— Послушайте, — громко сказал Литман, вцепившись в один из листов. — «В четверг утром в полицию обратилась женщина по имени Эльза Кранц, которая заявила, что ее сестра, Анна, служащая поварихой в поместье Хомадис, не вернулась вечером домой. Управление отправило в поместье наряд, однако хозяин, доктор технических наук, профессор Самуэль Дирбих, заявил, что повариха не появлялась у него уже второй день. Вероятно, мисс Анна Кранц пропала еще в среду утром, по пути на работу». Вот!
— И что? — недоуменно спросил Сид.
А Руан наклонился вперед и хищно прищурился.
— Дата? — коротко спросил он.
Литман улыбнулся и кивнул:
— Она самая.
— А? — навострил уши Сид, по-прежнему ничего не понимая.
— Достань мне всю информацию на Дирбиха, — приказал Дэк Даниэлю. — Все, что сможешь раскопать.
Литман сорвался с места и, выскочив из кабинета, побежал прямиком в Архивы.
— А парень-то действительно смышленый, — тихо произнес Дэк, поднимаясь.
— А? Чего? Да вы о чем, вообще?! — обиженно заголосил Сид.
* * *
Приоткрыв окно, Дэк выбросил окурок и вновь поднял мокрое стекло. В салоне машины было тепло и уютно, и так не хотелось выходить на улицу, где свирепствовала гроза!
— Знаешь, Сид, — произнес Дэк, расстегивая верхнюю пуговицу плаща, — я немало повидал, прожил столько лет, большую часть из которых прослужил Ордену, а так до сих пор и не понял, откуда в людях столь неуемная страсть к разрушению.
Руан извлек из внутреннего кармана плаща аксилиарис — приспособление, которое маги используют для быстрого создания нужных заклятий.
— Ведь, если подумать, что мешает людям спокойно жить? — продолжал детектив. — В бедности ли, в богатстве? Почему каждый преступник находит оправдание своим поступкам, отказываясь признавать, что виновен лишь он сам?
Аксилиарис представлял собой сложный магический инструмент, состоявший из нескольких блоков. Браслет с крупным кристаллом посередине был соединен с плоской плашкой, на которой располагался бесцветный камень, а от нее, в свою очередь, тянулись пять цепочек с кольцами на концах.
— Неужели в нас изначально заложено нечто злое, нечто, располагающее человека к совершению злодеяний? Проделки тварей Дна, с начала времен старающихся уничтожить Срединный Мир? Но почему Небеса этому потворствуют? Или же причина проще и страшнее?
Кольца чутко реагировали на движения пальцев, посылая импульсы в магический камень-накопитель на плашке. Кристалл на запястье представлял собой усилитель, улавливающий мысленные приказы мага. Таким образом, в накопителе сосредотачивалась воля мага, и, сложив пальцы определенным образом, маг мог создавать нужные ему заклятья.
— Возможно, мы сами по себе такие? От природы? И наши души изначально черны и подвержены искушениям? Возможно, каждый из нас — спящее чудовище, ожидающее своего часа пробуждения? Но что тогда заставляет зверя пробудиться?
Сид молча наблюдал за тем, как маг неторопливо надевает кольца на пальцы левой руки. Вестигатор знал, что Дэку лучше не отвечать, поскольку детектив определенно говорил сам с собой.
Камень-накопитель аксилиариса засочился бледно-голубым светом, из его центра потянулись тонкие магические щупальца. Руан натянул перчатку на руку, скрыв аксилиарис от посторонних глаз, затем надел вторую и уставился в темноту ночи за окном.
— Что может быть сложнее, чем противостоять искушению? — задумчиво произнес Дэк. — Какой внутренней силой нужно обладать, чтобы не позволить спящему чудовищу пробудиться? Знаешь, что я думаю? — он посмотрел на молчаливого Сида, и тот кивнул. — Я думаю, что все люди, совершающие преступление — слабые люди. Слабые душой. По сути — беспомощные слабаки, которые не в силах удержать рвущегося с цепи монстра. У них может быть тысяча и одно оправдание, но истина останется неизменной. Нужна сила воли, чтобы справиться со своими безумными желаниями, а те, кто поддается искушению, ее попросту лишены. А причины… Они могут быть разными. От любопытства до любви, от жадности до чувства вины…
Дэк побарабанил пальцами по рулю и мельком взглянул на темный силуэт дома на холме.
— Ты так и не ответил, — напомнил Сид.
— Что?
— Ты так и не ответил, зачем мы сюда приехали?
— Мне нужно кое-что сделать, Сид. Одному. Ты останешься в машине.
Вестигатор фыркнул:
— Вот еще! Куда ты, туда и я!
— Не в этот раз, приятель, — Дэк поднял воротник плаща-макинтоша, взял в руки широкополую шляпу и, улыбнувшись, напомнил: — К тому же, на улице дождь.
Сид надулся, сложив руки на груди.
— Оставайся здесь. Я скоро вернусь, — с этими словами Дэк выбрался из паромобиля и захлопнул дверцу.
* * *
Слуга доктора, сутулый и худой человек по имени Юген, проводил детективов по широкой дорожке от ворот прямо к дому. Сид, устроившийся на загривке Дэка, шепнул Руану на ухо:
— Посмотри-ка направо.
Вестигатор указал на большой парк, расположенный рядом с домом доктора Дирбиха. Впрочем, парк своей запущенностью больше напоминал обыкновенный лес. Литман тоже обратил внимание на плотно стоявшие стены деревьев, и детективы обменялись многозначительными взглядами.
Самуэль Дирбих оказался тучным господином средних лет, с густыми седыми усами и пышными бакенбардами, обрамлявшими его широкое бледное лицо. Он сидел на террасе своего дома за круглым столиком и читал газету, попивая кофе из белой чашки. Заметив гостей, он сложил газету и поднялся, продемонстрировав внушительных размеров живот, обтянутый жилеткой. Одет доктор был одет в сюртук с длинными полами, белую рубашку и широкие светлые штаны. Все с иголочки… Казалось, он ожидал визитеров.
— Добрый день, господа, — произнес он, указывая детективам на кресла за столом.
Когда детективы представлялись, от внимания Дэка не ускользнул полный любопытства взгляд, брошенный Дирбихом на вестигатора, развалившегося на широких плечах Руана. Опускаясь в широкое плетеное кресло, Дэк проговорил:
— Господин Дирбих, благодарим вас за гостеприимство. Надеюсь, наш визит не отвлек вас от исследований?
— Что вы, мистер Руан, я не работаю по утрам. Как ни странно, ночью мне проще сосредоточиться. Не желаете ли кофе?
Получив в ответ молчаливые кивки, доктор Дирбих немедленно позвал Югена и приказал принести еще кофе.
— Итак, что я могу сделать для вас, господа? — поинтересовался хозяин поместья Хомадис, откидываясь в кресле и складывая руки на своем объемистом животе.
— У нас всего лишь несколько вопросов и просьба, — немедленно ответил Литман.
Похоже, малышу не терпится самостоятельно допросить доктора. Что ж, Дэк не намеревался вмешиваться, в этот раз он предпочел наблюдать. Сид, по всей видимости, решил точно так же.
— Я вас слушаю, — благожелательно кивнул доктор, позволяя молодому человеку говорить.
— Господин Дирбих, насколько мы знаем, у вас на службе состояла некая Анна Кранц?
Дирбих поднял брови, его лоб изрезали складки.
— Анна Кранц?.. Ах да, конечно. Кухарка, пропавшая в начале лета.
— Вы не припомните обстоятельства ее исчезновения?
Доктор пожал плечами.
— Да какие уж обстоятельства? Если мне не изменяет память, она покинула свой дом, вроде бы направляясь в мое поместье, но по пути пропала. Если спросите, скажу, что совершенно этому не удивляюсь.
— Почему?
— Ну как же, — доктор отпил кофе. — Мое родовое гнездо, увы, расположено слишком близко к району Тризон, вы сами прекрасно знаете, сколь неприятная репутация у этой части столицы. Поверьте, когда мои предки получили эти земли, здесь была тихая и приятная загородная местность, можно сказать — сельская. Но, к сожалению, города имеют обыкновение развиваться, расти, так что в прошлом веке столица добралась и до нас. Этот наспех построенный, злачный район Тризон, с позволения сказать — обыкновенные трущобы. Район Сторк, в котором обитает среднее сословие… Соседство малоприятное, прямо скажем. Впрочем, не подумайте, что я жалуюсь. Здесь, в своем поместье, я чувствую себя вполне комфортно.
— То есть, вы полагаете, что мисс Кранц стала жертвой разбойного нападения? — заломил бровь Литман.
— Я этого не говорил, — улыбнулся Дирбих. — Кто знает, возможно, она просто покинула столицу, отправившись на поиски лучшей жизни? Боюсь, мы никогда этого не узнаем.
Дэк нахмурился.
— А скажите, пожалуйста, — продолжал Даниэль, — в какое время обычно мисс Кранц приходила на работу?
Доктор выпятил нижнюю губу, задумчиво потер подбородок.
— Сказать по правде, не могу вспомнить, — признался он, наконец. — Память в последнее время стала подводить, знаете ли. Я могу посмотреть в своем дневнике, если нужно.
— Ну, я так понимаю, она приходила на работу рано утром?
