знал историю этого дома.
Герберт Роуленд приобрел собственность на землю, когда ему было тридцать, вносил платежи, пока ему не исполнилось сорок, а затем в пятьдесят построил дом. Через две недели после ухода из военно-морского флота Роуленд вместе с женой упаковали вещи в вагончик и уехали на сорок миль севернее Шарлотт. Последние десять лет они тихо жили за озером.
Во время полета из Джексонвилля Смит изучил очередное досье. Роуленд страдал двумя хроническими заболеваниями. Во-первых, диабет — и он не только посещал врачей, но и вынужден был делать ежедневные инъекции инсулина. Во-вторых, любовь к хорошему алкоголю; Роуленд оказывал предпочтение виски. Достаточно большую часть пенсии он ежемесячно тратил на премиумные сорта в винном магазине Шарлотт, где неизменно держали достаточно высокие цены. Он пил всегда только дома, по ночам, и достаточно часто компанию ему составляла жена.
Записи из медицинской карты Роуленда за последний год предполагали, что диабет вместе с алкоголем нанесли невосполнимый урон его здоровью.
На этого клиента Чарли Смит потратил достаточно много времени и сил. Что выбрать, чтобы достичь наилучшего результата и чтобы ничто не вызвало никаких подозрений?
Дверь открылась, и Герберт Роуленд вышел на яркий солнечный свет. Пожилой мужчина пошел прямо к грязному «Форду» и быстро уехал. Второго автомобиля, принадлежавшего его жене, нигде не было видно.
Смит подождал в укрытии десять минут, а затем решил рискнуть. Он подошел к входной двери и постучал.
Нет ответа.
Смит снова постучал.
Взломать замок у него заняло меньше минуты. Чарли знал, что в доме нет сигнализации. Роуленд любил доказывать окружающим, что это напрасная трата денег.
Чарли осторожно открыл дверь, вошел внутрь и обнаружил автоответчик. Проверил сообщения. Шестое по счету было от жены Роуленда, и оно очень порадовало Смита. Она была у своей сестры и звонила, чтобы убедиться, что с ним все в порядке, и закончила свое сообщение тем, что будет дома только послезавтра.
Его план немедленно претерпел существенные изменения. То, что объект два дня будет дома один, было новой блестящей возможностью.
Чарли прошел за стойку с охотничьими ружьями. Роуленд любил охотиться. Смит проверил пару дробовиков и винтовок. Он тоже любил охотиться, только его дичь передвигалась исключительно на двух ногах.
Чарли зашел в кухню и открыл холодильник. На дверной полке, точно так, как и было указано в досье, стояли четыре пачки инсулина. Руками, затянутыми в перчатки, он взял каждую по очереди и рассмотрел их. Все они были полными, пластик поврежден только на одной — видимо, эту упаковку открыли только на нынешней неделе.
Смит отнес одну из упаковок к раковине и достал пустой шприц из кармана.
* * *
Доротея начала беспокоиться. Вилкерсон отсутствовал уже достаточно долгое время. Он сказал, что поищет булочную и принесет в номер сладости, но с тех прошло уже почти два часа.
Зазвонивший в номере телефон напугал ее. Никто не знал, что она здесь, кроме…
Она подняла трубку.
— Доротея, — сказал Вилкерсон. — Выслушай меня. За мной следили, но мне удалось ускользнуть от преследователей.
— Как они нас нашли?
— Не имею представления, но, возвращаясь в отель, я заметил ждущих у входа людей. Не пользуйся мобильным телефоном. Его можно отследить. Это обычная практика.
— Ты уверен, что смог оторваться?
— Я спустился в метро. Сейчас они следят за тобой, так как думают, что ты приведешь их ко мне.
Доротея испугалась, но тут же постаралась взять себя в руки.
— Выжди пару часов, затем на метро доберись до железнодорожного вокзала. Ты должен ждать меня около офиса туристической компании. Я буду там в шесть.
— Как ты собираешься выйти из отеля? — спросил Вилкерсон.
— Моя семья много сделала для этого места, поэтому консьерж приложит все усилия, чтобы выполнить любое мое пожелание.
