— Как ты себя чувствуешь? — спросила она, усаживаясь за стол.
— Хорошо, только немного пошатывает…
— Тебе вкололи сильное успокоительное. Ты что-нибудь, помнишь?
— Угу, — Катя отпила кофе из крошечной чашечки и зажмурилась, чувствуя как он горячий и терпкий, выгоняет из крови остатки лекарственной горечи, а потом посмотрела на Зою.
— Знаешь, ты такая красивая, — не удержавшись, зачем-то сказала она, заставив женщину поперхнуться своим кофе.
— Ничего, ничего, — откашливаясь, успокаивающе махнула она рукой, встревоженной Кате. — Вонг предупредил, что у тебя проявятся посттравматические последствия, но я не думала, что такие вот.
Она, смеясь и качая головой, вытерла салфеткой подбородок. Все-таки ей было приятно услышать комплимент от Кати, тем более такой искренний.
— Сама-то ты, как? — спросила Катя, видя, что последствия вчерашнего, тоже сказались на Зое.
— Виктора обвиняют в сбыте наркотиков, знаешь? — нервно щелкнув зажигалкой, она закурила. — Я недавно приехала из больницы… он попросил меня найти адвоката, — забыв о сигарете, она отхлебнув кофе, но тут же вспомнив о ней, затянулась сигаретой. — Всю ночь думала, где мне искать этого адвоката. Случись такое в Москве, я бы не задумываясь, использовала все свои связи и нашла бы через час то, что нужно. А здесь, где искать? Хотелось бы, чтобы он был русским, — Зоя потерла ладонью лоб и спросила: — А правда, что в Таиланде за распространение наркотиков казнят?
— Не думаю, что его казнят за то, что он хотел вывезти наркотики в Россию. Думаю, его скорей всего выдадут нашим властям. Тебе лучше поспать, чем пить кофе и курить…
— Поспишь тут… Так все хорошо получилось. Все были довольны. Столько комплиментов. Но когда мы с N. прощались с гостями, заметили, что охрана не расходится, а потом чуть ли не бегом все поднимаются наверх, — начала вдруг рассказывать Зоя, видимо уступая необходимости выговориться. — Все с оружием, в бронежилетах. Нас с N. не пустили туда, но мы услышали выстрелы. Это был такой ужас. Мы просто не знали, что подумать. Я вообще не поняла, что произошло? Ни тебя, ни Виктора, ни Прасько нигде не было. N. уверял, что из университета никто из вас не выходил. Я подозревала, что вы опять без меня смылись развлекаться. Потом уже до нас стало доходить, что вы там, где-то наверху. Мы только и слышали, что «лаборатория», «лаборатория»… Потом выстрелы, беготня и выносят мешок с чьим-то телом… Мне стало… Хорошо, что рядом был N. Потом, слава богу, живого на носилках вынесли Виктора. Ранение в ногу. И тут Вонг выносит на руках тебя, — Зоя стряхнула пепел в недопитый кофе. — Ты обвисла на его руках так… безжизненно… Ох, Катька, со мной никогда такого не было. Я перепугалась до ужаса. N. дал мне выпить с водой такой дряни, что до сих пор скулы сводит, — Зоя нервно передернула плечами. — Я напросилась в машину к Вонгу и он отвез нас в отель, по дороге коротко рассказав мне все. Он сказал, что у тебя может быть депрессия или еще что-то в этом роде и, что первое время тебя нельзя оставлять одну. Но я-то знаю — ты светлый человечек у тебя получится обрести равновесие. Тебе не в чем корить себя. Я столько всего передумала этой ночью, пока пыталась заснуть. Глядела на тебя и думала, что жила не так. Карьера, положение, тряпки… С этого сложно свернуть: так удобно думать, что ты живешь как надо. А женщина должна состояться как жена и мать: прожить с мужчиной всю жизнь так, чтобы срастись с ним, стать, в конце концов, его половиной, которую невозможно уже отодрать, если только с кровью. А у нас все наоборот: девчонки сразу же ищут свою половину и, непременно с «мерседесом». Своего ребенка надо воспитать достойным человеком, вот тогда, я думаю, твоя жизнь удалась, и ты состоялась как женщина. Зачем искать еще какой-то смысл, когда он уже заложен в тебе природой. Но, ради бога, только не принимай мою философию в голову. Это мои личные соображения, — Зоя горько усмехнулась. — Тебе достаточно оставаться такой, какая ты есть. Для тебя весь этот кошмар, что ты пережила, позади. Ты сможешь, оправившись дальше строить свое будущее. Для меня же, мой кошмар останется со мной. Вот на что просажена большая часть моей жизни? Я тебе скажу: на тряпки, иномарки, на богатых любовников. «Дольче вита», чтоб ей… На что была растрачена моя душа? Дружбы я не знала, принимая ее за приятные знакомства. Привязанности душевной не было, все просчитывалось в плане выгоды. Понимаешь? И… я так испугалась, что ты погибла… — Зоя прижала ладони к лицу и жалобно заплакала.
Катя часто заморгала. Отставив чашку, она встала, подошла к Зое и, прижав ее голову к своей груди, принялась убаюкивать, молча утешая, пока сама не расплакалась, уткнувшись в ее волосы. Плакали они от души, не стесняясь друг друга, до тех пор, пока слезы не иссякли сами собой. Потом опустошенные, сидели молча, обнявшись, пока Катя не сказала:
— Тебе лучше лечь и поспать, а я поеду в университет и сверну выставку.
— А адвокат…
— Об этом мы подумаем после. Хорошо? Тебе сейчас необходимо выспаться.
В дверь негромко постучали и женщины переглянулись.
— Может, что-нибудь от Виктора? — с надеждой шепнула Зоя. Катя громко пригласила:
— Войдите.
— Доброе утро, дамы, — войдя, раскланялся с ними г-н N. — Как вы себя чувствуете, Катя? Вы неважно выглядите, Зоя. Вам незачем было вставать с постели, после того, что вам обеим пришлось вчера вынести. Врач, что дал вам успокоительного, особо подчеркивал, что вам необходим покой, Катя.
— И потому вколол мне лошадиную дозу снотворного? — поморщилась она, все еще чувствуя головокружение.
— Лошадиную? — непонимающе переспросил г-н N. и когда ему объяснили что это означает, с беспокойством посмотрел на девушку. — Так много?
— Не беспокойтесь. Вы же видите, что на меня это не подействовало, — засмеялась Катя. — И сейчас я отправляюсь в университет, чтобы помочь вам…
— Нет, нет… Я пришел не за помощью. Уверяю вас, я справлюсь сам и экспонаты будут упакованы надлежащим образом. Сейчас я пришел к вам как посредник одного господина, которого, очень надеюсь, не смотря ни на что, вы запомнили. Этот господин, один из крупнейших специалистов по древней истории Сиама. И он заинтересовался теорией вашего учителя, Катя. Знаете, труды этого достойного господина и ученого до сих пор являются пособием для нынешних молодых историков. Хотя, не скрою, кое-что в теории г-на Тихомирова ему кажется натянутыми, однако он видит в ней некое рациональное зерно. К тому же он впечатлен тем, что при таком минимуме материала и доказательств, вы были очень убедительны. Г-н Т. надеется, что вы, Катя, согласитесь быть его гостьей в Бангкоке. Рейс до Бангкока уже им оплачен, — г-н N. достал из внутреннего кармана пиджака два узких конверта. — Для нашего университета большая честь, что выставка из России прошла в его стенах, прежде чем получила признание авторитетного мира. Добавлю, что приглашение г-на Т., утихомирило и моих оппонентов тоже, которых я не виню. Разумеется заявление из МИДа, который эти господа поспешили запросить, заверило их, что в вашем лице имели надежного и бесстрашного помощника в разоблачении канала сбыта наркотиков и пресечение его вывоза за границу. Это… — он выложил еще два конверта, поверх тех в которых лежали авиабилеты в Бангкок, — это ваш гонорар. Гонорар г-ну Ивашову будет положен на счет, который университет откроет специально для него.
Выслушав со сдержанной улыбкой слова благодарности, г-н N. спросил:
— Что мне прикажете передать г-ну Т.?
— Г-ну Т. известна история с наркотиками?
— Он знает о ней все.
— Когда нам вылетать?
— Завтра вечером… Да и еще: вы ведь не возражаете против компании вашего покорного слуги, — г-н N. поклонился. — Потому что г-н Т. счел нужным пригласить и меня. Так что я буду сопровождать вас.
Катя была этому только рада. Когда г-н N. ушел, Зоя, сложив руки на груди, поинтересовалась:
— С чего ты решила, что я полечу с тобой? Ты же понимаешь, я не могу бросить Виктора в таком положении одного.
— Я решила так с того, что в Бангкоке мы сможем найти хорошего адвоката. Ты же слышала, что г-н Т. в курсе всей нашей истории с наркотиками. Уверена, он сможет кого-нибудь нам порекомендовать и, потом, там мы напрямую свяжемся с российским посольством. Со своей стороны они тоже, что-нибудь смогут предпринять. Ну, так как? Я полечу одна?
— Конечно нет, — вздохнула Зоя, после того как обдумала Катины слова. — Ты права — в Бангкоке, в этом отношении, мы имеем больше возможностей… — она потерла глаза и зевнула. — Пожалуй, ты права и в том, что мне нужно немного поспать.
Когда Катя, выйдя из номера, тихонько прикрыла за собой дверь и спустилась в холл, то увидела, терпеливо дожидавшегося ее г-на N., рассчитывавшего вместе с ней вернуться в университет.
— Я взял на себя смелость нанять людей из приличной и надежной фирмы к услугам которой прибегал не раз. Они упаковывают экспонаты, — по дороге в университет говорил он. — О, разумеется, все будет происходить под вашим личным присмотром. Но поскольку врач, настаивал на том, что вам нежелательно лишний раз испытывать неприятные впечатления, то я прошу вас не церемониться со мной. Уверяю вас, я буду счастлив, взять на себя часть ваших обязанностей.
