Ознакомительная версия.
– Как, Андрей Сергеевич? – пробормотала она. – Вы даете деньги на адвоката для этой… убийцы?
Мерцалов почувствовал себя так, словно финансировал международный терроризм и его внезапно уличили в этом. Умом он понимал, что ничего постыдного в его поступке нет. Он всего лишь дал деньги няне его детей. Бог знает почему Лиза этот факт вывернула наизнанку, так, что ему внезапно стало душно. Разумеется, он не собирался оплачивать свободу какой-то там разбойнице.
Чувствуя, что сын находится в неловком положении, Ольга Сергеевна ринулась ему на помощь:
– Душечка, о чем вы подумали? Андрюша никогда не знал Винницких, впрочем, он незнаком и с этой… как ее… с этой девицей. У него доброе сердце. Он не смог отказать в помощи нашей няне. У той возникли семейные проблемы, и Андрей Сергеевич оказал ей материальную помощь, не более того. Конечно, он не выяснял, как она потратила деньги: купила себе еду или наняла для дочери адвоката.
– Да, – кашлянул Андрей, проглотив комок в горле. – Этим больше занималась Лиза. Честно говоря, я не интересовался делом. Мне не в чем оправдываться. Если девушка виновна, то ей не поможет никто, даже светило юриспруденции. Она будет отвечать по закону.
Возникла неловкая пауза. Конечно, Жанна была далека от того, чтобы обвинять своего босса в пособничестве убийце, да и к памяти ушедшего в мир иной Артема она относилась без особого трепета. Он умер. Она жива, и ей нужно строить карьеру и развивать отношения с теми, кто может быть ей полезен. Прошлого не вернешь. Именно поэтому она улыбнулась, стряхнув с себя тяжесть воспоминаний.
– Да бог с ним, с этим делом, – улыбнулась она. – Я думаю, эта девица не стоит того, чтобы мы сейчас портили себе вечер, говоря о ней. Бедняга Артем связался с ней на спор, знал бы он тогда, что заключает пари со смертью. Но довольно об этом… Мне лично очень по вкусу этот черничный пирог, – она подцепила вилочкой крохотный кусочек. – Ольга Сергеевна, дадите рецепт или это семейная тайна?
Ольга Сергеевна продала бы сейчас и военную тайну, лишь бы никто из их общих знакомых не узнал, что ее сын дал деньги на помощь девице, которая лишила жизни мальчика из приличной семьи. Ну, почему она тогда не поняла, что речь идет о тех самых Винницких? Она бы костьми легла, но не допустила позора.
– Конечно, детка, – всполошилась она. – Все, что захочешь. Сказать по правде, я не очень люблю делиться рецептами. Но что не сделаешь для дочери своих друзей? Передай отцу и матери мой привет и приглашение как-нибудь заглянуть к нам в гости. Правда, Андрей?
– Разумеется, – сказал тот, облегченно вздыхая. Разговор опять перешел на безопасные темы: знакомых и кулинарию. Вот только Елизавета, уложив сына в коляску, не желала принять участие в беседе. К пирогу она тоже не притронулась и выглядела подозрительно тихой. Наверняка задумывала опять какую-нибудь каверзу.
Ждать пришлось недолго.
– О каком пари вы говорили? – спросила она наконец.
Жанна, увлеченная беседой, сразу не поняла, о чем речь.
– Что? – произнесла она с улыбкой на губах.
– Вы сказали о каком-то пари, – пояснила Дубровская. – Якобы Артем связался с Евой на спор. Это правда?
Выражение лиц присутствующих за секунду стало каменным.
– Лиза, я тебя умоляю! – произнесла свекровь, делая страшные глаза. – Нам нет дела ни до этой девицы, ни до пари, в чем бы оно ни заключалось.
– Лиза никак не может забыть, что находится в декретном отпуске, – хмыкнул Андрей. Он желал обратить любопытство жены в повод для шутки. – Алло, дорогая! Ты не в процессе, а наша гостья не на допросе. Думаю, что твой доктор наук уже узнал все, что необходимо. Можешь расслабиться и съесть пирога.
Лисовец адресовала Лизе самую доброжелательную улыбку, на которую была способна.
– Лизе наверняка приходится ограничивать себя в мучном. После родов сложно восстановить форму.
Сказано это было самым сочувствующим тоном, но шпилька была слишком остра, чтобы ее не заметить. Дубровская, к сожалению, еще не успела вернуться к своим прежним параметрам. Каждый раз, уплетая на ужин что-нибудь сладкое, она испытывала угрызения совести и обещала себе начать новую жизнь с понедельника. Пока она кормила малышей грудью, у нее хотя бы оставалось оправдание своей лени: кормящая мать близнецов должна есть за троих. Но в последнее время молочные реки в ее груди иссякли, и она перевела детей на смеси и прикорм. Наступила пора привести в порядок фигуру. На это и намекала глазастая Жанночка Лисовец.
– Так все же о чем было пари? – спросила Лиза, мысленно призывая себя не поддаваться на провокации гостьи. Может, ее талия не так тонка, как раньше, зато ее лицо и волосы бесподобны.
– Пари? Да так, ерунда! – отмахнулась Жанна. – Обычная мальчишеская выходка. Он связался с этой… Евой на спор и, как мне кажется, победил. Но об этом лучше знает друг Артема, Валерий.
Продолжать допрос было бессмысленно, тем более что Ольга Сергеевна перехватила инициативу в разговоре. Она изо всех сил хотела сгладить впечатление, которое, возможно, произвел поступок Андрея на гостью. Остаток вечера был посвящен просмотру семейного альбома и сплетням о некоторых общих знакомых. Свекровь подала кофе в гостиную, и молодежь переместилась на широкий диван с множеством подушек. Там можно было уютно устроиться и говорить обо всем на свете. Близнецы чувствовали себя превосходно в манеже, где было полным-полно игрушек. Жанна вела себя довольно раскованно: весело шутила, смеялась и доверительным тоном рассказывала Мерцаловым о том, что ей удалось узнать от ее влиятельных друзей. По общему мнению, вечер прошел замечательно, и свекровь была не прочь повторить его вновь, пригласив родителей Жанны. На взгляд мадам Мерцаловой, молодые супруги жили слишком уединенно, и рождение близнецов вряд ли могло служить им оправданием. Сама она привыкла к более активной жизни. Пока жив был ее муж, отец Андрея, в их доме часто бывали гости. Но когда Сергея Аркадьевича не стало, жизнь их стала намного обыденнее и скучнее. Именно молодые супруги должны были сохранить старые связи и завести новые. Но Елизавета, слишком загруженная, сначала своей работой, потом детьми, пустила все на самотек. Вот и сейчас, после хорошо проведенного вечера, у Ольги Сергеевны не было уверенности в том, что Лиза осталась довольна. Она была печальна и вела себя так, словно ее лишили того, на что она рассчитывала.
Дубровская и вправду была разочарована, ведь вечер она собиралась провести наедине с мужем. Вместо этого ей пришлось лицезреть его коллегу, привлекательную юристку Жанночку Лисовец, и слушать то, что ей было малоинтересно. Конечно, она извлекла из болтовни гостьи пользу и узнала о каком-то пари, но вряд ли это открытие стоило прелести тихого семейного вечера. Они разошлись поздно, а на следующий день у Мерцалова была запланирована поездка, поэтому романтического продолжения вечера не последовало. Андрей рассеянно взглянул на пеньюар цвета выдержанного вина, который Лиза надела на себя перед сном.
– Красиво, – сказал он, зевнув. – А теперь давай спать. Мне завтра вставать ни свет ни заря. Надеюсь, ты хорошо провела время сегодня…
Валерия им удалось разыскать без труда. Он числился заместителем директора одной из фирм, занимающихся продажей недвижимости, где всем руководила его мать. Понятно, что сын большей частью в офисе появлялся после обеда и уходил раньше всех, предпочитая крутиться среди «золотой молодежи» в клубах да на тусовках. Вот и сегодня встречу он назначил в спортивном баре, куда он имел обыкновение заходить сразу же после занятий в тренажерном зале. Между тем был разгар рабочего дня, время, когда все корпят в офисах и на производстве, а не трудятся над совершенствованием своей физической формы.
Выглядел он как типичный представитель поколения тепличных детей – красиво, стильно, дорого: модная летняя куртка, дизайнерская стрижка и комплект автомобильных ключей на пальце. Увидев Василия, он иронично сощурился, наметанным глазом определив, что перед ним аутсайдер. Уж слишком нелепо смотрелся на нем костюм, словно снятый с чужого плеча, и портфель с потрепанными уголками.
– Так это вы адвокат? – спросил он недоверчиво. Должно быть, когда с ним договаривались о встрече по телефону, он ожидал увидеть перед собой, по меньшей мере, Генри Резника. Но рядом со странным пареньком в очках сидела девушка, довольно привлекательная, из чего Валерий сделал вывод, что она – секретарь. Это обстоятельство немного реабилитировало очкарика в плохо сидящем костюме. Он мог оказаться оригиналом вроде Коломбо, сыщика, сериал про которого Валерий просто обожал. Тот тоже появлялся повсюду в мятом плаще, но преступления щелкал, как семечки.
– Мы – оба адвокаты, – поправила его девушка. – Представляем интересы Вострецовой Евы. Вам это имя о чем-нибудь говорит?
Ознакомительная версия.
