Ознакомительная версия.
Он не влетал в дежурку как шаровая молния, испепеляя сослуживцев лихорадочно горящим взором, и не понуждал их к действию громогласными командами, восклицаниями и окриками. Строгие берега полученного им воспитания направляли и усмиряли бурлящий поток его восточного темперамента, задавая ему приемлемое цивильное русло.
Ко всему прочему, членам вершининской команды не нужно было дважды повторять одно и то же, они все схватывали на лету, хотя у каждого были свои недостатки. Что касается последних, все они с лихвой перекрывались профессиональными достоинствами ребят, их энергией и сообразительностью.
– Ну ты и жрать! – фамильярно обратился Алискер к Бодыреву, увидев пустой поднос.
– Я один что ли? – обиженно отозвался тот, – мне, чай, братва помогла, – Сергей кивнул в сторону Ганке и Антонова-младшего.
Те дружно загоготали.
– Ладно, шутки – в сторону, – настраивая всех на серьезный лад, твердо произнес Мамедов, – Вершинина дала задание. Ты, обжора, он посмотрел на Болдырева, – остаешься здесь за старшего, все остальные – по коням, расскажу в машине.
На улице по-прежнему валил мокрый снег. Перемолотый шинами автомобилей, он превращался в грязно-бурую чавкающую жижу. «Дворники» кайзеровской «Волги» работали на полную катушку, но подмерзающий на них снег не давал их резинкам плотно прилегать к стеклу, и Алискеру приходилось время от времени останавливать машину и оббивать ледяную коросту.
Каждый раз он возвращался в машину, браня (вполне цензурно) «не поймешь на что похожую» февральскую погоду.
Его кашемировое пальто жадно впитывало в себя быстро таявший снег.
– Ни в какую химчистку ходить не надо – в очередной раз пошутил он, садясь за руль.
Оставив Валентин Валентиныча с Николаем у дома Федорова опрашивать соседей, Алискер отправился к парку, на территории которого располагался спортивный комплекс, где тренировались теннисисты. Узнав у вахтерши, где найти тренера, у которого занимался Федоров, Мамедов прошел узким коридором к указанной двери и постучал.
– Да-да, войдите, – отозвался из-за двери рыхлый тенор.
– Здравствуйте, вы Фадеев?
Он посмотрел на круглолицего кучерявого мужичка в спортивном костюме, вперившего в него свои плутоватые голубые глазки.
Тот сидел в кресле, обитом потертым гобеленом, зажав между пухлых ляжек теннисную ракетку, на которую от натягивал струны. В одном из отверстий на ободе ракетки торчало шило с красной рукояткой. Фадеев неохотно оторвался от работы, но то ли в силу привычки, то ли в силу добродушия растекся в масляной улыбке.
– Ну, положим, я, что дальше?…
– Да вы не пугайтесь, дорогой, я не из милиции, – успокаивающе улыбнулся Алискер.
– А чего мне бояться, – Фадеев поднял свои бесцветные брови.
– Вот я и говорю, – Алискер шагнул в тренерскую, – зачем бояться. Мне просто нужно с вами поговорить.
– А кто вы, собственно, такой? – Фадеев стер пот со лба, видно, работа, которой он занимался, отнимала много физических сил.
– Собственно говоря, я ответственный секретарь службы безопасности фирмы «Кайзер».
– Звучит солидно, – причмокнул губами толстяк, – и что же вы хотите?
– Да я уже пять минут пытаюсь вам объяснить – мне нужно с вами поговорить, а если быть более точным, задать вам несколько вопросов.
– Я вас слушаю, – Фадеев отложил ракетку в сторону, только покороче, мне через пятнадцать минут нужно быть на корте.
– Спасибо, дорогой, Владимир Петрович, я вас не задержу. Скажите, Дмитрий Федоров у вас занимается?
– Предположим, что дальше? – насторожился Фадеев.
Алискер внутренне поморщился, но продолжал:
– Когда вы видели его последний раз?
– А что, с ним что-нибудь случилось? – вопросом на вопрос ответил Фадеев.
– Владимир Петрович, я готов ответить на все ваши вопросы, но только после того, как вы ответите на мои, иначе мы не уложимся в пятнадцать минут, из которых у меня осталось уже четырнадцать. Итак, когда вы видели Диму последний раз?
– Вчера, на тренировке, – без особой охоты ответил Фадеев.
– Во сколько началась тренировка?
– В пять часов.
– Значит, в семнадцать? – уточнил Мамедов.
– Значит, в семнадцать.
– Когда тренировка закончилась?
– Через два часа, в семь.
– Федоров был все эти два часа не корте?
– Обычно ребята отходят, кто – попить, кто – наоборот – в туалет, кому-то нужно позвонить, – Фадеев смешно дергал руками, сопровождая неуклюжими жестами свою речь, – а вообще-то надолго никто не отлучается, скоро у нас зональное первенство России.
Как он мог с такими руками играть в теннис, или сразу стал тренером? – подумал Алискер, глядя на мясистые культяпые пальцы Владимира Петровича, – хотя, вон у Болдырева пальцы не лучше, а двигатель он с закрытыми глазами разберет и соберет.
– Владимир Петрович, вы тренируете старших ребят, скажите, какие в группе отношения между ними?
– Да по-разному бывает, сами понимаете, и влюбляются, и ругаются, но, в основном – нормальные отношения, – пожал плечами Фадеев.
– А как же соперничество?
– Мы им стараемся объяснять, что спорт – это одно, а жизнь – другое, хотя и здесь и там нужно бороться, самоутверждаться. Не всегда спортсмен побеждает на корте, не все человеку удается в жизни, но переносить свои успехи и поражения в спорте на личностные отношения – глупо и опасно.
– Вы-то учите хорошему, но все-таки идеальных взаимоотношений не бывает, с кем Федоров наиболее близок?
– Он дружит с Рудольфом Шнейдером, с Ольгой Никоненко у него был года полтора назад роман, да, в принципе, он со всеми поддерживает неплохие отношения, парень он довольно открытый, коммуникабельный, мне кажется, он не испытывает трудностей в общении.
– А кто его главный соперник, я имею в виду – внутри команды?
– Роман Сулейманов, они идут примерно на равных, но у Федорова больше воли к победе, да и подача более сильная, а Сулейманов немного невыдержанный, когда начинает проигрывать, становиться агрессивным, иногда ракеткой о землю колотит.
– А вы не заметили, с кем он вчера уходил после тренировки?
– Кажется, со Шнейдером, они живут рядом, Федоров его обычно подвозит на своем «Опеле».
– В наше трудное время не каждый молодой человек может позволить себе «Опель». – заметил Мамедов.
– Как раз, наоборот, нынешнее поколение легче приспосабливается к «рыночной экономике», – с налетом какой-то отеческой грусти сказал Фадеев, – это нам, старым борцам за коммунизм приходится особенно трудно: изменить свои взгляды, жизненные ориентиры и привычки – ох, как не просто! – философски закончил Владимир Петрович.
– Так что же, Федоров сам заработал на «Опель»? – спросил Алискер, несколько смущенный тем, что принадлежал к тому самому «нынешнему поколению», о котором с беззлобной завистью высказался Фадеев.
– Да нет, машина ему от отца осталась, он на Кубе пахал не один год чтобы семью обеспечить. Вот только поистине не ведаешь, где упадешь… Работал-то Федоров-старший недалеко от военного городка, а в той зоне радиация повышенная была… Ну, в общем, вернулся он с опухолью мозга, даже года не прожил. А жена, еще когда он на Кубе работал, с другим мужиком сошлась и уехала с ним в Москву.
– Не знаете, Дима поддерживал с ней отношения? – спросил Алискер, заметно подавленный этой печальной историей.
– Вроде, да. А в чем дело? – спохватился Фадеев. – что случилось?
Его голубые глазки яростно сверлили Мамедова, который выждав паузу и сделав каменное выражение лица, сухо произнес:
– Сегодня утром сотрудниками милиции и нашей фирмы был обнаружен труп Федорова.
Но, дрогнув на предпоследнем слоге, голос Мамедова, которому он силился придать невозмутимое спокойствие и даже равнодушие, выдал его волнение, став неожиданно хриплым. Он напоминал самолет, которому нехватка бензина не позволила дотянуть до посадочной полосы.
Не каждый день сообщаешь людям такие новости.
– Что?! – Фадеев открыл рот, вялость флегматика, иногда перевоплощающегося в брызжущего веселым остроумием сангвиника, в одно мгновение слетела с него.
– Федоров найден мертвым в своей квартире, – повторил Мамедов.
– Не может быть! – Владимир Петрович никак не мог прийти в себя.
– Ножевое ранение в сердце, – не давая ему опомниться и не глядя на него, сказал Мамедов.
* * *
Мамедов снова сел за баранку. Чтобы не терять времени, до начала тренировки оставалось еще три часа, он решил посетить Шнейдера и Сулейманова – друзей-соперников Федорова.
Шнейдер жил ближе, и Алискер направился сначала к нему. Остановив «Волгу» у подъезда, он пешком поднялся на третий этаж и позвонил.
Высокий зеленоглазый блондин, открывший дверь, тер глаза кулаком. Его заспанный вид говорил о том, что он только что проснулся.
Ознакомительная версия.
