Я не обратила внимания на его последние слова: признаться, тема нравственного возрождения богатого лоботряса и ловеласа с Черного континента уже порядком мне надоела.
— Ладно, Саша, бог с ним, с твоим Нари. Расскажи мне лучше, что у него вышло с Олей и чем закончился сегодня ваш пикник. Видишь, мы уже подъезжаем к станции!
Цейтнот мобилизовал моего попутчика, и в оставшиеся до прибытия минуты он довольно толково изложил мне обстоятельства дела. Выглядело оно, в моей интерпретации, примерно так.
Бурный роман «папенькиного сыночка» Нари и Оли Вингер, полный мелких и крупных измен героя и страданий героини, их трагических размолвок и сладостных примирений, продолжался до тех самых пор, пока во втором семестре прошедшего учебного года у них на курсе не появился новый персонаж — красавица Света Красникова. Она перевелась в Тарасовский технический университет из другого вуза. Нари, естественно, тут же воспылал к ней чувствами, в очередной раз покинув Ольгу. И, кажется, теперь его увлечение оказалось серьезным. Светочка была из тех молодых, да ранних, которые своего не упустят. В общем, красавчик Нари крепко сел на крючок и заявил Ольге, что между ними все кончено: он любит Свету.
Не помогли ни истерики покинутой возлюбленной, ни обычная воспитательная работа со стороны друга Саши. Последнему Нари сказал прямо, что Оля ему больше не нужна и что он, Саша, может забирать ее себе, если хочет. После этих слов будущий доктор снова нарушил бы нормы профессиональной этики, приложив руку к смазливой физиономии дружка, если б между ними не встал Роджер. Последний, как я догадалась, был командирован на учебу в Россию в основном для того, чтобы выполнять при министерском сынке деликатные функции телохранителя-лакея-соглядатая.
В этой, безусловно, непростой ситуации дуреха Оленька поступила как нельзя хуже для всех. Она прикинулась, что не прочь поиграть в любовь с Сашей — и только для того, чтобы все время быть поблизости от его ветреного дружка и «доставать» последнего. Шурик, непорочная душа, поначалу был на седьмом небе от счастья. Но очень скоро понял, чего в действительности добивалась злая девчонка, помешавшаяся от страсти. Будучи по природе добрым парнем и к тому же влюбленным в Ольгу (любовь зла!), он не мог просто плюнуть на нее и продолжал играть неблагодарную роль «фиктивного друга». Нужно ли говорить, что для бедняги это была мука похлеще той, которую он терпел предыдущие полтора года?..
Страдал Шурик Ренуа. Бесилась Оля Вингер. Бесился Нари. Бесилась золотоволосая тигрица Света, которая вовсе не собиралась ни с кем делить свою добычу. И только простушка Наташа и ее Роджер, на которого никто больше не претендовал, как могли разряжали обстановку. Эта интернациональная компания, внешне такая милая, была на самом деле гремучей смесью взрывоопасных страстей, под большим давлением закачанных в один сосуд. И то и дело со свистом и шипением прорывающихся наружу… Достаточно было одной маленькой искорки, чтобы от их «дружбы» не осталось камня на камне.
В общем, не было ничего удивительного в том, что во время дружеского застолья на природе Света выплеснула в лицо Оле стакан вина, а та в ответ чуть не оторвала «подруге» косу. Неудивительной была и развязка: мужчинам пришлось применить силу, растащив разъяренных хищниц по разным углам зеленого «ринга». Вполне естественно прозвучали и последние реплики участниц. Света: «Если не оставишь его в покое — я тебя убью. Так и знай!» Ольга: «Ну это мы еще посмотрим!»
А вот что и вправду было удивительным и совсем неестественным, так это поведение Нари — этого вечного «яблока раздора». Дело в том, что во время сегодняшнего «девичьего переполоха» на лесной поляне Красавчик — совершенно очевидно для всех — принял сторону своей бывшей пассии. Именно он скрутил разбушевавшуюся Свету и заявил ей, что она «просто дура», раз поднимает «много шума из ничего». И даже прибавил, что если она не извинится перед Олей, то ему, Нари, придется пожалеть, что связался с ней. Ни больше, ни меньше.
«Тоже напугал! Ну и возвращайся к этой… плакать не буду!» — рявкнула Света и кинулась в лес. Нари пискнул «вернись!», но вдогонку не побежал…
Признаюсь: все это плохо вязалось с той идиллической картинкой, какую я только что сама наблюдала в вагоне электрички: рука в руке, голова к голове. Но не верить Саше у меня не было оснований. Во-первых, он вообще врать не умеет. Во-вторых, зачем человеку врать случайной попутчице?
Впрочем, все ведь легко объясняется: последующее тревожное событие — исчезновение Ольги — примирило всех: и друзей, и любовников. Милые бранятся — только тешатся…
А тревожные события развивались следующим образом. Сразу после демарша Светы Красниковой в лесную чащу Оля крикнула: «А пошли вы все!..», вырвалась из объятий Саши и бросилась в другую сторону. Верный Шурик рванулся было за ней, но Нари его удержал: пусть девчонки проветрятся да очухаются. Пары, мол, уже выпущены, поревут — и успокоятся. Да и побежали они в разные стороны.
Но прошло больше получаса, а девчонки не возвращались. Сильная половина поняла, что поискать их все же придется. Роджера с Наташей оставили сторожить «лагерь», а двое покинутых подружками молодых людей углубились в лес. Саша хотел разделиться, но Нари настоял, чтобы они шли вместе, причем сначала по следам Светланы, потому как она, мол, была «больше злая». Минут через пятнадцать ребята нашли ее сидящей под кустом — заплаканную, но уже почти успокоившуюся. Нари бросился к ней, и Шурик счел за благо удалиться.
Он не помнил, сколько времени бродил в одиночестве по лесочку в поисках Ольги. Очнулся только тогда, когда под еще густыми кронами лиственной рощицы стало сумеречно и прохладно. Оказалось, что скоро семь: для конца сентября время не раннее. Тогда Саша Ренуа вернулся в лагерь, в душе надеясь, что его безответная любовь давно уже там. На полянке все были в сборе и в уже заметном волнении. Все, кроме Оли…
Волнение еще больше усилилось, когда компания поняла, что Ольга исчезла всерьез. Девочки предположили, что она просто психанула и уехала в город, никого не предупредив. Это было похоже на правду, и не только потому, что вполне «укладывалось» в характер Ольги. Это было вероятно еще и потому, что она убежала именно в сторону деревни и железной дороги. Вещей на поляне у девушки не осталось, куртка была на ней, деньги при себе имелись. Так почему бы, в самом деле, и не уехать «по-английски»? Тем более что перед этим ты сама послала всю свою компашку подальше…
Друзья ухватились за эту версию как за спасительную соломинку. Но все же решили для очистки совести поискать беглянку еще: до последней электрички оставалось немного времени. И примерно до половины девятого все пятеро шарили по роще и берегу ручейка — уже в густых сумерках…
— Разумеется, ничего не нашли? — спросила я.
— Только вот это…
Саша вынул руку из кармана и разжал ладонь. На ней лежала дешевая пластмассовая заколка для волос в форме раковины, какую сегодня можно купить у любого торговца бижутерией.
— Ее заколка? Где вы это разыскали?
— На берегу ручья. Может, это ничего и не значит: эта штука часто падала, и в таком состоянии Оля легко могла ее потерять. Она лежала как раз у мостика через ручей. Если бы Оля возвращалась на станцию или в деревню, она прошла бы в этом самом месте. Но в деревне она больше не появлялась — Наташа специально заходила к бабушке спросить.
— Ну, значит, она действительно вернулась в город, Саня. Мне это кажется вполне вероятным. Сам подумай: если она не уехала на электричке, то куда она подевалась?.. Послушай, а может, Оля села в попутную машину? Дорога там есть?
— Нет, там ездят только сельские машины. Асфальта нет. Где большая трасса, я не знаю. Мне кажется, далеко.
— Тогда этот вариант маловероятен. Слушай, скажи-ка мне… Раз уж ты сам рассказал эту историю, я хочу прояснить все до конца. Понимаешь?
Он кивнул.
— Саша, может быть, ты знаешь что-то такое, о чем еще не рассказал? Все-таки ты знаком с Олей Вингер уже два года. Может, в ее прошлом есть какая-то тайна? Может, у нее есть враги? Или у ее родителей? Кстати, кто ее родители — ты знаешь? Они богаты?
— Родители Оли? Нет, что ты! — Саша энергично замотал головой. — Обычные люди. Работают на каком-то заводе, забыл название… Инженеры. Кажется, подолгу не получают зарплату, как и многие люди в России. Это ужасно!
Неожиданно и без того большие карие глаза расширились от страха:
— Ты намекаешь на похищение, Таня?!
— Брось, ни на что я не намекаю, — сказала я как можно беспечнее и успокоительно похлопала его по плечу. — Наоборот, пытаюсь убедить тебя, что твоя милая давным-давно дома. И даже не думает о том, как она вас напугала. Совсем скоро вы в этом убедитесь.
Я и в самом деле ни на что не намекала. Честно сказать, судьба взбалмошной девицы Оли Вингер меня нисколько не волновала. Но этого чернокожего парня мне было по-настоящему жаль, и хотелось, чтобы у него все было хорошо. Совершенно неожиданно для меня самой он разбудил какие-то приятные, давно не звучавшие струны моей души. Я чувствовала себя мудрой старшей сестрой юного брата, которого у меня никогда не было.
