— Зачем? — удивилась студентка юрфака.
— Не устроил сотрудник, в заявлении ставится число, и он уволен по собственному желанию…
— Но это же мошенничество!
— Именно! — согласилась я. — Посмотри, вот распечатка приказов. Видишь, сколько уволилось за последний год по собственному желанию? Ты намекни Вахрушеву, что они могут и в суд на него подать, чтобы защитить свои права. И тогда будет проведена графическая экспертиза. Конечно, не он лично числа под заявлениями проставлял, но все равно — такая практика свидетельствует не в его пользу.
— Да уж штраф-то на него наложат обязательно, — Ксюша продемонстрировала мне свое знание административного права. — Татьяна Александровна, а можно я вам одну вещь скажу? По существу дела…
— Конечно.
— Ольга говорила, что Вахрушев не считает Катьку своей дочерью и говорит, будто бы ее отец — некий Юрий Кузнецов. Но Кузнецов не может быть отцом девочки, потому что он в то время служил в армии.
— Ну, если Вахрушев первый заговорит об этом, ты и опровергнешь его версию. Только смотри не проговорись, что ты Ольгина родственница, — испортишь все дело.
— Обижаете, Татьяна Александровна.
— Это я так, к слову. Вот, возьми медицинские справки, заключение кардиолога о том, что Кате необходима операция. Пусть Вахрушев почитает, может, стыдно станет.
— Да уж, ему станет стыдно! Он Ольгу чуть не утопил, а потом даже не извинился. Сволочь!
Щенок недовольно заворчал и приблизился к Ксении, но та в пылу своего возмущения не заметила Шерлока. А я подумала о том, что Ксюша как-то уж очень хорошо осведомлена о прошлом жены брата. Ольге следовало быть менее болтливой с юной золовкой, иначе она наживет себе неприятности.
— И это все, что у вас есть? — спросила меня Ксюша. — По-моему, этого недостаточно. Нужно обрушить на него что-нибудь такое, чтобы сразило наповал. Может, все-таки показать фотографии или взять с наркотиками на понт?
— Ксюша, мы же с тобой уже все обсудили — ни в коем случае! А ты опять за свое…
— Ну ладно, — вяло ответила Терентьева-младшая. — Нет так нет! По ходу дела сориентируюсь. Так, теперь объясняйте, где «жучок» сидит.
— На кухне у них телефонный аппарат в виде алых губок…
— У моей подружки тоже такой телефон дома. Очень прикольно! Правда, себе я бы такой ни за что не купила…
— Я тоже. Рекомендую сделать вид, что тебе надо позвонить по телефону.
Я стала давать Ксюше советы о том, в какой манере лучше разговаривать с Николаем Константиновичем и даже как одеться на встречу с ним. Мои нравоучения явно не нравились Ксюше, она только делала вид, что внимательно слушает меня и запоминает, а сама наверняка выстраивала в уме свою стратегию и тактику общения с Вахрушевым. А я, как и все преподаватели, надеялась, что после моей лекции в ее коротко стриженной симпатичной головке хоть что-нибудь да отложится.
— Ну, я все поняла, — заявила Терентьева-младшая. — С ним надо общаться с глазу на глаз, изолировать куда-нибудь его рыжую Нинель вместе с ее любимым бультерьером, а Николашу прижать к стенке.
Отпрыск Лорда недовольно заскулил. Казалось, он понимает содержание нашего разговора. Я глянула в сторону Шерлока, и на смену моему восхищению его умом немедленно пришло раздражение: посреди комнаты я увидела лужицу. О том, что с появлением в моей квартире щенка возникнут и такие проблемы, я даже не думала. Теперь я уже не сомневалась, что Шерлока надо срочно пристраивать в хорошие руки. Я взяла тряпку и вытерла пол. Ксюша брезгливо посмотрела в мою сторону, и я поняла, что ей собака не нужна. «Но ведь у Ксюши есть друзья и знакомые, — подумала я. — Может, кто-то из них мечтает о бультерьере!» Я спросила ее об этом.
— Я узнаю, — согласилась на мою просьбу Ксюша. — А откуда он у вас?
— Подкидыш, — ответила я.
— А он пока ничего, не слишком страшный… — из вежливости сказала Ксюша и поднялась с кресла.
Вероятно, девушка решила, что все ценные указания от меня получила и ей можно уже уходить, тотчас приступив к делу.
— Погоди, осталось самое главное, — остановила я Ксюшу.
— Что? — удивилась она.
— Тебе нужны документы, подтверждающие, что у тебя есть лицензия на ведение детективной деятельности.
— Но у меня такой лицензии нет, — испугалась Ксения. — Что же мне теперь делать? Разве это обязательно?
— Конечно, обязательно. Но мы с тобой пойдем на хитрость. Это будет единственный обман, на который я позволю тебе пойти. Мы подделаем документы.
Глаза Ксюши засветились от восторга. Я поняла, что любые авантюрные выходки заряжали ее энергией. Как знать, может быть я больше всего надеялась именно на эту черту ее характера, а не на собранный мной скудный компромат на Николая Константиновича Вахрушева! Только признаваться в этом Ксении я не собиралась.
Я копалась в своем шкафчике, но все не могла отыскать чистые бланки с печатями, хотя знала, что мастерски выполненные Димой Авельяновым ценные для меня бумажки еще должны у меня остаться. Однажды мне приходилось вести дело под чужой фамилией, и я попросила Диму отсканировать мои документы: лицензию и удостоверение, подкорректировать там кое-что и распечатать. Авельянов перевыполнил мою просьбу — сделал про запас несколько пустых бланков. Вот их-то я и искала.
— Ага, нашла. У тебя есть дома компьютер?
— Конечно! Как же без него?!
— А у меня нет, как видишь. Значит, потренируешься и забьешь сюда любую фамилию, а здесь напишешь ее от руки и приклеишь свою фотографию. Но слишком уж не обольщайся: после того как сделаешь дело, я у тебя эти бумажки отберу. Сама понимаешь, подделка документов преследуется законом.
— Это мы проходили. Статья триста двадцать седьмая Уголовного кодекса, — блеснула своими познаниями Терентьева.
— Ну вот, теперь все. Если где-то проколешься, я тебя, конечно, вытащу. Сделаешь все «чики-чики», получишь свой первый гонорар.
— Сколько? — не удержалась от вопроса Ксения.
— Ровно столько, сколько я получила за свое первое дело, — неопределенно ответила я, а потом добавила: — Только, пожалуйста, давай без глупостей!
— Хорошо, — не слишком уверенно ответила Терентьева-младшая. — Я постараюсь не подвести вас, Татьяна Александровна.
На душе было неспокойно. Несмотря на то что я провела перед своей единственной ученицей настоящий мастер-класс по ведению переговоров, уверенности в том, что она все сделает как надо, не было. Девочка она со сложным характером, еще не привыкла взвешивать каждый свой поступок и оценивать его последствия. Надо признаться, что лет пять назад я тоже была такой — чрезмерно самоуверенной, импульсивной, обидчивой. Случались у меня и провалы, но тогда имя Татьяны Ивановой не было таким громким. Я училась на собственных ошибках, набиралась опыта… И вот теперь могла передать его кому-то еще. Нет, даже при благоприятном исходе дела я не собиралась больше привлекать Ксюшу к себе в помощницы. Сидеть вот так, в полном неведении о том, как продвигается дело, стало для меня очень тяжелым испытанием.
Лишь забота о моем четвероногом питомце отвлекала меня от изнурительного ожидания исхода дела Вахрушева. Мы сходили с Шерлоком погулять, я купила для него молоко и витамины, поговорила со всеми «собачниками» нашего двора, встретившимися по дороге, о вредных и полезных собачьих привычках… Но полностью отклониться от мыслей о своей ученице и «алиментщике Вахрушеве» не могла.
Вернувшись домой, я включила подслушивающее устройство. Там был записан только один звонок, который сделала Нина Федоровна. Она сообщала какой-то Людмиле Михайловне, что через полчаса приедет за своим щенком. Та просила повременить хотя бы неделю, но Нинель ответила, что должна отдать его в очень надежные руки именно сегодня.
Я недоумевала, почему Нине Федоровне вообще пришла в голову бредовая мысль подарить мне щенка. Странные люди, на мой взгляд, эти Вахрушевы. Лицемерные. Мне так хотелось, чтобы Ксюша раскрутила Николая Константиновича на полную катушку! Я чувствовала за собой моральное право наказать его хотя бы рублем покрепче. «Эх, и почему я не сама довожу дело до конца! — сокрушалась я. — Ну надо же было этой девчонке свалиться на мою голову! Она действительно поверила, что мне без нее не справиться».
Я то и дело смотрела на часы, но сегодня время продвигалось очень медленно. Вчера я неимоверными усилиями старалась выжать из каждого часа дополнительные минуты, а сегодня мне хотелось сократить время и приблизить развязку. Однако каждый час ожидания шел за два.
По моим подсчетам, Вахрушевы уже должны были вернуться домой, а значит, Ксюше пора было заявлять о себе. Возможно, она искала предлог, чтобы выманить Нину Федоровну из квартиры и поговорить с Николаем Константиновичем наедине. Лично я поджидала бы момента, когда кто-нибудь из супругов Вахрушевых пойдет на прогулку с Лордом. «А вдруг по вечерам гуляет с бультерьером Николай Константинович? — прикидывала я. — Но Ксюше надо обязательно побывать и в квартире, чтоб вынуть мой „жучок“. Зачем я ей дала сразу два задания? Она же будет разрываться на части».
