ошарашенное выражение лица. Он смотрел на голую мадам Урсулу, вышедшую из озёрных волн, держа в руке-протезе знамя ЛГБТ-сообщества. Она бежала, вскидывая то вправо, то влево мокрыми чёрными волосами, игриво улыбаясь доктору и помахивая здоровой рукой. Добежав до него, она склонилась и мужским хриплым голосом с привкусом чеснока прошептала: «Мы закончили».
– Мы закончили, – тихо сказал заведующий, разбудив доктора, – с нашей стороны обязательства выполнены полностью. Вот, – он показал прозрачный пакетик с пулей внутри. – В брюшине запуталась, от неё и проблемы возникли, – он передал пакетик доктору.
– Спасибо, – так же тихо ответил доктор, у него жутко болела спина и затекли ноги.
– Сейчас с ним Самонин и его команда, выводить будут медленно. Аккумулятор фейсовский очень помог, н-да, вот бы его нам оставить.
– Поговорить с ними? – потянулся доктор, расправляя тело.
– Поговори, у тебя, видимо, скрытые способности к сложным переговорам открылись, – улыбнулся заведующий.
– Да чего только не открылось, – вздохнул доктор.
Кроме дикой усталости доктор почувствовал, что и здесь он будет лишним, хоть его о чём-то просят, а он был или есть хирург, и скоро в его работе будет необходимость, большая, и… Ещё много всего можно придумать для какой-то там мотивации. Мотивации на что? А сейчас была только усталость, пустота и боль в спине.
– Доктор, мы будем здесь ждать или вернёмся в машину? – спросил проснувшийся Лёха Парадайз.
– Да, вернёмся, – ответил доктор, ухватившись за его слова, как за слова со смыслом.
Потому что, доведя больного до операционной, доктор посчитал свою миссию исполненной, или его надсаженный усталостью организм посчитал. И по сути, он не знал, что дальше делать. Вернее, ещё нужно узнать адрес, отправить сообщение, но когда? И как? Вернуться в машину, это было правильно для подумать или…
– А, может, поедим? А то я, что-то… – промямкала Настя.
«Да, поедим», – в голову доктора вернулся вкус каши с мясом.
– Сколько у нас есть времени? – спросил доктор у заведующего.
– Часа три, но далеко не уходите, – ответил он.
– Понял, будем недалеко.
Ой как всё тело затекло! – синхронно вскрикнули подчинённые доктора. И так, разминая затёкшие тела, они вернулись к шлюзу, где дежурный из выздоровевших больных в куртке с надписью МЧС, кивнув головой и без лишних слов, выпустил их на холод.
– Надо залить бензин в бак из канистры, а то кто-нибудь увидит, греха не оберёмся, – сказал Лёха.
– А я можно туда больше не вернусь? – Настя бежала рядом с доктором, периодически цепляясь за его руку.
– А миссия?
– Да, ну да, миссия, – буркнула Настя и первой дёрнула дверь машины.
Потом Лёха, быстро отвинтил крепления канистры, и они с доктором залили бензин, потом он включил двигатель, и они все втроём уселись в кабине под струями горячего воздуха из печки.
– Доктор, – Лёха указал на уровень бензина в баке, – а нам на обратный путь не хватит, машину греть надо, чтобы не замёрзла, а это ещё минус бензина.
– Я здесь не останусь, мне здесь крышка, – буркнула Настя.
– Есть такая договорённость, – доктор расстегнул воротник куртки, ему стало тепло и снова повело в сон, – с фейсами, у них на втором этаже генерал лежит, без сознания, в коме, они им очень дорожат. Так вот, я договорился о том, что мы его вывезем в военный госпиталь в районе аэропорта.
– Это про тот, о котором нам на КПП говорили?
– Да. Фейсы должны бензина подогнать и сами как охрана поедут.
– Ой, я за! – воскликнула Настя.
– Так мы довезём, и что дальше?
– Можно там остаться, можно на базу вернуться. Как хотите.
– Я на базу вернусь, – к Насте вернулся оптимизм. – Да, только в машине еду не разогреть, надо горючку поджигать. А там тоже нельзя. Представьте, мы там среди больных и злых есть будем, это как? И еды-то на раз.
– Ладно, Лёха, глуши мотор, погрелись, – сказал доктор. – Берите еду и пойдём поищем место, где нас не найдут.
– А смотрите, потеплело, сейчас датчик минус двадцать восемь показывает, а днём ещё теплее будет, – сказал Лёха и заглушил мотор.
Настя вытащила небольшие сумки с едой. Они вышли и встали перед главным подъездом. Слева, там, где был административный корпус, стеклянные входные двери были разбиты.
Доктор смотрел на мемориальный барельеф, тусклый и обледенелый, Областная клиническая больница имени… «Почему у нас принято назвать больницы имени кого-то, ну понятно Боткина, но непонятно, почему имени этого человека. Странно, больница имени Лёви Страуса, он был тут главным менеджером пять лет, а потом его посадили в кресло выше. Хотя посадить должны были в тюрьму», – додумал доктор и сам себе улыбнулся.
– Туда пойдём, – указал на них доктор, – в кабинет братьев Ворнеров.
– Куда? – запнулась Настя.
– В кабинет главного врача, – ответил доктор и первым шагнул в сторону дверей.
Они по одному протиснулись в проход, дальше ещё одни искорёженные двери и вот вестибюль. Разграбленные киоски, перевёрнутые сиденья и изморозь на стенах. Они прошли дальше, скрипел холодный пол под ногами, и холодный воздух стягивал кожу хуже чем на воле. На стене ведущей от приемного отделения в подземный переход кто-то написал краской из баллончика:
«Ну вот, а теперь и ты не знаешь, что делать,
Раненый медведь ревёт и тебе пиздец придёт!»
Краска была красного цвета, на белой стене.
– Мы же туда не пойдём? – тихо спросила Настя.
– Нет, мы на второй этаж, – махнул рукой в сторону лестницы доктор, – в кабинет главного врача.
Они быстро поднялись на второй этаж, зашли в этот самый кабинет главного врача.
– Ой, чё так, – разочарованно сказала Настя, осмотрев полностью разгромленный большой кабинет.
Стулья поломанные, стол перевёрнут, телевизоры разбиты, шкаф валялся на полу в окружении сотен листов формата А4.
– Да. Может, поискать другое место? – спросил Лёха.
– Нет, не надо, – доктор протискивался между шкафом и стулом.
Он шёл к ещё одной двери, совсем неприметной, можно сказать тайной. Она оказалась закрытой, доктор поманил Лёху.
– Лёха, долбани её.
Лёха поискал по кабинету палок, потом подумал и с разбегу ногой саданул по двери. Она и открылась, хрустнув в замке. Они, сдвинув дверь, попали в тайное место отдыха главного врача всея областной больницы. Небольшое и уютное помещение с небольшим окном, пушистый очень разноцветный ковёр в обрамлении одного дивана и двух кресел. У ещё одной небольшой двери стоял высокий белый шкаф. Яркое солнце очень удачно для путников освещало всю комнату.
– Настя, там душевая с раковиной, можешь еду в ней и разогреть, – сказал доктор.
– Доктор, а вы здесь уже были, – утвердительно сказал Лёха.
