Ознакомительная версия.
Вместо эпилога, или Рассуждения о литературе
Вечер. Мы с Иваном Макаровичем сидим в уютном кабинете нашего любимого кафе, отмечаем успешное окончание очередного дела. В такие спокойные минуты профессора иногда тянет пофилософствовать. И начинает он обычно издалека.
— Вы, друг мой, наверное, как я, как и все мальчишки, в детстве зачитывались книжками про шпионов. А знаете, чем отечественные принципиально отличались от западных? Вот все вроде бы хорошо, сюжет замысловатый, интрига в напряжении держит, экшн динамичный, одно плохо: в подавляющем большинстве наш разведчик выписан фигурой мифологической.
— Не понял. В каком смысле?
— В том, что рисовался идеальным, лишенным малейших недостатков человеком.
— Советский человек, тем более разведчик, не мог иметь недостатков.
— Но так не бывает. Людей без недостатков не существует, равно как и без достоинств. Практически не встречаются ни абсолютные герои, ни абсолютные негодяи, в каждом и хорошее, и плохое намешано. Возьмите, например, Божьи заповеди. Вот, казалось бы, кодекс порядочного человека, а много ли вы знаете людей, которые жизнь прожили, ни разу ни на миллиметр от тех заповедей не отступив?
Пожимаю плечами, изображая работу мысли. Именно изображаю, поскольку вопрос риторический, среди моих знакомых святых нет, о чем и сообщаю профессору. Впрочем, в ответе он и не сомневался.
— Вот именно. Такие уникумы столь редки, что их причисляют к лику святых. Но даже среди святых отнюдь не все безгрешны, достаточно жития полистать. Поэтому абсолютно правильный литературный герой вызывает недоверие. Помните, как часто некоторых известных актеров критиковали за то, что негодяев играли? А чего удивляться? Если актер настоящий, ему сложный характер сыграть интересно. В правильном герое чего сложного? Из бронзы отлей — достаточно. А негодяй, это всегда сложный характер, тут есть, где мастерство показать. И именно поэтому мне всегда очень нравились книги Богомила Райнова[14].
— Как же, помню, «Тайфуны с ласковыми именами».
— Его герой, болгарский разведчик Эмиль Боев, живой человек, которому не чуждо ничто человеческое. Он и рюмочку с удовольствием пропустит, не потому, что нужно свидетеля споить, а просто удовольствия ради, и мимо красивой женщины не пройдет, причем не ограничится банальным комплиментом, а попытается залучить красотку к себе в постель. Читаешь и видишь: да, такой человек возможен, а потому веришь.
— Иван Макарович, простите, а вы это к чему? Вроде в нашем расследовании такие схематичные герои не попадались.
— В том-то и дело! Если бы среди шести фигурантов имелся один «святой», я бы его сразу же выцепил, в первую очередь разрабатывать бы начал. Но все они оказались людьми живыми, реальными. Леонид инфантилен не по возрасту, Катерина находит удовольствие, делая гадости ближним, Эльза прямолинейна и не тактична, Аркадий чужую славу крал. Ну, и остальные тоже хороши, каждый по-своему.
Это я вот к чему. Хотел вас попросить… Можно сказать, издалека зашел. Вы ведь ведете что-то вроде дневника, заметки делаете по ходу расследования, так?
— Ну да. Но я никогда и не скрывал, что собираюсь использовать в своих литературных опытах знания, полученные в вашем агентстве.
— Бога ради, используйте. Только… Наверное, немного нескромно с моей стороны, но рискну предположить, что и меня вы где-то там в своих книгах пристроите. Так вот, убедительная просьба, не делайте из меня схему, рисуйте таким, какой есть.
— На этот счет можете не беспокоиться, обещаю.
— Ну, вот и ладно. А что это мы «всухую» сидим? Пора уже и выпить за успешное завершение дела.
Имеется в виду гениальный рассказ Айзека Азимова, который можно смело поставить в один ряд с лучшими рассказами Агаты Кристи. А то и повыше.
Такие камешки (точнее, стеклянная галька) действительно в свое время встречались на Черноморском побережье в изобилии. Они образовывались из обломков бутылок, обточенных морем о камни. Поскольку бутылки в советское время выпускались в основном прозрачные, голубоватые, зеленые и коричневые, камешки любых других цветов попадались редко и ценились у детей высоко.
Флеш-ройял — максимальная комбинация в покере: десятка, валет, дама, король, туз одной масти.
Сводные братья-сестры — не родня по крови. Если, к примеру, женщина, имеющая сына от первого брака, выходит замуж за вдовца с дочерью, эти дети, будучи друг другу изначально чужими, искусственно сводятся в одну семью. Оттого они сводные.
Эльза немного не точна. Древнегреческие киники проповедовали нигилистическое отношение к общепринятым правилам нравственности. Другими словами, они считали, что так называемые неписаные законы и правила необязательны для исполнения.
Дословно: «это ничье дело» или, проще говоря, «это никого не касается».
В переводе с немецкого «штерн» означает «звезда».
Имеется в виду полковник Гуров, герой детективов Н. Леонова.
Офтальмологическую таблицу с буковками для проверки зрения каждый хоть раз в жизни видел. Нормальное зрение — единица. Но эта строка не последняя, под ней обычно расположены еще две — полтора и два. На двойке буковки вдвое мельче, чем на единице. У человека такое зрение встречается чрезвычайно редко.
Honoris causa (лат.), буквально — ради почета. Степень доктора наук без защиты диссертации, присуждаемая на основании значительных заслуг соискателя. Например, по совокупности трудов. Применяется по большей части в гуманитарных науках.
Согласно Библии, уничтожая грешный Содом, Бог решил пощадить праведника Лота со всей его семьей, но строго-настрого наказал не оборачиваться, уходя от обреченного города. Жена Лота, мучимая любопытством, нарушила запрет, обернулась, за что была обращена Богом в соляной столп.
Персонаж повести «Семена гнева».
У человека с каждой стороны челюсти по восемь зубов (всего 32): два резца, клык, два премоляра, два моляра (или коренных зуба) и зуб мудрости.
Богомил Райнов (19.06.1919—08.06.2007), болгарский писатель. «Тайфуны с ласковыми именами» — роман из серии книг про разведчика Эмиля Боева.
Ознакомительная версия.
