Оставшись в одиночестве, Солт принялся обследовать свои апартаменты, как животное в неволе, посаженное в новую клетку. Из окна его номера, как и было обещано в рекламе, открывалась нанорама Бекдена, от которой должно было «перехватывать дыхание». Однако, глянув в окно, Солт убедился, что с дыханием у него все в порядке.
Спальню украшала плохонькая акварель с видом Фонтейнского аббатства, а в гостиной висел коллаж из кусков гитары, бутылок и газеты, намалеванный кем-то, кто некогда мельком видел почтовую открытку с репродукцией раннего Брака. Солт попытался посмотреть телевизор, но тот шумно запротестовал по этому поводу, решив показать только череду волнистых линий, бегущих по экрану сверху вниз. Солт выключил телевизор, достал из чемодана губку и прочие туалетные принадлежности и направился в ванную. Туалетной бумаги там не оказалось. Осмотрев ванную, спальню и гостиную в поисках заветного звонка для вызова горничной, Солт убедился, что он действительно отстал от жизни и не попадает в ногу с требованиями современных бизнесменов и законодателей мод, для которых традиционный звонок остался в далеком прошлом. Солту ничего не оставалось, как подойти к телефону. У этого аппарата оказалась такая сложная система вызовов, что доктор в полной мере ощутил себя профессиональным связистом. Однако Солт так и не смог выяснить, как можно вызвать горничную с туалетной бумагой. Он позвонил в службу оператора и выяснил, что говорит со службой сервиса. После следующей попытки он попал в службу приема телефонограмм. В конце концов ему удалось дозвониться до оператора и сообщить взявшей трубку девушке, что в его номере нет туалетной бумаги. Та пообещала соединить Солта с экономкой, но вместо этого в трубке раздался раздраженный мужской голос: «Ах, Чарли обещает во вторник? Он всегда обещает во вторник», после чего наконец ему удалось поговорить с какой-то женщиной, которая слабым голосом пообещала доставить туалетную бумагу немедленно. Бумагу принесли через пятьдесят минут.
Между тем, не зная, куда себя деть, Солт решил принять ванну. Ванна была низкая, широкая, длинная, совершенно не приспособленная для чтения в теплой воде. Поэтому пришлось отложить «Следы прилива» Томлинсона, взяться за губку, намылиться и ополоснуться, думая при этом о человеке по фамилии Гибберсон, которого Солт не видел почти десять лет. Когда пришла пора вылезать из ванны, он понял, что дело это непростое. Солт был тяжелым, хотя он и не производил такого впечатления, а ванна очень скользкой. Правой рукой ухватиться было не за что, а, опираясь только на левую, подняться оказалось невозможно. Правда, на высоте полуметра над ванной в стене имелось углубление для мыльницы и рукоятка — добрая помощница для таких, как он. Солт изловчился, приподнялся, схватился за эту рукоятку, но она вместе с мыльницей и кусками штукатурки тут же отвалилась. Солт вполне мог свернуть себе шею, но отделался ушибленной коленкой. Забросив рукоятку в угол, злой, хромающий, Солт направился к телефону, обмотав бедра полотенцем. На сей раз он решил вызвать управляющего. Но его соединили с Бюро путешествий.
Когда же наконец прибыл представитель администрации, он оказался молодым человеком с отсутствующим выражением лица, в длинном черном пиджаке, явно слишком просторном для него. Молодой человек назвался помощником управляющего.
Солт разразился потоком жалоб, указав на дырку в стене ванной комнаты. Он уже обсох и надел халат, купленный по случаю в Гонконге десять лет назад.
Отсутствующее выражение лица молодого человека сменилось виноватым:
— Как это могло случиться, сэр? Я крайне огорчен, сэр. Может быть, вызвать врача?
— Я сам врач!
Помощник управляющего вертелся внутри своего пиджака и был похож на испуганную овцу. Солту стало жаль его.
— Ладно, забудем об этом, — сказал он, перестав злиться. — Мне пора одеваться. Я, кажется, погорячился.
Солт спустился в коктейль-холл раньше назначенного Элис Мартон времени. Он чувствовал, что ему необходимо выпить. По пути он обратил внимание на высокого худого мужчину, который разговаривал с портье. Это был Герберт X. Коулман, очевидно, все еще ведущий частное расследование.
4
Солт увидел ее в дверях бара и тут же устремился ей навстречу.
— Привет, Элис. Ты, как всегда, прекрасна. Выглядишь здоровой и процветающей.
— Спасибо. Возвращаю комплимент, хотя и не могу понять, как выглядишь ты. Здесь слишком сумрачно, ты не находишь?
— Наверное, это нравится современным бизнесменам. Кажется, в углу есть свободный столик. Ты по-прежнему предпочитаешь джин и кампари?
Когда он сделал заказ, она сказала:
— Давай сразу поговорим о деле, дорогой Солт. Кто эта девушка, которую ты мне рекомендуешь? Надеюсь, это не какая-нибудь крошка, с которой ты сейчас забавляешься? Я не доверяю мнению мужчин, даже твоему, если дело путают с сексом.
— Ничуть, Элис. С девушкой, о которой идет речь, я не провел с глазу на глаз и двух минут. Насколько я понимаю, она по уши влюблена в одного молодого человека. Я с ним знаком, его зовут Алан Калуорф, он преподает физику в университете. В этом все дело. Она теряет, если уже не потеряла, работу в компании «Юнайтед Фэбрикс». Частично в этом виноват я. Молодые люди собираются пожениться, и я боюсь, им будет не на что жить. Его оклад невелик. Так что место заведующей твоим филиалом в Хемтоне ее очень бы выручило.
— Да, я ищу человека. Но не забывай, я не добрый доктор, такой милый и сердечный, а деловая женщина. Поэтому не надо меня уверять, что этот вариант будет очень удобен твоей протеже и ее жениху. Лучше скажи, что я смогу получить от нее?
— Думаю, она принесет тебе успех. Ты, вероятно, могла с ней встречаться в клубе «Юнайтед Фэбрикс», если бывала там. Ее зовут Джилл Фринтон.
— Погоди. Высокая, стройная, темноволосая, довольно элегантная и эффектная — это она? Мне кто-то говорил, она подруга одного из директоров «Юнайтед Фэбрикс».
— Это давно в прошлом. Элис, дорогая, я должен все повторить снова?
— Помолчи! Мне надо подумать.
Молча посасывая виски с содовой, доктор Солт неожиданно услышал знакомый голос, доносившийся из противоположного угла бара. Высокий, взвинченный, громкий, он выделялся на фоне приглушенного гула разговоров и звучания идиотской электронной музыки. Солт приподнялся, чтобы лучше рассмотреть девушку, которой принадлежал этот голос, убедился, что это именно она, и вновь уселся, кивнув сам себе с довольным видом.
— Когда ты кончишь подглядывать, дорогой Солт, — сказала Элис, — я скажу тебе, что я надумала. Если, конечно, ты еще не потерял интереса ко мне и не горишь желанием отправиться к своим друзьям, что сидят вон там в углу, у входа.
— Это не мои друзья, и я никогда не терял к тебе интереса, так что оставь этот сарказм. Он тебе не идет и в твоих устах звучит слишком тяжеловесно. Ну, так что ты скажешь насчет Джилл Фринтон?
— Ох, Солт, любовь моя, ты все-таки чем-то связан с ней. Я слишком хорошо тебя знаю, не противоречь. Безусловно, у мисс Фринтон выигрышная внешность, как раз для торговли дорогими наимоднейшими безделушками, без которых, кстати, вполне можно обойтись. Но из этого вовсе не следует, что она справится с самой торговлей. Может быть, у нее вообще не тот темперамент. Наверное, будет лучше, если я сама поговорю с ней. И сделаю это как можно скорее. Мы договоримся с ней о встрече через тебя?
— Не думаю. Вчера вечером мы с ней повздорили. Она решила, что я изображаю из себя Господа Бога, вершителя судеб. Все меня ругают, все угрожают мне. И все только потому, что я хочу выяснить, кто убил мою пациентку.
— По имени Норин Уилкс. Об этом уже пишут в газетах. Как тебе удалось найти труп? Все это так волнующе!
— Нет, — резко оборвал ее Солт. — Это отвратительно, гнусно, страшно. Но вернемся к Джилл Фринтон. Я думаю, будет лучше всего, если ты позвонишь ей утром и пригласишь к себе. Только не впутывай меня, я ей не нравлюсь.
— Ставлю тебе плохую отметку. Ведь мне придется сказать ей, что мне ты нравишься. И что я тебя даже люблю. Я ведь действительно люблю тебя по-своему.
— И я люблю тебя по-своему, дорогая Элис. Мы наслаждаемся, обществом друг друга, но мы друг в друге не нуждаемся, и ты это знаешь лучше меня. Тебе нужен узкогрудый щуплый астеник с бородкой, деликатный, увлекающийся гравюрами по дереву.
— Я его убью через неделю. Право, не знаю, кто нужен тебе, но могу сказать, кого ты рано или поздно получишь: бонну с негнущейся спиной и железной волей. Так что тебя связывает с этой Джилл Фринтон?
— К делу Норин Уилкс имеет отношение семейство Калуорфов. У них книжный магазин в Хемтоне.
— А, знаю. Я видела этот магазин, когда последний раз была в Хемтоне. Но скажи мне, Солт, друг мой, почему ты попросил меня приехать сюда? Это место не для людей твоего круга… если, конечно, ты сам вдруг не изменился.
