Главный вход был блокирован шлагбаумом, который не пропускал ни одной машины, пока ее не проверит вооруженная охрана. Рабочие пользовались боковой калиткой и, толпясь, медленно протискивались в нее с непристойными замечаниями и добродушными шуточками.
Одетый так же, как они, в коричневую спецовку и кепку из твида, Шавасс смешался с толпой, двигаясь против основной массы людей. Когда он протискивался мимо них, его несколько раз добродушно обругали, но мгновение-другое - и он был уже внутри двора. Бросил взгляд в окошко охраны, заметил троих за столом, кофе и сандвичи и овчарку в углу.
Рабочие все еще двигались к воротам, а Шавасс быстро прошел к главному корпусу и спустился в подземный гараж. Прошлую ночь он провел, склонившись над планом здания С-2, пока тот не запечатлелся в его сознании так, что он мог передвигаться совершенно уверенно.
Несколько механиков еще болтались в гараже. Не обращая на них внимания, он поднялся по пандусу, миновал ряд машин, стоящих в грузовом дворе, и нажал кнопку служебного лифта. Минуту спустя он уже поднимался на третий этаж.
Он вошел. Было очень тихо, и Шавасс постоял, прислушиваясь, прежде чем двинуться дальше по коридору. Дверь в кассу была третьей от конца, на ней висела табличка: "Посторонним вход воспрещен". Он взглянул на нее мимоходом, повернул за угол и открыл дверь с надписью: "Пожарный выход". Бетонная лестница уходила в темный колодец, а слева у стены он нашел то, что искал, распределительный щит.
Коробки с пробками были аккуратно пронумерованы белой краской. Он повернул ручку коробки номер десять на выключение и вернулся в коридор. Постучал в дверь кассы. Это был опасный момент.
По его информации, служащие обычно уходили на обед между двенадцатью и часом. В кассе оставался лишь главный кассир.
Но в этой жизни ни в чем нельзя быть уверенным. Уж если он чему и научился за семь лет службы в Бюро - так это осторожности. Кто-нибудь всегда мог захватить сандвичи с собой. С парой человек он справится, но если их окажется больше - вот тут ему придется туго. Вообще-то это было не так важно. "В конце концов все будет как надо", - подумал он и криво усмехнулся.
Глазок на двери открылся, и посетитель заметил, что на него смотрят.
- Мистер Крэбтри? - осведомился Шавасс. - Я из отдела технического обслуживания. На этаже частичное выключение электричества, и я проверяю все комнаты, чтобы найти причину неисправности. У вас все в порядке, сэр?
- Минутку. - Глазок закрылся, послышалось звяканье цепочки, дверь открылась, и оттуда выглянул маленький седой человек. - Похоже, света нет совсем. Входите!
Шавасс вошел, отметив, что они в комнате одни. Крэбтри снова принялся запирать дверь и накидывать цепочку. Ему было под шестьдесят, и он носил очки в золотой оправе. Он обернулся, и когда увидел перед собой дуло пистолета 38-го калибра, в ужасе расширил глаза. Плечи его ссутулились, он съежился и, казалось, стал еще меньше.
Шавасс подавил приступ раскаяния и легко похлопал кассира стволом по щеке:
- Делайте, что я вам скажу, и останетесь целы - понятно?
Крэбтри кивнул, а Шавасс достал из кармана спецовки наручники и указал ему на стул:
- Садитесь и держите руки сзади!
Застегнул наручники, веревкой привязал лодыжки кассира к стулу и присел перед ним на корточки.
- Так удобно?
Тот, похоже, уже пришел в себя и слабо улыбнулся:
- Относительно.
Шавасс оттаял.
- Вы выплачиваете рабочим от сорока до пятидесяти тысяч фунтов - в зависимости от сверхурочных. Какова сумма на этой неделе?
- Сорок пять тысяч, - ответил Крэбтри без малейших колебаний. - Или, если взглянуть по-другому, это больше полтонны веса. Я не думаю, что вы сможете далеко уйти.
Шавасс усмехнулся:
- Посмотрим, ладно?
В этой комнате деньги были везде. Часть еще была в пачках, с банковской оберткой, остальные по большей части были уже разложены по конвертам, лежащим на деревянных подносах. Дверь сейфа была открыта настежь, внутри стояла тележка, а в ней - несколько денежных мешков, судя по весу, с серебром и медью. Он сбросил мешки, подкатил тележку к столу, смахнул туда пачки банкнотов и конверты с деньгами вперемешку. Крэбтри был прав - тяжесть получилась изрядная, хотя на то, чтобы ее собрать, он потратил всего три минуты.
Он толкнул тележку к двери. Крэбтри сказал:
- Не знаю, известно ли это вам, но у нас много заказов от Королевских Воздушных Сил. Поэтому у нас солидная система безопасности.
- Тем не менее я здесь, а?
- Но вам не уйти с полутонной банкнотов. И ни одна машина не выйдет из ворот, пока ее не проверят. Это задача, над которой вам следовало подумать заранее.
- Жаль, у меня сейчас нет времени обсуждать все это, - сказал Шавасс. Не забудьте купить вечернюю газету. Они обещали напечатать решение.
Он достал большой кусок пластыря и заклеил кассиру рот, прежде чем тот смог ответить.
- Дышать можете?
Крэбтри кивнул, в глазах мелькнуло что-то, похожее на сожаление, а Шавасс усмехнулся:
- Все было просто здорово! Почему-то мне кажется, что вам не придется долго тосковать в одиночестве.
Дверь за ним со щелчком захлопнулась, и Шавасс немного подождал в тишине. Он чувствовал себя более одиноким, чем когда-либо в жизни. Казалось, прошла вечность, прежде чем он услышал тяжелый топот ног по коридору и беспокойный стук в дверь.
* * *
Все началось в прошлую среду. Было яркое солнечное утро, и Шавасс решил пройтись через парк по дороге в главную контору своего Бюро. Жизнь агента секретной службы - это странное существование, состоящее из коротких заданий, срочных и необходимых, за которыми следуют месяцы относительного бездействия. Они уходят на рутинные расследования или на административную работу.
Вот уже полгода Шавасс, как было приказано, являлся на работу, чтобы сидеть за столом в перестроенной мансарде старого дома на Сент-Джеймс-Вуд. День растягивался на то, чтобы тщательно изучить донесения со всех концов света. Очень важная работа, которую необходимо делать вдумчиво, но чертовски скучная.
А тем временем сияло солнце, небо было синим, женские платья казались короче, чем когда-либо. Он шел по траве меж деревьями, покуривая сигарету и осознавая - не первый раз в жизни, - что человеку не так много нужно, чтобы чувствовать себя полностью счастливым. Пусть даже на минуту. В отдалении часы пробили одиннадцать. Он взглянул на свои, выругался и заторопился.
Через полчаса он уже поднимался по ступеням дома на Сент-Джеймс-Вуд. Шавасс нажал кнопку звонка рядом с медной табличкой, надпись на которой гласила: "Браун и К° - импорт и экспорт".
Дверь открыл высокий седеющий человек в синей форме сержанта. Шавасс торопливо прошел внутрь.
- Я сегодня поздно, Джордж.
Вид у того был встревоженный.
- Мистер Мэллори спрашивал о вас. Мисс Фрэзер звонит вниз каждые пять минут.
Шавасс уже летел по резной лестнице, испытывая легкое волнение. Если Мэллори срочно требует его, значит, ожидается нечто важное. И если повезет, вся кипа донесений, которая накопилась на его столе, будет передана кому-то другому. Он миновал лестничную площадку и открыл выкрашенную белой краской дверь в дальнем конце коридора.
Джин Фрэзер оторвалась от ящика с картотекой - маленькая, привлекательная женщина лет тридцати, в красном шерстяном платье обманчиво простенького фасона, который очень шел к ее полной фигуре. Она сняла тяжелые очки и тряхнула головой.
- Что скажете в свое оправдание?
Шавасс усмехнулся:
- Я прогулялся по парку. Солнце светит, небо голубое, и мне казалось, что повсюду гуляют незамужние девушки.
- Должно быть, вы стареете, - заметила она и сняла трубку.
- Не следует так говорить. Юбки стали еще короче. Я все время вспоминал о вас.
Сухой далекий голос в трубке произнес:
- В чем дело?
- Мистер Шавасс здесь, мистер Мэллори.
- Пусть войдет. И в течение часа ни с кем меня не соединяйте.
Она положила трубку и обернулась, пряча в уголках рта насмешливую улыбку.
- Мистер Мэллори примет вас сейчас, сэр.
- Я люблю вас, - сказал Шавасс, направляясь к обитой зеленым сукном двери, открыл ее и вошел.
- Побеги из тюрьмы всегда были проблемой, - сказал Блэк. - Их никогда не бывает меньше двухсот пятидесяти в год.
Чарли Блэк, человек по натуре добрый, будучи главным управляющим специального отдела в Новом Скотланд-Ярде, привык, что подчиненные слушаются его указаний. Несомненно, было особое удовольствие в том, чтобы замечать, как начинают нервничать даже вполне безобидные люди, когда узнают, кто он. Но все мы созданы нашим окружением, сформированы событиями, которые случались с нами начиная со дня рождения. Блэк, на характер которого наложили отпечаток годы, проведенные под лестницей в доме на Белгрейв-сквер (его мать, овдовевшая во время Первой мировой войны, служила там кухаркой), неловко заерзал в кресле. Он оказался в центре внимания тех, кто был, по выражению его матери (упокой Господи ее душу), выше его.
