— Минут через двадцать пять будут, — испуганно ответил он.
Работники правоохранительных органов прибыли значительно позже. Видимо, сказывалось качество дорог. Зато потом мы смогли все им пересказать и передать нашего задержанного. Когда я спросила у начальника группы, что он планирует делать дальше — задержать остальных прямо сейчас или дождаться утра, он ответил:
— Никто из них не скроется. Потому что все они знают, что им все равно ничего не будет.
— То есть как это не будет? — услышав слова следователя, возмутился Зубченко. — Они убийцы, самые настоящие монстры! Вы разве не поняли?..
Однако начальник группы сохранял прежнюю невозмутимость:
— Это еще нужно доказать.
— Так вы их еще и покрываете! — принялся возмущаться Анатолий Степанович.
Следователь, неглупый мужчина лет сорока, неловко отвел глаза в сторону, а потом произнес:
— Я вас хорошо понимаю, не думайте, что мы тут все такие эгоисты. Просто… — Он помолчал, а потом продолжил: — У большинства местных раковые заболевания. Государство, оно хоть и делает вид, что ему ни до кого нет дела, все же не заинтересовано в том, чтобы события пятидесятилетней давности стали достоянием гласности… А такое случится, если за решетку упекут половину поселка. Потом, с такими заболеваниями даже в тюрьму нельзя сажать. Они там и двух недель не протянут…
— Предлагаете нам их пожалеть? — с язвительной усмешкой спросил мой заказчик.
— Нет, конечно, — вздохнул в ответ мужчина. — Только вы уж особых надежд по поводу того, что все получат по заслугам, не питайте. Это я так, от себя говорю. А за то, что про преступление сообщили, спасибо. Мы этим делом непременно займемся.
— Что-то слабо верится, — заметил Анатолий Степанович, но следователь больше ничего не сказал ему.
После этого нас заставили заполнить какие-то бумаги, задали несколько вопросов и отпустили на все четыре стороны. Только Анатолий Степанович напрочь отказался отправляться восвояси, изъявив желание дождаться задержания остальных участников последних событий. Следователь не возражал, так что мы пробыли в Маховке еще достаточно долго.
Стоило ментам задержать всего лишь одного парня, как все остальные, включая старика и Елену Викторовну, прибыли с повинной сами. Выяснилось, что почти каждый день кто-то из них отправлялся в Тарасов и, подкупив очередного алкаша, заставлял нападать на Анатолия Степановича. Постепенно мстители вошли в азарт, изобретая все новые способы, как отравить существование моему клиенту. Сын же Елены Викторовны и его дружок, чисто случайно узнав о проделках матушки и других селян, решили этим воспользоваться и заработать деньги. Они, прекрасно зная о покушениях на Зубченко, рассчитывали, что, похитив Егора, окончательно выбьют мужчину из колеи и заставят выполнить любое их требование беспрекословно. Всего задействованных в покушениях на Зубченко и в убийстве Ожигина оказалось семь человек. Они не были родственниками, но их объединяла общая боль, потеря близких…
Мы слушали и ужасались. А обвиняемые между тем просто улыбались и смотрели на нас с Зубченко так, будто абсолютно довольны и счастливы… Не выдержав очередного счастливого взгляда, Анатолий Степанович велел заводить машину, чтобы поскорее убраться прочь из этих мест. Я не стала спорить, тем более что и сама уже порядком соскучилась по родному дому, да и по тетушке Миле тоже.
Не помню, кто сказал, но подмечено верно: «У нас каждый политический лидер и ученый вначале радуется, что он вошел в историю, а после понимает, что в нее влип». То же произошло и с моим очередным клиентом. Причем влип он, судя по всему, очень даже серьезно. Да, нам удалось установить личность женщины, которая портила жизнь семье Зубченко и организовала убийство Ожигина. Нам удалось выявить всех ее сообщников и сдать их в милицию…
Только на этом все не закончилось. Все только начиналось… Люди, молчаливо сносившие боль на протяжении пятидесяти лет, устали молчать. Дети и внуки пострадавших теперь стремились восстановить справедливость. В том, насколько серьезны их намерения, мы убедились, прочитав те письма, что дала нам Елена Викторовна.
Анатолий Степанович понимал, что затишье, скорее всего, окажется временным, тем более что дело Вячиной и других очень быстро замяли, так и не доведя до конца. Зубченко в милиции недвусмысленно намекнули на то, что нужно забрать заявление. Потом домой ему позвонили из администрации, с той же «ненавязчивой» просьбой. Памятуя о том, что он косвенно, но все же виновен в случившемся пятьдесят лет назад, Зубченко не смог отказаться от этого предложения и забрал заявление. Именно это и заставило его задуматься о переезде в другой город и смене рода деятельности. Иного выхода он не видел. С его решением я была полностью согласна…
Что касается Елены Викторовны Вячиной, то ее поместили в закрытое лечебное учреждение в связи с невозможностью переносить условия тюремного заключения. Там, судя по всему, женщине предстояло провести весь остаток своей жизни, поскольку было очевидно, что болезнь не позволит ей задержаться на этом свете слишком долго… Сына Елены и его товарища, задержанных еще в Тарасове, все же осудили. Но когда выяснилось, что у Альберта раковая опухоль, да и Олег имеет множество физических отклонений, приговор суда был смягчен, и ребята получили всего по три года заключения с предоставлением им необходимого лечения.
Несмотря на то что суд сделали закрытым, информация каким-то образом поступила в прессу. Я даже подозревала, что поспособствовали этому жители бывшей Маховки. В результате разразился огромный скандал. Журналисты подняли все материалы об испытании пятидесятилетней давности… Эти действия имели положительный результат.
Решением правительства было постановлено начать дополнительные выплаты тем, кто пострадал от ядерной радиации, а особо серьезным больным даже выдали направления в различные лечебницы и профилактории… Мало кто верил, что льготы эти будут вечными и что через год-другой их не отменят, но изменению ситуации большинство все же обрадовалось.
Одним словом, все закрутилось и завертелось. Теперь три маленькие деревеньки — Орловка, Елшанка и Маховка — действительно стали широко известными. Жаль только, что причиной этой известности послужили столь печальные события…
