Предупредить его о том, что тревога ложная, не выдав при этом себя, никак не представлялось возможным, поэтому мне ничего не оставалось, кроме как сидеть и надеяться, что Гиви не пожелает исполнить мою просьбу. Однако я зря сомневалась в его добросовестности: до меня донеслись характерные звуки, будто кто-то отчаянно ломился в дверь. Мой добрый спаситель Гиви меня не подвел — именно это была вынуждена констатировать я.
Дальнейшие события развивались по заранее запланированному мною сюжету. Гиви, как заведенный, кричал, что его затопили, Игорь извинялся и утверждал, будто у него вроде бы все исправно. Что же касается мрачного типа, то он под шумок смылся, очевидно, решив все необходимые дела. Увидев, как он ушел, я поняла — теперь мне не имеет смысла скрываться, и вошла в квартиру как раз в тот момент, когда Игорь и Гиви осматривали систему водопровода в ванной.
— Не знаю, у меня все сухо, — растерянно говорил Игорь. Гиви, который к тому времени уже успел потерять свой первоначальный решительный настрой, тоже сник.
— Спасибо, Гиви, больше ничего не нужно. Ты пока спускайся, я потом к тебе забегу.
Игорь изумленно глянул на меня, а Гиви, наивный, доверчивый Гиви, которого оказалось так легко обмануть, позволил провести себя во второй раз и покорно поплелся домой. Мне предстояло объяснить Игорю подробности происшедшего, что я и сделала в последующие полчаса. Как я и предполагала, он был чрезвычайно рад моей заботе. Мрачный тип, как оказалось, действительно работал на того самого криминального авторитета, за спину которого прятался Михал Палыч. Он приходил осведомляться о некоторых вопросах, которые интересовали его хозяина, однако Игорь сразу же поведал ему о том, что их предприятие в скором времени будет ликвидировано.
Я покидала жилище Игоря с чувством исполненного долга, а с балкона на мою отъезжающую машину грустно смотрел доверчивый кавказский парень Гиви.
Ирина остановилась в одной из лучших гостиниц нашего города — в «Атлантике», которая располагалась неподалеку от самого центра, в эстетичном тихом районе. Я лихо подкатила к высотному зданию на своей «девятке», мимолетно отметив, что она как-то странно фыркает. Надо бы показать машину мастеру…
В холле было пустынно: только немолодая женщина-администратор да мужик-швейцар, который тайком окинул меня блаженным взглядом. Нужный мне номер находился на одиннадцатом этаже, но сейчас я не стала подниматься пешком с целью улучшить и без того совершенную форму ног. Хотелось побыстрее закончить с делами и отправиться наконец-таки на отдых. Теперь сам черт мне не помешает.
Шикарный просторный лифт бесшумно и стремительно донес меня до нужного этажа. Перед тем как постучать в дверь номера, занимаемого Лепиной, я глянула на часы. Двадцать минут двенадцатого. В принципе в гостиницах это время относится к утру, и вполне возможно, моя утомленная проблемами клиентка еще не пробудилась ото сна. Словно в ответ на мои сомнения, из номера донеслись громкие голоса, показывая, как я была не права. Похоже, Виталий с матерью о чем-то спорили. Естественно, у меня по этому поводу проснулось жгучее любопытство. В результате я решила немного повременить с появлением на пороге номера, оптимистично надеясь, что никто не появится на этаже и не застанет меня за таким своеобразным занятием, как подслушивание.
— Мама, пожалуйста, перестань! Ну да, я согласен, нужно было все лучше обдумать. Но советоваться с тобой я просто не мог, иначе бы ничего не получилось!
Виталий на повышенных тонах пытался что-то внушить своей матери. Она, в свою очередь, тоже не желала сдаваться.
— Ты понимаешь, чем все могло обернуться? Ты мог конкретно сесть и тогда не получил бы никаких денег, потому что примерно такую же сумму я бы потратила на то, чтобы вытащить тебя из тюрьмы!
— Мама, пойми, я не мог знать, как все получится. Я же не знал, что Михал Палыч воспользуется ситуацией.
— Виталий, ты еще слишком молод, чтобы ввязываться во взрослые дела. Ты не можешь себе представить, на что способны люди, с которыми ты хотел поиграть.
— Мама, пожалуйста, перестань, — Виталик явно не находил нужных слов, поэтому начал повторяться. — Если честно, то ты сама чуть ли не спутала все мои карты. Зачем нужно было нанимать частного детектива? Разве нельзя было вместо него обойтись хорошим адвокатом? Тогда хоть никто бы не мешался под ногами…
«Ну вот, кажется, мне пора появиться и отбить камешек, брошенный в мой огород», — подумала я и толкнула дверь.
— Если хочешь, Виталик, то я объясню тебе, почему твоя мама не стала тратиться на адвоката, а решила нанять меня. — Я с удовольствием глянула в их физиономии, враз ставшие удивленными при моем неожиданном появлении. — Дело в том, что она свято верила в твою невиновность, поэтому и старалась не доводить дело до суда. Понимаешь ли, Виталик, — я упорно не желала расставаться с покровительственным тоном, — мама никак не думала, что ты решишься играть с огнем и вступить в скрытую схватку с Сандаловым. Ведь так, Ирина?
Лепина устало откинулась на спинку дивана и протяжно вздохнула, глядя мимо меня. Потом, словно обдумав что-то, спокойно и равнодушно кивнула в знак подтверждения.
— Да, вы правы. Даже когда я узнала, что Виталия подозревают в покушении на того самого человека, с которым я работала и который обманул меня, присвоив заработанные мною деньги, я все равно не верила в его виновность. Это было не в его духе. Мой сын всегда отличался легкомыслием, но я не замечала в нем той решимости, которая необходима для совершения подобных поступков. Мне оставалось только надеяться, что Сандалову не станет известно о том, чей он сын, поэтому я и просила вас не называть мое имя.
По мере того как она говорила, беспокойство Виталия все возрастало. Наконец его возбуждение достигло апогея, и он, потеряв над собой контроль, нервно воскликнул:
— Мама, давай не будем, а!
— Не волнуйся, Виталий, — поспешила я успокоить его. — Я и без того уже практически все знаю. Понимаешь ли, дело сейчас вот в чем… С тебя уже, можно сказать, снято обвинение, поэтому для тебя эта история представляется законченной. Но вот мое расследование еще не доведено до конца, поэтому как тебя это ни напрягает, но мне еще придется немного побеседовать с твоей мамой и с тобой. Если вы не возражаете, — продолжила я, нисколько не теряясь под уничтожающе-обескураженным взглядом Виталия, — то я изложу ход событий так, как представляю их сама, а если где-то ошибусь, то вы меня поправьте.
Как я понимаю, какое-то время назад вы, Ирина, и господин Сандалов вели общие дела. В результате совместной работы он воспользовался вашей порядочностью и присвоил деньги, которые по справедливости должны были быть поделены между участниками рабочего процесса. Вы не стали разбираться с ним, поскольку его могущество было гораздо больше вашего, и уехали в свой родной город, где целиком посвятили себя работе. Я думаю, что сейчас вы ничуть не уступаете господину Сандалову по положению, но поскольку произошедшая история осталась для вас в прошлом, то вы решили забыть о ней и не отвлекаться на месть.
Однако подросший Виталий в отличие от вас не желал забывать о том горе, которое доставил вашей семье Виктор Георгиевич Сандалов. Он пожелал восстановить справедливость, тем более что и обстоятельства для этого оказались более чем благоприятными. Свободный от институтских забот, он познакомился с Игорем, который по доброте душевной решил похлопотать за него перед шефом. Когда же Виталий узнал, кем является этот шеф, то он уже не сомневался, что будет у него работать.
Узнать про деньги, хранимые в сейфе, не составляло большого труда: Сандалов не отличается большой обстоятельностью. Виталий мог случайно услышать о деньгах в разговоре своего шефа с кем-то из приближенных. Теперь следовало придумать хитрый план, с помощью которого деньги можно взять из сейфа. Мне сразу стало ясно, что они были похищены вовсе не в тот день, когда об этом узнал Сандалов, а гораздо раньше. И не в полдень, а в полночь. Но Виталий понимал — с такими деньгами он не сможет безнаказанно наслаждаться жизнью, поскольку, когда пропажа стала бы явной, Сандалов устроил бы доскональную проверку и непременно вышел бы на него.
По этой причине Виталий инсценирует покушение на своего шефа. В тот самый день, 8 сентября, когда в ресторане проходило торжество, совершенно трезвый Виталий выпил стакан водки, чтобы впоследствии экспертиза подтвердила наличие алкоголя в крови, а затем стрельнул из пистолета, специально целясь мимо Сандалова. Виталий совершенно справедливо полагал, что в его виновность все равно никто не поверит. Так и случилось на самом деле: даже сам Сандалов не мог взять в толк, зачем простому охраннику его смерть, и, естественно, начал подозревать того человека, у которого был повод.
