Сам Семаго порой забывал продукты в камере хранения — правда, всегда возвращался за ними с полдороги или из дома. То есть сразу. А тут как быть? Или другое — ведь может сломаться ключ или замок, ячейку будет невозможно запереть, он не сможет оставить в ней пакет, и «контактный выход» таким образом — псу под хвост! А если что-то срочное? Семаго собирался поговорить об этом со связником при личной встрече, может, даже предложить какой-нибудь более удобный вариант («рацуху» внести!)… Правда, когда состоится эта встреча, он не знал. Пока что его еженедельные визиты в «Ашан» на Вавилова были безрезультатны, В том смысле, что закладка ни разу не производилась и свой пакет с нарезанным хлебом и пакетом молока он находил на прежнем месте, и в том же виде, в каком их оставит.
Семаго прошелся по рядам, забросил в корзину контейнер с охотничьей колбасой, желтый клин «эдамера», упаковку пива. Та-ак… Что еще нужно, чтобы визит в гипермаркет солидного состоятельного мужчины не выглядел натяжкой? Несколько авокадо, пачка итальянского кофе, коробка дорогих шоколадных конфет (Наташка обрадуется)… ага, палка сервелата тоже не помешает… Раньше Семаго по магазинам не очень— то ходил и ориентировался разве что среди полок со спиртным. Кстати, кстати. Чем там молодой Мигун их потчевал во время последней гулянки:? «Голубой Уокер» какой-то. Сам-то Родик не особенно пьющий, но, говорит, отец очень любил…
Семаго подошел к молодому человеку в форменной одежде, скучающему возле витрины с крепкими напитками. В ухе у него поблескивала серьга.
— Слышь, парень, «Голубого Уокера» у вас, случаем, нет?
Молодой человек пошевелился и слегка дернул щекой.
— Извините, даже не слышал о таком голубом.
— Ну, как? — удивился Семаго. — Уокер? Голубой? Не слышал?
— Может, вы имеете в виду «Джонни Уокер Блю Лэйбл»? — молодой человек слегка улыбнулся. — В зал мы такие дорогие напитки не выставляем, их никто не покупает Если хотите, можете спросить в винном бутике на выходе в вестибюле… Хотя тоже вряд ли. Понимаете, уж больно товар… специфический для нашего рынка. Понимаете, да?
Он снова пошевелил лицевыми мускулами, обозначив на этот раз что-то вроде «что нам, русским, эти их блю лейблы».
— Зато могу предложить обычный «Рэд Лейбл» — поверьте, тоже очень неплохой напиток. Если без понтов, конечно. Бели вы собираетесь пить его… Пить, понимаете?
Семаго подумал и сказал:
— Ладно, давай обычный.
Рассчитавшись на кассе, он подкатил тележку к камерам хранения и открыл свою ячейку. Пакет стоял на месте, но на левой внутренней стенке ячейки висел самоклеящийся розовый стикер. Это означало, что закладка произведена.
Семаго даже вспотел. В этот момент он перевоплотился в агента ЦРУ — псевдоним «Близнец», и стал уязвимым для контрразведки.
Он протянул руку, достал пакет, бросил… нет, бережно положил его в тележку. Затем незаметно переклеил стикер на правую стенку — это будет означать, что закладку он благополучно извлек. Кстати, такими стикерами — розовыми, желтыми, синими, черт— те какими, — у них дома весь холодильник затеплен, Наташка то пишет там списки продуктов, которые надо купить, то всякую прочую ерунду типа ответов на экзаменационные билеты по вождению…
Толкая тележку к выходу, Близнец старался смотреть строго перед собой, и все-таки глаза сами выхватывали из толпы лица, пытаясь угадать: этот? Или этот? Может, закладку произвел кто-то из охранников?.. Глупое, ненужное любопытство, Семаго это понимал. Он так разволновался, что забыл воспользоваться своей «козырной» боковой дверью и покинул «Ашан» через центральный выход, как все обычные люди, не имеющие никакого отношения к шпионским операциям.
* * *
— Это что? Ну, зачем нам авокадо, Сереж?.. Сыр… Колбаса. И еще колбаса… Снова сыр. Зачем ты натащил домой столько колбасы и сыра? Слушай, какой ты ужин себе представлял из авокадо, сыра и колбасы? Что это за блюдо такое? Средиземноморская кухня какая-нибудь? Капон какой-нибудь из тортиллы? Так ты бы еще черепаху живую приволок!
Наташка ныла и зудела. Сегодня она явно не в духе. Экстремалы ее замучили. Пока она на кухне швыряла продукты в холодильник, Семаго заперся в туалете. Он достал из кармана записку, которую нашел в пакете, между ломтями нарезанного хлеба (только пакет был другой, и вместо «Балтийского» там лежал «Ситный»). Он сел на унитаз, еще раз прочел: «2/20/699». Два. Двадцать. Шестьсот девяносто девять. Закурил сигарету, взял из шкафчика банку из— под кофе, где с незапамятных времен лежали какие-то дюбеля и обгрызенный карандаш. Стараясь не шуметь, высыпал дюбеля на коврик, поджег записку и бросил в банку. Тонкая папиросная бумага вспыхнула и сгорела буквально за секунду, оставив на внутренних стенках банки легкий рыжеватый налет.
«Наверное, спецом такую используют, — подумал Семаго с удовлетворением. — Чтобы сгорала быстро и жевалась легко».
Кончиком карандаша он размешал пепел и высыпал его в унитаз. Положил дюбеля обратно, банку поставил на место.
Из кухни доносился Наташкин голос — наверное, продолжала пилить его за авокадо. Семаго с удовольствием затянулся и выпустил дым в дверное полотно перед собой. Дым разошелся по дереву плотными белыми кругами, словно газовый шлейф от стартовавшей ракеты.
Он почти не волновался. Немного возбужден — да. Радостное возбуждение. Встреча состоится во второй условной точке, в двадцать ноль-ноль сегодня (если другой день, «не-сегодня», то стояли бы дополнительные цифры), его будет ждать автомобиль с госномером 699. Всего «условных точек» было девять. Шесть из них — в Москве, остальные три — за пределами МКАД. Вторая точка находилась на Кутузовском проспекте, 24. Это парковка возле ресторана «Баку»…
«Ресторан — это, кстати, идея», — подумал Семаго. Он встал, бросил окурок в унитаз, разбив серую пленку пепла на воде, нажал кнопку слива. Под клокотанье и свист воды шифрованное послание, распыленное на атомы, уплыло в трубу канализации. Вот и все.
Два. Двадцать. Шестьсот девяносто девять.
— Опять курил в туалете? — набросилась на него Наташка.
— Ага! — весело признался Семаго, сграбастал ее в охапку, приподнял и воткнулся носом в глубокий вырез халата.
— Вонь стоит, как от махорки… П-пусти, слышишь… Ты что, на «Беломор» перешел?
— Еще чего! Твой бойфренд, малышка, употребляет только продукцию мировых брендов, все самое— самое— самое… И ты, межпрочим, входишь в это число!
Семаго чуть разжал объятия, чтобы Наташка сползла вниз, и погладил ее по оголившемуся бедру. Наташка пискнула.
Нет, после посещения «Ашана» с ним что-то такое явно произошло. В смысле либидо. В смысле что-то очень хорошее. Грандиозное. В последнее время на этом фронте у него и так все как бы неплохо — Наташка пару раз даже просила «выходной», мол, затрахал совсем. Это Наташка-то, с ее аппетитом! Ну а сегодня он готов был растерзать ее на мелкие клочки, — и никаких «выходных»!
— Слышь, покажешь мне сегодня… попозже… ну, чего-нибудь из этого твоего… экстремального вождения? — глухо промычал он, щекоча носом ее шею. — Продемонстрируешь мне что-нибудь такое… «Змейку» там… Фигуры разные…
При этом его рука оглаживала Наташкин зад, выписывая замысловатые экстремальные траектории.
— Сереж… Я сегодня и так уже… нарулилась… Устала, ну. Ужин еще этот…
Она осторожно высвободилась из его объятий, одернула халат, поправила волосы. Вторую неделю она посещает занятия в автоклубе «АС», где курсантов учат навыкам вождения в экстремальных ситуациях — скользкая дорога, уход от лобового столкновения и прочее. Еще и дополнительные занятия берет. Идея ее, не Семгина. Сама хотела. Семге-то что… Единственное, что всю эту экстремальщину она на собственном «ягуаре» изучает, пару раз бампером въехала в ограждение.;. Но это тоже не беда, машина— то застрахована по полной, пусть учится, раз ей так нравится.
— А что ужин? Поужинаем в ресторане! — сказал Семаго. — В «Баку» — хочешь? Приватную кабину закажем, там есть…
Он запнулся, наморщил лоб. Да, был такой соблазн — соединить приятное с полезным, но, видно, лучше не рисковать.
— Хотя нет. Наташ, давай лучше в «Калинку». Без всяких там кавказских дел, по-нашему, по-русски… А?
Наташка подняла глаза в потолок — соображала чего-то.
— Тогда я надену тот костюм от Селин. Серый с гранатовым. Ни разу в нем не выходила. И брюлики нацеплю, что ты купил в «Картье». Такой хомут только для «Калинки» и годится, буду в нем как елка новогодняя сверкать…
— Главное, трусы посексуальней, — напомнил Семаго.
Он посмотрел на часы и направился в прихожую.
— В общем, ты тут пока примеривайся, собирайся, все такое. Я по-быстрому сгоняю в одно место…
— Здрасть! — Наташка сразу надула губы. — Приглашаешь девушку в ресторан, а сам куда-то смываешься?
