– Форсмажорные обстоятельства, – уточнила я. – К примеру, попытку ограбления.
– На этот случай он оставил телефончик, – сообщил охранник.
– Я думаю, вас не затруднит мне его назвать, – я вложила в свой голос всю силу моего обаяния.
– Вы, Таня, из меня просто веревки вьете, – вздохнул Игорь и продиктовал номер, который сразу же показался мне знакомым.
Поблагодарив охранника за информацию, я поспешила к машине и первым делом достала записную книжку, чтобы проверить свою гипотезу: «Ну конечно же!» – мысленно возликовала я. Номер телефона неопровержимо свидетельствовал, что Аскольдов и Васильев знакомы друг с другом. Мало того – выходило, что Алексей выпроводил меня именно для того, чтобы срочно встретиться с директором музея.
Что ж, результатами этого дня я была вполне удовлетворена. Требовалось теперь наметить программу действий на завтра, чем я и собиралась заняться дома. Но вечер внес в мои планы некоторые коррективы, что, впрочем, меня не удивило. К неожиданностям я давно уже успела привыкнуть и даже ощущала себя без них, как говорится, не в своей тарелке.
Приготовив себе кофе с горячими бутербродами, я с истинным удовольствием приступила к трапезе, с комфортом устроившись в кресле неподалеку от телевизора. Пощелкав каналами, махнула рукой на то, что показывают, и вставила кассету с «музыкалкой» в видеоплеер. В этот момент в дверь позвонили. Прежде чем открыть, я все-таки бросила взгляд на «глазок». Сказывалась профессиональная привычка, несмотря на то что дома я всегда считала себя в относительной безопасности. На лестничной клетке маячил Миша Ефремов.
Что это ему в такое время понадобилось? – Я недоумевала, но поспешила ему открыть. Миша прошел с площадки в квартиру, с грохотом захлопнув за собой дверь.
– Привет! – поздоровался он.
– Здорово! – ответила я. – Давно не виделись.
– Хватит иронизировать, – выговорил Миша устало.
– Что произошло? – встревожилась я.
– Пока еще ничего, но может произойти в любую минуту.
– О чем речь?
– Не о чем, а о ком, – поправил меня Ефремов и вздохнул. – О Бартвелле.
– Виртуальном художнике? – уточнила я.
– О нем, родимом, о нем самом, – подтвердил Мишка.
– Не слышу в голосе восторга, – заметила я.
– Да чему уж тут радоваться, – сетовал он.
Я своего старого друга совсем не узнавала. Обычно Ефремов так быстро руки не опускает. Мы ведь с ним совсем недавно встречались! Так что же могло за это время случиться?
– Какие-то проблемы? – снова попыталась я добиться от него ответа, а не эмоций.
– Ага, – ответил Мишка и наконец заговорил членораздельно. – Бартвелл уверен, что кто-то замышляет похитить его античную коллекцию. Она также выставляется в моей галерее. Якобы у него есть какой-то анонимный осведомитель. Поэтому Тад в полной панике, а я ума не приложу, что делать.
– Я что-то не пойму, а ты-то тут при чем? – недоумевала я. – Это пусть у Бартвелла голова болит.
– Она у него и болит, – не возражал Мишка. – Только представь, какая будет реклама для моего салона, если американца ограбят. Я же разорюсь в одночасье.
– А ты попроси его покинуть галерею, – подала я идею, как оказалось, не очень умную.
– Ты спишь, что ли? Или с ума сошла?! – возмутился Ефремов. – У нас же контракт!
– Да, почему-то об этом я не подумала, – признала я.
Голова у меня действительно сейчас была занята совершенно другим. В частности, тем, как найти красавицу-блондинку Лаки. А еще я раздумывала, нет ли смысла обратиться за помощью к моему большому другу и чуть ли не лучшему из сыскарей среди тарасовских ментов Мельникову, и склонилась к мысли, что пока рано.
Мишка заметил на моем столе фото Васильева.
– А это что за тип? – Ефремов наморщил лоб, отчего сразу состарился лет на пять. – До чего знакомая физиономия!
– Правда? – насторожилась я. Неужели удача решила мне улыбнуться с совершенно неожиданной стороны?
– Да, точно: он несколько раз приходил к Тадеушу! – заявил Ефремов.
– Ты уверен? – удивилась я. – Насколько мне известно, именно он причастен к краже герба.
Я недоумевала. И хотела поговорить об этих недоумениях вслух. С Мишкой можно было разговаривать откровенно, он обычно язык не распускал.
– Тогда я ничего не понимаю. Может быть, именно он и является его информатором? – высказал Ефремов свои соображения на этот счет.
– Честно говоря, не думаю, – произнесла я с сомнением, а про себя подумала: если так, то тогда… именно Бартвелл вполне мог заинтересоваться датской реликвией. Следовательно, у меня появилась кандидатура предполагаемого покупателя. – Слушай, Миша, а твой американец случайно имени своего таинственного осведомителя не называл?
– Нет, назвать его он категорически отказался! Но Тад мечтает, чтобы лично ты попробовала оградить его от неприятностей. И я пришел просить тебя именно об этом, – сказал Мишка.
– Каким образом оградить? Я же не могу день и ночь охранять его экспозицию… Тем более что он не хочет делиться своими сведениями, – возмутилась я.
– Как раз поэтому Бартвелл просил, чтобы я обратился к тебе, надеясь на полную конфиденциальность.
Я подумала, что встретиться с Тадеушем Бартвеллом мне действительно необходимо. Причем не только из признательности к Ефремову.
– Когда я смогу его увидеть?
– Сегодня же, – обрадовался Мишка. – Я так и знал, что ты меня не подведешь!
– Ну ты и нахал! – изумилась я. – А я и не подозревала!
– Не сердись. Я даже сам тебя до галереи подброшу, – воодушевился Ефремов.
– Я пока не разучилась водить машину, – заметила я.
– Ну, как знаешь, – пожал плечами Миша. – Я только хотел как лучше. Тебя хотя бы проводить?
– Я думаю, что не стоит. Твой Бартвелл к которому часу меня ждет?
– Да хоть до утра! – воскликнул Мишка. – Главное, чтобы ты появилась.
– О’кей, – согласилась я. – Минут через сорок буду.
– Я от тебя без ума! – Мишка чмокнул меня в щеку, сжав в медвежьих объятиях. Через несколько минут я захлопнула за ним дверь и наконец получила возможность допить свой остывший кофе и доесть уже холодные бутерброды.
* * *
Лаки внимательно следила за тем, что происходило в окне напротив. В квартире своей жертвы она уже побывала. Пришлось, правда, потрудиться с кодовым замком, но дело того стоило. Она сделала несколько снимков и знала наперечет весь ее гардероб. Теперь оставалось выяснить, что Татьяна наденет, идя на встречу. Лаки назвала свою затею «подставой века», полагая, что легко уберет детектива руками Араба, вселив в него уверенность, что именно Татьяна и похитила щит с гербом. Он же не знал о ее настоящей специальности и вряд ли стал бы наводить справки, прежде чем разобраться с «конкуренткой». Араб слыл за человека импульсивного, поэтому Лаки чувствовала себя уверенно.
Итак, мое личное знакомство с великим компьютерным художником все-таки состоится. Кто бы мог подумать?!
Я предвкушала развязку и ожидала от встречи с Бартвеллом… Очевидно, слишком многого, но ничего не могла с собой поделать. Я раскрыла шкаф и тщательнейшим образом выбрала себе наряд на вечер. Мне приглянулось вишневое платье, тесно облегающее фигуру, и блестящие, того же тона полусапожки. Сначала я решила набросить сверху кожаную накидку в индейском стиле, совсем недавно вошедшую в моду, но, поразмыслив, такой вариант отвергла, остановившись на черном пиджаке с отделкой под леопарда. Волосы я распустила по плечам, оставив их пребывать в прелестнейшем беспорядке.
Потом поборола страстное желание вновь бросить магические косточки, решив лишний раз не искушать судьбу, и спрятала в сумочку пистолет, так как предпочитала в любое время находиться во всеоружии. Свидание тет-а-тет с американским художником, по моим предположениям, могло сулить всякие неожиданности.
Посчитав, что вполне готова к бою, я почти бегом спустилась по лестнице к ожидавшей меня во дворе бежевой «девятке».
* * *
«Отлично!» – произнесла Лаки вслух. Ей осталось только перевоплотиться. Почему же для разнообразия не побывать в образе частного детектива? Тем более что это обещает неплохой заработок и массу острых ощущений. До чего же непроходимо туп этот Марусич… И как она могла когда-то в него влюбиться?
Лаки набрала на сотовом номер Бартвелла.
– Готовность номер один, – сообщила она.
– О’кей!
– Гостья выехала. Я буду чуть позже.
Положив трубку на стол, Лаки отправилась в ванную смывать серую краску с волос, длина которых почти не отличалась от длины прически частного детектива.
Вернувшись, она оделась точь-в-точь как женщина, которую Лаки готовила к роли подсадной утки. Только в виде исключения спрятала лицо за дорогой квадратной оправой очков. Не хотелось отдавать себя во власть непроглядной тьмы. Вдруг не вовремя упадет свет фонаря или вспыхнет автомобильная фара.
