Уайклифф подождал, но когда стало ясно, что Кэри ничего не собирается добавить, заметил:
— А я думал, вы еще о чем-то хотели рассказать? Или мне показалось?
Тот смотрел в пол.
— Ну… Ну ладно, похоже, в сложившихся обстоятельствах деликатность уже неуместна. Джордан беспокоился и о другом. Вчера вечером, после ужина, пока Алисия помогала миссис Паскоу с посудой, он признался мне по секрету в своих подозрениях насчет сестры, Селии. Он считал, что именно она писала анонимные письма к покойной Джессике Добелл. Похоже, она снова взялась за старое, понимаете? В своем прежнем приходе у викария уже были сложности с сестрой из-за ее поведения… Это имело неприятные, но далеко не такие трагические последствия… — Кэри подумал и добавил: — Но, как вы понимаете, он ни на мгновение не мог представить себе, что его сестра каким-то образом быть причастна к этому преступлению. Об этом и речи не могло быть.
— Понимаю, — кивнул Уайклифф.
Казалось, Кэри непривычно взволнован и тревожен. И вместо того, чтобы сверлить его взглядом, Уайклифф предпочел рассмотреть портрет какой-нибудь прабабушки хозяина дома, висевший над камином. На картине была изображена прелестная молодая девушка, чертами лица поразительно напоминающая Алисию.
Кэри поймал направление его взгляда.
— Это Эльвира Кэри. Она умерла при родах в двадцать четыре года, и муж построил эту башенку в память о ней…
У него было время взять себя в руки, но он по-прежнему вел себя как-то дергано и неуверенно.
— Вообще-то, мне больше почти нечего сказать по существу, но я чувствую сейчас, что Джордан имел и более основательные причины для тревоги. Вспоминая все, я не могу отделаться от мысли, что у него были догадки насчет личности убийцы… Он хотел сообщить об этом, но все никак не решался. И теперь я думаю — если бы я был чуть более внимателен к нему, чуть более настойчив… Но, конечно, я не думал, что ему могли угрожать, нет.
Уайклифф сочувственно склонил голову:
— Мне ваши чувства понятны. И у меня создалось то же самое ощущение, что викарий что-то скрывает, но мне не хотелось жестко давить на него. Теперь я, конечно, жалею, что сразу на стал настаивать…
— И это вас угнетает?
— Конечно…
Кэри выглядел удивленным. Похоже, он впервые услыхал, что у полицейских тоже бывает совесть и что эта совесть их иногда мучает…
Дождь затих, и небеса постепенно прояснялись. Солнце смутными лучами уже пробивалось сквозь перламутровые облака, придавая новые, жизнерадостные краски местности вдоль реки. А вот под аркой люди были заняты исследованием мертвого тела… Там уже начался ритуал, предусмотренный для всех случаев насильственной смерти.
Доктор Спарроу, за последние дни явно выросший в собственных глазах, прибыл туда, чтобы с важным видом констатировать смерть. Затем детектив-сержант Фокс вкупе со своими подручными стал фотографировать все мыслимые ракурсы сцены преступления. Доктор Фрэнкс, патологоанатом, прибыл по указанию коронера, чтобы заняться телом и проследить за его перевозкой в морг, а дальше произвести собственные исследования. Вокруг лежащего тела были установлены щиты, чтобы уберечь все происходящее от любопытных глаз; впрочем, зевак поблизости не наблюдалось. Керси, который формально распоряжался здесь, только и ждал, когда все закончится и он наконец сможет вернуться к своей следовательской работе.
Подошедший Уайклифф застал доктора Фрэнкса за предварительным исследованием. Врач поднялся с колен, отряхнул их от невидимой пыли (стоял-то он на своем всегдашнем полиэтиленовом коврике) и проворчал:
— Дважды! Дважды за четыре дня — те самые единственные четыре отгула, которые у меня за целый месяц работы! Чарли, что скажешь, может быть, как только у меня отпуск, какой-то подлый диверсант принимается убивать людей направо и налево? Или ты сам нанимаешь этих негодяев, а?
— Не совсем. Этот бедняга, зная твой склочный нрав, по собственной инициативе решил испортить тебе выходные, стукнувшись головой о металлический прут… Ладно, теперь серьезно: что ты можешь мне сообщить?
Фрэнкс заговорил строгим «судебным» тоном:
— Могу сообщить, что медицинские улики свидетельствуют о смерти, произошедшей между десятью и одиннадцатью часами вчера вечером…
— Прекрасно! А еще скажи, что смерть предположительно наступила в результате проломления черепа с левой стороны! Очень ценные подробности!
— Более того, проломление причинило глубокие вдавления в районе схождения теменной, сфеноидной и височной костей, — не моргнув глазом, добавил Фрэнкс.
— Иначе говоря, пока это все, что ты можешь мне сказать. Ладно.
Рядом была дверь, ведущая в бывшую сторожку. Теперь путь к ней преграждала груда старых ящиков, сломанной мебели и пустых упаковок от пива. Убийце было очень удобно. Из-за огромной лужи он мог наверняка рассчитывать, что викарий обойдет этой стороной, и, стоя в проеме двери, он спокойно подкарауливал жертву…
Фрэнкс наклонился к телу, еще раз осматривая рану.
— Знаешь, я могу сказать вдобавок, что нападавший был значительно выше жертвы. Если меня кто-нибудь попросит ласковым тоном, то я, пожалуй, сообщу еще, что убийца был ростом примерно метр восемьдесят…
Керси искоса глянул на Уайклиффа:
— Любопытно, сэр, не правда ли?
Но Уайклифф коротко указал на груду мусора перед дверью сторожки.
— Убийца мог стоять вот на этом ящике. Или еще на чем-нибудь. Тут у него имелся богатый выбор.
Фрэнкс рассмеялся:
— Да, как только сам возьмешься за дело, сразу понимаешь все тонкости!..
Фокс, присевший к телу, коротко спросил, можно ли посмотреть в карманах.
— Доставь себе удовольствие, старик, — только и сказал Фрэнкс.
У Фокса имелся при себе набор пластиковых пакетиков для сбора добычи. Он исследовал карманы викария, которые из-за неловкого падения все завернулись на одну сторону. В карманах брюк нашлось три фунта с мелочью и грязный платок. Боковые карманы куртки были пусты, там был только старый лотерейный билетик и чек из магазина. А вот два других, внутренних кармана оказались богатыми на улов: бумажник, чековая книжка, шариковая ручка и записная книжка. В бумажнике обнаружилось пятнадцать фунтов стерлингов, кредитная карточка, водительские права и библиотечный билет.
Уайклифф пролистал записную книжку и повернулся к Керси:
— Мне надо заполучить Винтера для повторного допроса. А для того чтобы сделать все чин чинарем, нам надо организовать следующий круг допросов: кто, где и когда находился и кто что видел.
Затем Уайклифф обратился к Фоксу:
— Фокс, здесь все надо исследовать абсолютно тщательно. Все вещественные доказательства мы можем получить только отсюда. И я совершенно серьезно подозреваю, что убийца мог стоять на одном из этих пивных бочонков.
— А вы сами где будете, сэр? — полюбопытствовал Керси.
— Вернусь в свой временный кабинет, с поникшей головой, увы…
Люси Лэйн уже вернулась на рабочее место в кабинете после того, как сообщила Селии о гибели ее брата, и теперь занималась обновлением своих служебных записей.
— Ну, и как Селия это восприняла? — спросил ее Уайклифф.
Люси отбросила со лба выбившуюся прядь волос — единственный признак того, что она была поднята сегодня утром с постели по тревоге:
— Говоря откровенно, сэр, не сказала бы, что она вообще это осознала… И это еще мягко сказано. Сперва она молчит. Потом я предложила побеседовать напрямую. И она мне отвечает: «А о чем? Вы сказали, что моего брата нет, что он убит. Так разве вам не надлежит сейчас рыскать повсюду в поисках его убийц? А вместо этого вы со мной занимаетесь благотворительными беседами…» Я уже собиралась уходить, сэр, когда она вдруг обронила: «Я должна обо всем рассказать епископу».
— По-моему, она действительно верит, что брат ее уже по пути в рай, — заметил Уайклифф. — Наверно, такая мысль очень утешает…
Он был еще в своем кабинете, когда затренькал телефон. Это Керси звонил с фермы.
— Говорю с мобильного, сэр. Похоже, что Лоуренс Винтер всю ночь выслеживал своих летучих мышей… — по тону Керси было ясно, что он считает увлечение летучими мышами своего рода половым извращением. — И по словам Стефании, он так и не вернулся ночью домой.
— А она что, вечером не спохватилась, что мужа нет?
— Да вовсе нет. Он, похоже, частенько шлялся целую ночь. Но вот другое дело — это что с фермы пропал трактор! Все говорит о том, что Винтер вернулся на ферму, а потом уехал уже окончательно на тракторе.
— А вчера вечером он не брал трактор?
— По словам мальчишки Джильса, нет. Он говорит, трактор стоял на тропинке у дома, когда его отец уходил вечером. Я попросил Стефанию проверить, не взял ли он с собой еще чего-нибудь. В общем, сэр, что тут говорить — он сделал ноги.
