Его голос перешел в беззвучное бормотанье.
— Старый негодяй! — тихо сказал он.
Эмери ничего не ответил. Кивком головы он отпустил Тарна. Эльза видела, как Тарн, шатаясь, точно во сне, прошел через ее комнату.
Оставшись один, Эмери медленно подошел к столу, сел и положил голову на руки. Прямо против него на стене висела картина в старомодной золоченой раме: портрет старого человека в длинном парике. На нем был коричневый камзол, кружева пышно вздымались под полным подбородком, а в руке он держал полу развернутую карту земного шара. Первый из Эмери! Последний представитель рода взглянул в суровые глаза своего предка и поклонился.
— Славный предок, — сказал он с насмешливой важностью, — мошенническая фирма Эмери приветствует тебя!
В торговом доме Эмери был обычай, существовавший с незапамятных времен: служащие имели час двадцать пять минут на завтрак. Никто не знал, откуда и почему взялись эти лишние 25 минут. Это была традиция дома. И в этот день Эльза Марлоу была рада ей, так как она решила посоветоваться с единственным человеком на свете, который мог помочь…
Как только пробило час, она вышла из конторы и торопливо зашагала в направлении Чипсайда. Вскочив в попутное такси, через пятнадцать минут она уже выходила у двери маленького дома на Халф-Мун-стрит, и едва успела расплатиться с шофером, как дверь отворилась и красивый человек лет тридцати вышел ей навстречу на тротуар.
— Какое чудо! Неужели благородная фирма Эмери пошла прахом?
Она вошла в дом и, только очутившись в уютной маленькой столовой, ответила ему:
— Все пошло прахом, Ральф. Нет, милый, я не могу есть. Продолжайте ваш завтрак, а я буду говорить…
— Я уже позавтракал. Принесите что-нибудь для мисс Марлоу, — приказал доктор Ральф Халлам.
Когда лакей вышел, он тревожно спросил:
— Случилось что-нибудь неладное?
Она знала Ральфа Халлама еще в те дни, когда была худенькой юной школьницей, а он — студент-медик — часто бывал у них дома в Бейзуотере. Он стал, по его собственному признанию, таким плохим доктором, что бросил практику с тех пор как покинул госпиталь, в котором заканчивал свою учебу. Имея хороший нюх в коммерческих делах, он с таким успехом использовал то маленькое состояние, которое ему оставила его мать, что мог отказаться от сомнительного дохода, который дала бы ему его профессия.
Белокурый, с ясными глазами, немного старше тридцати лет, он, благодаря своему мальчишескому гладко выбритому лицу и неиссякаемому оптимизму производил впечатление человека, которому лишь недавно перевалило за двадцать.
— Вы не больны, нет? — спросил он.
Эльза, улыбаясь, покачала головой, и Халлам вздохнул с облегчением.
— Слава Богу! Мне пришлось бы позвать настоящего доктора, если бы вы оказались больны.
Говоря это, он с милой непринужденностью освобождал ее от горжетки, перчаток, сумочки и рассовывал все это по разным местам.
— Вы знаете, что мистер Тарн на самом деле не мой дядя?
— А! — он удивленно посмотрел на нее. — Ах, да, ваш дальний родственник, что ли? Забавный старый черт, неужели он не надоел вам?
— Он хочет жениться на мне, Ральф, — трагическим тоном ответила Эльза.
Как раз в этот момент он брал стакан с буфета, чтобы поставить его на стол. Стакан выпал у него из рук и разбился на мелкие осколки. Эльза обернулась и увидела, что лицо его внезапно сделалось бледным.
— Я неуклюжий болван! — голос его слегка дрожал. — Повторите-ка… Он хочет на вас жениться? Этот… этот?..
Она кивнула.
— Вот именно — этот! Разве это невероятно? О, Ральф, я измучена! Что-то странное происходит с нами в последнее время. Вчера он поссорился с мистером Эмери…
— Постойте, постойте, милая! Сядьте. Теперь расскажите мне все толком. Поссорился с Эмери, вы говорите? Это тот, что приехал из Индии?
Она как могла связно рассказала ему о произошедшей в то утро сцене. Ральф Халлам присвистнул.
— Старый негодяй! — тихо сказал он. — Но в чем дело? Откуда это неожиданное желание жениться? Он не производил никогда на меня впечатления человека, который может жениться… А быть хозяйкой на Эльгин Кресент — не особенно заманчивая перспектива…
— Он уезжает за границу, — перебила она. — Вот почему он хочет жениться так срочно. О, я не должна была говорить вам это…
Она слишком поздно вспомнила наказ своего опекуна. Но если известие поразило Ральфа Халлама, он не показал этого.
— Вы, конечно, не выйдете за него? Вы так же подходите ему, как май подходит декабрю, Эльза.
Эльзе показалось, что он хотел прибавить еще что-то, но сдержался. На секунду ее охватил страх перед тем, что ее, очевидно, ждет в этот сумбурный день второе предложение, так как в выразительных глазах собеседника появился многозначительный огонек. Ей нравился Ральф Халлам, но по-иному. Он был очень хорошим, добрым, чудесным другом, но… Все было бы испорчено, если бы невысказанные слова были произнесены. К ее огромному облегчению, он заговорил об Эмери.
— Что за человек этот ваш «индус»? — спросил он. — Он был на государственной службе там?
Она покачала головой.
— Я знаю очень мало о нем, — сказала она. — Все мы мало знаем о нем. Говорят, он даже не англичанин, а принадлежит к американской ветви Эмери. Старый Эмери устроил ему место в Индии. Он такой странный…
Ральф Халлам улыбнулся.
— Сумасшедший, может быть? Большинство этих господ из Индии слегка чокнутые. Это от солнца…
Эльза покачала головой.
— Нет, он не сумасшедший. У него ужасные манеры: он резок до грубости. И все же, Ральф, в нем есть что-то странно привлекательное. Я часто задумываюсь, какова была его жизнь, чем он занимался на досуге? Кажется, он живет в атмосфере тайны. Я не могу говорить вам о том, что происходит в конторе — это было бы некрасиво — но его корреспонденция такая необычайная. И в нем самом нечто магнетическое. Иногда, когда он смотрит на меня, возникает чувство, точно я… не владею собой. Это звучит странно, не правда ли?
— Да, конечно, — ответил ее удивленный собеседник. — Он гипнотизирует вас?
— Да-да, — неуверенно ответила Эльза. — Может быть, это так… Он напоминает мне какое-то гибкое животное… вовсе не красивое… А вообще он такой противный, что я ненавижу его! — Она засмеялась своей собственной непоследовательности. — Джесси Дэм называет его «зловещим человеком». Может быть, она права. Иногда у меня такое чувство в его присутствии, точно он несет на себе бремя какого-то ужасного преступления. Он такой подозрительный, загадочный, недоверчивый… Вы чувствуете, что он все время следит за вами. И все в нем так! Мистер Тарн ненавидит его…
— Весьма неприятный господин, — сказал Ральф, смеясь, — но внушительный. Смотрите, не отдайте ему ваше юное сердечко! Что касается Тарна, то я думаю, вам было бы хорошо уехать ненадолго. Вы не знакомы с моей невесткой?
— Я не знала, что у вас есть невестка, — сказала Эльза.
Халлам улыбнулся.
— Вам она понравится. Я попрошу ее пригласить вас на несколько дней.
В этот момент вошел слуга с подносом, и оба замолчали, пока не остались снова одни. Позавтракав, Эльза уже собиралась уходить, когда шум остановившегося у дома такси заставил Халлама выглянуть на улицу.
— Подождите!
Она посмотрела в окно, но с того места, где она сидела, не могла видеть человека, расплачивавшегося с шофером.
— Кто это? — спросила она.
— Восхитительный тип! Я думаю, лучше, чтобы он не видел вас здесь. Пройдите в кабинет, вы знаете дорогу. Когда я проведу его в столовую, вы можете улизнуть. Я позабочусь о том, чтобы он не видел вас.
Раздался звонок, и Эльза поспешила пройти в маленький кабинет. Почти сейчас же она услышала низкий голос Мориса Тарна в коридоре. Она подождала немного, потом прокралась на цыпочках по коридору, отворила дверь и вышла.
Тарн, нервы которого были напряжены, слышал стук закрываемой двери и подозрительно оглянулся.
— Что это было?
— Мой слуга вышел, — спокойно сказал Ральф. — В чем дело?
Несколько мгновений Тарн не отвечал, потом со стоном опустился в кресло и закрыл лицо руками.
— Так плохо, а?
— Он знает… — глухо пробормотал Тарн.
— Кто «он»? Господин из Индии? И что он знает?
— Все! Халлам, это — Сойока!
Халлам, раскрыв рот, уставился на Тарна.
— Вы с ума сошли! Сойока?
— Он или Сойока, или кто-то, занимающий высокое положение в шайке! Почему бы нет? Прибыль фирмы Эмери не достигает восьми тысяч в год. Мы знаем, каковы прибыли Сойоки: они наживают миллионы там, где мы — только тысячи. Он жил в Индии, не думая, что старый Эмери завещает ему это дело. Мы всегда знали, что чиновники в Индии работают рука об руку с шайкой Сойоки. Иначе каким образом он знал бы, где искать в книгах полученные нами грузы? Он первым делом обратил внимание на ящик с различными товарами, полученный нами от Штейна из Лейпцига, и заинтересовался содержимым. Он просил меня узнать подробности, и я это делаю. Халлам, борьба с Сойокой означает смерть! Они ни перед чем не остановятся! Я не могу больше выносить этого, Халлам! Я слишком стар для таких дел…
