– Что значит большинство? – Я старалась вырваться из его клещей. – Где мой сын?
Он оттащил меня на песчаную площадку и разжал свою хватку.
– У них есть список всех детей.
– Где? – Я стала осматриваться вокруг, стараясь найти глазами преподобного Билла, пастора мемориала Друри. Если и имелся на острове Топсейл человек, которого я на дух не выносила, так это был преподобный Билл. Он тоже не пришел в восторг, обнаружив, что именно меня сжимает в своих руках.
– Один из ваших детей был здесь? – Казалось, он ошеломлен тем, что я разрешила кому-то из них ступить на территорию церкви.
– Энди, – сказала я, потом крикнула: – Энди!
Заслонив рукой глаза от прожекторов, я осматривала площадку. На моем сыне были рыжие джинсы, полосатая рубашка оливкового цвета и новые теннисные туфли. Я искала глазами полосатую рубашку, но хаос, творившийся на церковном дворе, не давал мне сосредоточиться. Повсюду были дети. Некоторые лежали на песке, другие сидели или полулежали, разражаясь приступами кашля. Генераторы, питавшие прожекторы, ревели, в воздухе разносились шум и помехи полицейских раций. Родители выкликали имена своих детей. «Трейси! Джош! Аманда!» Санитар наклонился над какой-то девочкой, делая ей искусственное дыхание. Медсестра во мне хотела оказать ей помощь, но мать оказалась сильнее.
Над моей головой гудел вертолет, поднявшийся с берега.
– Энди! – крикнула я в сторону вертолета, смутно осознавая, как нелепо все это выглядит.
Преподобный Билл сжал мою руку и потащил через улицу сквозь лабиринт пожарных и полицейских машин к площадке, освещенной другим прожектором и окруженной желтой полицейской лентой. Внутри этого окружения люди стояли плечом к плечу, крича и толкаясь.
– Видите вон ту девушку? – Преподобный Билл указал на толпу людей.
– Кого? Где? – Стараясь рассмотреть получше, я поднялась на цыпочки.
– Ту, которая в форме, – прокричал он. – У нее записаны имена, она находит для родителей их детей. Идите к ней…
Я рванулась туда, куда он указывал, не дав ему закончить предложение. Не тратя времени на поиски прохода, я подняла ленту и стала пробираться через толпу.
Родители толпились вокруг девушки в форме. Я узнала ее – это была Патти Шейлз. Ее дети ходили в начальную школу в Снидс Ферри, где я на полставки работала медсестрой.
– Патти! – закричала я через море родительских голов. – Ты не знаешь, где Энди?
Откуда-то сзади до моего слуха донеслось слово «погиб». Я резко оглянулась и увидела двух женщин с красными глазами, с прижатыми ко ртам руками.
– Кто погиб? – крикнула я. – Кто?
Одна из женщин вытерла ладонью глаза.
– Я слышала, что нашли тело, – сказала она. – Несколько детей оказались заперты внутри. Моя дочка здесь, где – не знаю. Я могу только молиться… – Она покачала головой, не в силах закончить фразу.
Внезапно я почувствовала тошноту от запаха гари с примесью каких-то химических веществ, от которых запершило в горле.
– Мой сын тоже здесь, – проговорила я, хотя сомневалась, что эта женщина меня слышит.
– Лорел! – Сара Уэстон подняла желтую оградительную ленту и, нырнув под нее, подбежала ко мне. – Что ты тут делаешь?
– Ищу Энди. Что с Китом?
Она прижала к щеке дрожащую руку.
– Не могу его найти, – сказала она. – Кто-то сказал, что он обгорел, но я не…
Ее прервал угрожающий скрип, донесшийся из дальнего конца церкви. Как будто начало падать огромное дерево. Все, окаменев, обратили взгляды на церковь. Задняя часть крыши сползла одной длинной волной, наполняя воздух дымом и гарью.
– О боже, Лорел. – Сара прижалась лицом к моему плечу. Я обняла ее. Нас со всех сторон толкали люди, старавшиеся пробраться поближе к Патти. Родители наступали нам на ноги, а Сара и я толкали их.
«Боже, что же там творилось внутри? – думала я, и паника поднималась вверх по моему телу. – Все дети толкались и дрались, стараясь одновременно выбраться из церкви».
– Патти! – крикнула я снова, стараясь перекричать множество голосов. И, как ни странно, она меня услышала.
– Лорел! – услышала я ее голос. – Энди увезли в Нью-Ганновер!
– О боже!
– Угрозы жизни нет, – продолжала кричать Патти. – Небольшие ожоги и астма.
Я сделала глубокий вдох и стала молиться про себя.
– Поезжай. – Сара попыталась вытолкать меня из толпы, но я все прижималась к ней. – Поезжай, милая. Надо его проведать.
Я страстно желала броситься к своей машине и помчаться в больницу в Уилмингтоне, но не могла оставить Сару.
– Только после того, как ты узнаешь, где Кит, – сказала я.
– Здесь родители Трейси Келли? – крикнула Патти.
– Здесь! – рявкнул мужчина у меня за спиной.
– Она в Кейп Фиар.
– Кит Уэстон есть в списке? – крикнула Сара, стараясь перекрыть шум.
Мне показалось, что Патти ее не слышит. Она говорила с мужчиной, который прикладывал к глазам разбитые очки.
– Кита Уэстона только что отправили на вертолете в Нью-Ганновер, – громко произнесла Патти.
– О нет! – Сара так сильно сжала мою руку, что я вскрикнула.
Я вспомнила о вертолете, поднявшемся в воздух незадолго до этого.
– Пошли. – Схватив Сару за руку, я стала пробираться сквозь людское море. Слезы, которые я раньше пыталась сдерживать, текли по щекам, пока мы пробирались к выходу, уступая другим родителям свои места. – Мы можем поехать вместе.
– Нет, надо ехать отдельно, – на бегу проговорила Сара. – Может, кому-то из нас придется остаться надолго или…
– Мама! – Внезапно около меня очутилась Мэгги, запыхавшаяся и дрожащая. – Мне сказали, что где-то тут дядя Маркус, но про Энди я ничего не смогла узнать.
– Он в Нью-Ганновере. – Я схватила ее за руку. – Я оставила машину вон там. Пошли.
Я еще раз оглянулась, чтобы посмотреть на дымящуюся церковь. На фоне мрачного серого неба дымился покореженный сайдинг. Я как-то не подумала о том, что здесь может находиться мой бывший деверь. Я представила Маркуса внутри церкви, осторожно пробирающегося сквозь дым в своем пожарном костюме, стараясь обнаружить детей, которые находились почти в безнадежном положении. Может быть, его ранило, когда обрушилась крыша? О нет, пожалуйста. И на одно самое маленькое мгновение я перенесла свою тревогу с Энди на него.
По дороге в Уилмингтон мы с Мэгги почти не разговаривали. Она постоянно плакала, тихо хлюпая носом и теребя в руках носовой платок. Мои глаза упорно смотрели на дорогу, а нога до отказа жала на педаль газа. Я представляла себе Энди, старающегося понять, что надо делать в этом хаосе, среди огня и дыма.
– По какой причине они перенесли локин в церковь? – спросила я, когда мы проехали половину пути.
– В молодежном центре вырубилось электричество. – Ее голос дрогнул. – Я слышала, некоторые дети погибли.
– Может быть, это всего лишь слухи.
– Прости, что я уговорила тебя разрешить Энди…
– Шшшш. – Я прикоснулась к ее руке. – Здесь нет твоей вины. Даже не думай. – Но внутри я испытывала злобу к ней. Как беспечно она тогда сказала: «Мама, с ним все будет в порядке!»
Я хотела забрать у нее свою руку, но она держала ее крепко, она нуждалась во мне, что было так не свойственно Мэгги.
В переполненном людьми зале ожидания в отделении экстренной медицинской помощи пахло копотью и антисептиками, в нем царил такой же хаос, как и на церковном дворе. Толпа людей перед справочным окошком стояла в четыре ряда. Я попыталась протолкаться к окошку с помощью кулаков.
– Вам придется дождаться своей очереди, – сказала огромная толстая женщина, заблокировав мое продвижение вперед.
– Мне надо узнать, что с моим сыном. – Я попыталась пролезть мимо нее.
– Нам всем надо узнать, что с нашими детьми, – сказала женщина.
Мужчина, стоявший в толпе неподалеку, изредка душераздирающе всхлипывал. Мне хотелось заткнуть пальцами уши. Мэгги взяла меня за руку:
– Может быть, это случилось из-за проводки.
– Что?
– Ты знаешь, как была устроена наружная проводка в молодежном здании? Может, это как-то связано с пожаром?
Женщина, стоявшая перед нами, отошла от окошка. Наступила наша очередь.
– Мне сказали, что мой сын доставлен сюда, – проговорила я. – Эндрю Локвуд.
– Хорошо, мэм. Присядьте.
– Нет! – крикнула я, удивляясь сама себе. – Пожалуйста! – Я заплакала. – Скажите, как он? Дайте мне пройти к нему. У него… ему нужны некоторые вещи…
– Мам… – Мэгги попыталась оттащить меня от окошка.
Дежурная смягчилась.
– Дорогая, с вашим мальчиком все в порядке. Посидите немного, за вами скоро придут и отведут к нему.
Я кивнула, стараясь взять себя в руки. Я чувствовала себя, как материя, которая слишком обтрепалась и ее уже не заштопаешь. Мэгги провела меня к пустому стулу в зоне ожидания, и когда я посмотрела на нее, то увидела, что она тоже просто тонет в слезах. Я обняла ее, не в силах понять, чьи это плечи сотрясает дрожь, ее или мои.
