Тут-то и смекнули догадливые граждане и гражданки: антилопа, стало быть, понадобилась злодею для тренировки. Мол, проверить себя хотел, не дрогнет ли рука, не сожмется ли от жалости сердце. Видать, не сжалось, не екнуло.
И все-таки странный какой-то получался маньяк: охотился он вовсе не за сексапильными красотками, а за женщинами под сорок и старше. Только один раз сделал исключение – отправил на тот свет детского шахматного тренера. При этом ни одна из убитых изнасилована не была, что, в общем-то, вполне объяснимо: привлекательностью, в общепринятом смысле этого слова, жертвы уж точно не отличались.
Стали было искать убийцу среди мужиков, от которых ушли сорокалетние жены, да толку из этого вышло мало. То есть просто никакого толку.
А что убийца форменный псих, так это было совершенно очевидно. Каждый раз на месте душегубства он оставлял улику. И какую улику! Прямо триллер, да и только: веселенькую картонную детскую маску. То волчонок, то поросенок…
В народе, да и в следственных органах маньяка уже окрестили Зайчонком – это была маска, оставленная на месте самого первого убийства. Убийства, совершенного в клетке с больной антилопой.
– Ну ешь, клювастый!
Крохотная девчушка в модном комбинезончике сердито просовывала рыбку-леденец в ячейку сетки-рабицы. Разомлевший от жары большой серый пеликан меланхолично взирал на девочку, не проявляя ни малейшего интереса к столь несъедобному угощению.
– Ну ешь!
Юная мама погладила кроху по русой головке:
– Видишь, птичка сытая, ее здесь хорошо кормят.
За спиной кто-то звучно рыгнул. Женщина брезгливо и слегка испуганно обернулась.
В двух шагах от нее покачивался раздатчик корма, небритый дядька совершенно неопределенного возраста, в замызганном дерматиновом фартуке и стоптанных шлепанцах. Никакого корма, впрочем, в руках долговязого птичника не усматривалось.
– Ишь ты какая! – улыбнулся девочке раздатчик. – Да он тебя целиком заглотит. Знаешь, какой у него мешок под клювом?
Оценив добродушнейшую физиономию начальника пернатых, женщина успокоилась.
– Гражданочка, – не меняя выражения лица, молвил птичий кормилец нараспев, – вы что, не видите объявления?
И он начал методично тыкать пальцем в табличку:
– Здесь же ясно написано: «Уважаемые посетители! Кормить животных строго запрещается!» А?
– Так он же не стал, – автоматически начала оправдываться гражданочка.
– За это, между прочим, штраф полагается, – многозначительно продолжал гнуть свое долговязый.
Женщина беспомощно оглянулась по сторонам. В этот солнечный воскресный день в зоопарке было полно праздношатающейся публики. Благодушествующие родители покупали своим чадам разноцветные шары, толпы созерцателей сгрудились возле клетки со львами и на бережку пруда, где холмистым островком возвышался исполинский бегемот… Лишь здесь, на аллее с водоплавающей и ластоногой птицей, было совсем безлюдно. Правда, шагах в полусотне юная мама узрела троицу молодых парней, явно направлявшихся в ее сторону, однако женщина решила, что на их заступничество рассчитывать не приходится.
Она вдохнула чудовищный запах перегара, исторгаемый птичником, взглянула на готовую разреветься девочку и решительно полезла в сумочку за кошельком. Между тем пеликан со скучающим видом поплелся к небольшому водоемчику в центре обширного вольера, заметно припадая на правую ногу и слегка раскинув свои метровые крылья.
– Сколько? – сердито спросила симпатичная жертва вымогательства.
– Полтинник, – с готовностью ответил долговязый и пояснил: – Пятьдесят рублей. Я на эти деньги пеликану настоящего корма куплю, будьте покойны.
– Да уж вы купите, как же! – взорвалась гражданочка. – Знаю я, что вы купите…
Внезапно птичник, все внимание которого было устремлено на извлеченный из сумочки бумажник, ойкнул и пошатнулся.
– Привет, тезка! – весело молвил очутившийся за спиной вымогателя Алексей, и его сходство с Джорджем Клуни стало просто разительным.
– Здравствуйте, доктор, – пробурчал раздатчик корма, потирая ушибленное плечо. – Тяжелая у вас рука…
Рядом с Алексеем стояли Сергей и Геннадий. Сергей моментально оценил ситуацию:
– Ты вот что, хорош обирать посетителей, – он строго смотрел на птичника, выразительно сжав кулак.
«Ну врежь ему, давай!» – мысленно призывала Сергея незнакомка.
– А я что? Я что? – затараторил служитель фауны. – Вот гражданочка захотела пожертвовать денег на корм пеликану…
Женщина, которой на вид было никак не больше двадцати двух, машинально поправила блондинистую прическу, глядя на красавца Алексея долгим, чуть насмешливым взглядом. Он, наверное, замечательно танцует, прочему-то мелькнуло у нее в голове.
– Возьмите, – небрежно протянула она пятидесятирублевую купюру страждущему птичнику, продолжая неотрывно смотреть в глаза молодому доктору.
Девочка между тем восхищенно уставилась на Геннадия:
– Когда я вырасту, у меня будут такие же длинные волосы.
Птичник спохватился, вытянулся по струнке.
– Здравствуйте, батюшка. Благословите.
И он четко, под прямым углом, склонился перед Геннадием, положив правую ладонь поверх левой. Пастырь небрежно начертал над головой «овцы» крестное знамение, не протянув, однако ж, руку для целования.
– И ты будь здоров, – кивнул он повеселевшему вымогателю. – Давай, веди.
Раздатчик корма резво посеменил отпирать вольер пеликана.
– Ирина, – протянула Алексею руку незнакомка.
Алексей слегка пожал кончики ее пальцев.
– Алексей. Извините, руки рыбой пропахли… А дочку как зовут?
– Юлечка. Только это не дочка. Я… В общем, я ее воспитательница.
Пеликан, сильно хромая и широко, словно для объятий, раскинув крылья, уже спешил навстречу своим друзьям.
– Нам пора, – кивнул Ирине Алексей, и вся троица вошла в распахнутую калитку вольера.
– Пока-пока, – помахала ему девушка и склонилась над своей подопечной.
«А она очень даже ничего», – мысленно резюмировал Алексей и тут же нахмурился: негоже предаваться такого рода помыслам накануне официального предложения, которое он собирался сделать Наде не далее, как завтра.
Схожие оценки вызвала незнакомка и у Геннадия, и, опять же, подобно Алексею, он нахмурился. Только совсем по другой причине, нежели его приятель-врач: красивая, броская – значит, стерва. Да все они стервы, хоть двадцатилетние, хоть сорокалетние. Правильно поет известная певичка… Сорокалетние еще отвратительней, поелику успели вдосталь попить крови мужчинам. Впрочем, какая ему-то разница, что за дело? Монашеский обет, слава Богу, навсегда оградил иеромонаха Германа от бабских посягательств.
Меж тем юная воспитательница достала из сумочки пачку тонких, длинных сигарет, прикурила элегантным жестом. Геннадий скривился: он на дух не переносил курящих женщин.
Лишь Сергей никак не отреагировал на аппетитную фигурку молоденькой воспитательницы. Да попадись ему сейчас на аллее зоопарка хоть Кэтрин Зэта Джонс собственной персоной – Сергей лишь скользнул бы по ней своим потусторонним взглядом. Все его мысли были заняты предстоящим испытанием…
Завтра, можно сказать, решается вся его жизнь… В смысле – профессиональная карьера.
А это, как ни крути, все-таки самое главное для каждого настоящего мужика. Дело надо делать, друзья-товарищи, вот что. Дадут ли ему заниматься своим делом, улыбнется ли Фортуна, подхватит ли его на своих волшебных крыльях?..
Пеликан захлопал крыльями, нежно сжимая мощным клювом запястье Геннадия.
– Здоровается, – ласково сказал иеромонах. – Яшка…
Подошли Алексей и Сергей, и Яшка поочередно подержал их протянутые руки своим клювом. Из-за ограды за происходящим ревниво наблюдала девочка Юля.
– Я тоже туда хочу! – захныкала она, дергая воспитательницу за юбку. – Почему дядям можно, а мне нет?
– Деточка, дяди, наверное, здесь работают. Пойдем, пойдем дальше. Впереди еще много интересного…
При этом она думала не о клетке со львами, а о молодом докторе, так похожем на Джорджа Клуни. … Собирать свою коллекцию масок он начал с пятилетнего возраста. Тогда их район только застраивался, и новоселам частенько приходилось с риском для здоровья форсировать многочисленные траншеи по непрочным дощатым настилам.
Он нашел у подъезда потерянный кем-то большой «бородатый» ключ и стал говорить пацанам во дворе, что ключик этот – от потайного хода. А там, в подземелье – скелеты и чудовища. Его стали упрашивать показать потайной ход, в существовании которого никто из ребятни даже не сомневался: ключ был мощнейшим аргументом. Соседский мальчишка принес в уплату за «экскурсию» картонную маску румяного, мордастого пионера в алом галстуке… Другие пацаны подхватили этот почин, и вскоре у него было уже семь масок – поросят, зайцев, волков…
