Военный, сидящий за компьютером, не отрывая глаз от монитора, с удивительной скоростью печатал так, что стук клавиатуры под его пальцами напоминал автоматную очередь. На спинке его стула был аккуратно развешан китель. Его сосед за столом напротив, громко и сердито говорил по телефону, рядом надрывался зуммер второго аппарата. Пройдя еще немного, Вичай остановился у одной из глухо запертых дверей и, стукнув, вошел. Козырнув кому-то, он коротко доложил и, отступил в сторону, пропуская в кабинет Катю. Из-за письменного стола ей на встречу поднялся военный и поклонился, приветствуя гостью:
— Г-жа Арухманова?
— Г-н Уингстон? — Катя узнала в хозяине кабинета генерала, который присутствовал вместе с Вонгом на ее допросе.
— Присаживайтесь, — пригласил он, не обращая внимания на ее шорты и легкомысленный топ. — Могу предложить вам чай или, вы, как все европейцы предпочитаете кофе?
Катя показала ему бутылку воды, которую прихватила с собой. Устроившись на стуле, она, по своей привычке поджала под него ноги, пряча сандалии с порванными болтающимися ремешками. Генерал кивнул Вичаю. Тот вышел, бесшумно прикрыв за собой дверь.
— Итак, г-жа Арухманова…
— Катя.
— Катя, — улыбнулся Уингстон. — Я осмелился потревожить вас вот по какому поводу. Поскольку мы, довольно удачно, ликвидировали один из каналов вывоза наркотиков из Таиланда, осталось последнее — призвать виновных к ответу. Никто не должен уйти от наказания. Вы согласны с этим? Хорошо. Я не сомневался в вашем ответе. Добавлю, что это дело вновь перешло под нашу юрисдикцию, а потому я бы хотел кое-что обговорить с вами.
Катя напряглась, понимая, что речь сейчас пойдет о Вонге.
— Понимая, что разговор об этом не доставит вам особого удовольствия, все же хотелось бы попросить вас, чтобы вы задержались в Таиланде для того, чтобы выступить в суде главным свидетелем.
— Задержаться? Еще? — подскочила на месте Катя — Но я не могу… Да и срок моей визы уже выходит… Я… хочу домой…
— Я понимаю вас, Катя. Вам пришлось многое испытать, но я уверен: у вас хватит мужества пройти все до конца. О вашей визе мы позаботимся.
— Нет, нет… об этом не может быть и речи… Меня ждет мама… — бормотала расстроенная Катя. — Давайте я дам письменные показания. Ведь можно же так сделать, правда?
— Необходимо ваше, личное присутствие. Вы главный свидетель, — мягко настаивал Уингстон. — У суда появяться вопросы к вам. Со своей стороны мы гарантируем вашу безопасность…
— Да на кой черт мне ваша безопасность! — по-русски, чуть не плача с досады, выкрикнула Катя.
— Мы имеем право задержать вас в Таиланде до окончания судебного процесса.
— Зачем же тогда спрашивать моего согласия? — запальчиво возразила Катя.
— Меньше всего я хотел бы поступать с вами официально. Думаю, вам следует отдохнуть и развеяться до суда. Вы ведь еще не были в Бангкоке? Отлично! Я слышал, что вас пригласил в гости г-н Т… Прошу вас, выпейте, — Уингстон налил из графина в стакан воды и, держа его, подошел к всхлипывающей девушке. Пока она пила воду, он решил сменить неприятную для нее тему.
— Что представляет собой Виктор Ивашов? Нет, нет, это не допрос.
— Нормальный парень… был, — буркнула Катя, протягивая ему пустой стакан.
Взяв его, Уингстон тихо засмеялся, качая головой и, тогда Катя заметила, что по-прежнему прижимает к груди пластиковую бутылку с водой. Ее взвинченное настроение вдруг ушло, напряжение разрядилось, и Катя могла уже разговаривать спокойнее.
— Знаете, если бы не Прасько, Виктор не попал бы в эту историю. Вы же понимаете, что он всего лишь жертва. Я уверена, что его запугали.
— Оставьте вашу верность дружбе и взгляните на это дело не предвзято, — Уингстон вздохнул и, помедлив, сказал: — Неблагодарное это дело: говорить жестокую правду, но вы должны ее знать, Катя.
— Правду? — Катя еще сильнее прижала к груди бутылку с водой. — Какую еще правду? Ведь все закончилось? Разве нет?
— Правда в том, что во всей этой истории не Ивашов, а Прасько является жертвой, не ожидавший от своего подельника такого цинизма и прыти. Этот Виктор Ивашов оказался очень способным молодым человеком.
— Но ведь не Виктор же вывозил наркотики в Россию, а Прасько и именно он, прикрываясь мной, готов был выстрелить мне в голову, и если бы не Виктор я бы сейчас не разговаривала с вами. У вас ведь есть записанный с помощью микрофончика разговор в лаборатории, когда Прасько допрашивал нас с Виктором о том, где спрятаны наркотики…
— Вы вели разговор по-русски. Запись только что перевели.
— Вы хотите сказать, что вчера не понимали, что там происходило? Господи, боже мой! Как же вы решились штурмовать?
— Мы услышали выстрелы и сочли нужным начать штурм, — спокойно сказал Уингстон.
— Вы сочли нужным… — Кате требовалось время, чтобы прийти в себя. А если бы эти выстрелы, после которых они решили, что пришло время вмешаться, стали последними в ее жизни? Гадство!
— Чтобы ни делал Ивашов, всеми его действиями и поступками руководил холодный расчет, — продолжал, между тем, генерал. — После того, как полиция передала нам все материалы, мы смогли ознакомиться с ними более детально. Особенно с протоколами ваших допросов, что были нам прежде недоступны. К тому же мое ведомство накопило немалый материал по вывозу наркотиков по этому каналу, и мы располагали такими сведениями, о которых полиция не имела понятия. Все это я говорю к тому, что когда мы свели все имеющееся у нас данные воедино, то картина предстала более неприглядной, чем казалась поначалу. Все это касается Виктора, что до остальных то, их показания не расходятся с действительностью. Первое. В вечер убийства Тихомирова, Ивашов пришел к вам, чтобы пожелать спокойной ночи. Скажите, вы уже тогда знали о его чувствах к вам?
— Догадывалась. Но он не настаивал. Все зависело только от меня.
— Хорошо. Вы закрыли перед ним дверь своего номера, и он ушел к Усовой. Ведь вы только на допросе, от г-на Прачата узнали, что Усова и Ивашов любовники. Тогда это известие потрясло вас. Не так ли? Но тут есть один немаловажный нюанс. Они стали любовниками только в ночь убийства Тихомирова. Как объяснить то, что любя вас, Катя, он именно в эту ночь, решился изменить вам с другой женщиной? Именно на эту ночь ему необходимо было алиби. Но мне бы хотелось вернуться к началу всей этой истории.
Прасько уже давно вывозил из Таиланда наркотики по диппочте, но понемногу, пока предстоящее мероприятие с выставкой древней утвари из Монголии, не навело его на мысль, что можно провернуть операцию с более крупной партией и сорвать хороший куш. Правда, одному ему было не справиться — нужен партнер. Виктор Ивашов подошел, как нельзя лучше и Прасько договаривается с поставщиками здесь, в Таиланде, о закупке более крупной партии наркотиков. Представитель наркодельцов должен был встретиться с Ивашовым, чтобы обговорить все тонкости передачи товара из рук в руки. Когда вы прибываете в Чиангмай, Прасько тут же улетает в Москву, договариваться с покупателями. Пока Тихомиров, недоумевая, вел переговоры с мнимым ученым из университета, Виктор сумел дать знать ему, где будет происходить передача товара и денег. Думаю, что это была просто записка, ловко сунутая в карман или под столовый прибор, но это детали.
— К чему такие сложности? Почему было просто не позвонить и назначить встречу там, где ни кто им не помешает и, где не будет чужих глаз?
Уингстон одобрительно посмотрел на нее.
— Крайний срок, что был назначен поставщиками, истекал той роковой ночью. Ивашов рисковал, но действовал очень осторожно. Во-первых, его отсутствие в ресторане вызвало бы у вас вопросы. Во-вторых, он чувствовал себя в безопасности на «своей территории». Передача товара, как вы знаете, состоялась на складе, где так некстати появился Тихомиров. Именно Ивашов хладнокровно убил его.
— Вы не можете это знать!
— Тем не менее, это так. Именно ему нужна была гибель Тихомирова. Профессор был обречен, неважно пришел бы он тогда на склад или нет. Тихомиров ему поручил договариваться о встрече с представителем университета?
— Да. Александр Яковлевич поручил это ему.
— Как вы думаете, разве Тихомиров не спросил бы у Ивашова, что значит вся эта чехарда с ключами и датами, и с кем он, в конце концов, вел переговоры в ресторане? Легче легкого предположить, что тогда предпринял бы профессор. Ивашову нужна была свобода. Именно на складе, он, через голову Праско, договорился о новых поставках товара.
— Знаете, г-н Уингстон, в том, что вы здесь рассказываете, есть чудовищное противоречие, — Катя повертела в руках бутылку. — Сначала вы говорите о том, что Виктор провел ночь у Зои, а это алиби. Потом вы начинаете мне рассказывать, как Виктор этой же ночью провернул коммерческую операцию и совершил убийство. Но знаете, когда меня держали в плену… в той хижине, в джунглях… один из бандитов сказал, что они лишь взяли товар и никого не убивали. Это значит…
